Если же вам хотя бы раз посчастливилось сопровождать эту команду в рейх, то вы можете представить себе то тепло, с которым повсюду встречают спортсменов. На родине их считают настоящими посланцами с фронта… В игре проявляется культура немецкого футбола. В их выступлении проявляется дух новой Германии, который за прошедшие два годы был воспринят многими французами. «Зольдатенэльф» стали посланниками немецкого спорта во Франции. Они охотно согласились на выполнение этой миссии. Именно эта миссия является их важнейшей задачей на будущее».
Нельзя отрицать, что «Зольдатенэльф» были желанными гостями, куда бы они ни прибывали. Весьма показательным является тот факт, что из 39 игр, которые провела эта команда, 19 были выездными. Дело доходило до некоего соперничества между отдельными гауляйтерами, полевыми комендатурами и Национал-социалистическим имперским союзом физической культуры. Каждый непременно хотел заполучить к себе легендарную команду футболистов из Парижа. Например, они были приглашены в имперскую спортивную область № 3 (Берлин-Бранденбург), чтобы помочь в организации сбора зимней помощи. В итоге 26 сентября 1943 года «Зольдатенэльф» играли против сборной Берлина. «Парижане» одержал верх над «берлинцами» со счетом 3:1. Средства, полученные от продажи билетов на этот матч, были направлены организации «Фронт и родина». На матч специально был приглашен известный летчик-истребитель Герман Греф, которого лично сопровождал Арно Брайтмайер (в то время еще заместитель Имперского руководителя спорта). Оба они были снабжены специальными кружками для сбора пожертвований. За день до этого они присутствовали на матче, в котором встречались «Красные истребители» (футбольная команда люфтваффе, которой покровительствовал Герман Граф) против берлинского клуба LSV. Рихард Херрман воспользовался представившейся ему возможностью, чтобы обсудить возможный визит берлинских команд в Париж. Он вспоминал: «Однако в расчет пришлось принимать только те команды и спортивные клубы, которые можно было бы без особых проблем довести до Парижа. А потому нам надо было ориентироваться на Кёльн, Дортмунд, Эссен, Бохум, Дюссельдорф, а также на Манхейм». Свои выступления на территории рейха «Зольдатенэльф» закончил именно в Манхейме, Саарбрюкене, Страсбурге и Франкфурте. 7 ноября 1943 года «парижане» внезапно решили выступить в Дортмунде. Этот город очень сильно пострадал от воздушных налетов англо-американской авиации, а потому футболисты решили оказать ему некую «психологическую помощь». Больше команда уже не выезжала в рейх, и дли ее были сочтены.
Последний раз на поле команда «Зольдатенэльф Парижа» вышла 19 декабря 1943 года. В условиях объявленной «тотальной войны» развлечения были сочтены излишними. Поэтому все служащие люфтваффе должны были заниматься исключительно собственными воинскими обязанностями. Команду не спасло даже то, что она могла использоваться для пропагандистских целей. О таковых рассказывалось в специально сочиненной песенке «Зольдатенэльф». У нее был следующий текст:
Когда вступили мы в Париж,
То все еще не знали,
Что здесь родится команда,
О которой будет говорить весь Запад.
Припев
Одиннадцать солдат из Парижа
Исполнены воинским духом,
Но мастерство свое они
Являют на футбольном поле.
Сплоченная команда состоит
Из одиннадцати человек, собранных со всех гау.
На них с гордостью взирает рейх,
Протягивая руку им издалека.
Истинная верность в крови
Спортсменов Великогерманского рейха,
Когда мы слышим свист и рев,
То бьем — мы никогда не станем мягкотелыми.
И если родина нас снова призовет,
Полагаясь на наши мышцы и тела,
То мы, немецкие спортсмены,
Не обманем ее ожиданий.
Начавшись как обычная спортивная песенка, в которой воздавалось должное товариществу, она закончилась призывом к «окончательной победе», что изображалось как финальная перспектива «развития Европы». Последний куплет намекает, что футболисты после окончания войны вернулись в свои родные клубы, но в любой момент могли вновь встать под ружье. Политика почти всегда сопровождала игры «Зольдатенэльфа». Например, когда проходила встреча немецких футболистов и АС «Рома», то пригласительные программки, напечатанные на двух языках, содержали в себе несколько цитат из Гитлера: «В Третьем рейхе почитаются не только знания, но и сила. Высший идеал нам явлен в образе человека будущего, чей сиятельный дух воплощен в великолепном теле. Эти люди выше денег и материального богатства, они ищут путь к идеальным благам». «Умные народа, лишенные силы и мужества, в итоге скатываются до уровня домашних учителей, призванных учить здоровую расу. Духовное наследие таких народов является всего лишь попыткой претендовать на утраченное право жизни, которое даруется природой только через силу утверждения своей жизни». Собственно в этих цитатах не было ничего удивительного, поскольку не стоило забывать, что «Легион Кондор» в первую очередь был не полком связи люфтваффе, расквартированным в Париже, по добровольческим соединением, которое во время гражданской войны в Испании «отметилось» уничтожением баскского города Герника. В военной истории эта операция считается первым массовым воздушным налетом боевой авиации на беззащитный, мирный город. 26 апреля 1937 года Герника была уничтожена по приказу Шперле. И именно ему подчинялся 3-й воздушный флот, штаб которого находился в Париже.
Глава 15
Министр иностранно-спортивных дел
Однако вернемся в Германию. Несостоявшиеся в 1940 году зимние Олимпийские игры означали, что у Карла Дима стремительно сокращались шансы занять достойную должность в структуре национал-социалистического спорта. Он был востребован, когда требовалось организовать лепною Олимпиаду 1936 года, но она была уже в прошлом. Управление Международным олимпийским институтом требовалось только для того, чтобы наладить связи Германии с олимпийским движением, но в первый год войны в подобных отношениях не было особой необходимости. Уже весной 1939 года Карл Дим чувствовал, что ему страшно не хватало деятельной работы. В мае 1939 года он записал в своем дневнике: «Институт функционирует по наитию, я сам осознаю, что не приношу никакой практической пользы». Чтобы найти новую сферу применения своих знаний, Карл Дим обратился к Гансу фон Чаммеру, с которым у него сложились хорошие отношения. В том же самом мае 1939 года Дим в письме к Имперскому спортивному руководителю сообщал, что мог бы поделиться своими знаниями с молодежью, а потому надеялся на должность руководителя Имперской академии физического воспитания. Указанное учреждение в то время по совместительству возглавлял Карл Крюммель. Дим даже предполагал, что под его началом академия могла бы стать лучшим учебным заведением мира. Не забывая о том, что до сих пор не являлся членом НСДЛП, Карл Дим даже изъявлял готовность вступить в партию, но только если это было обязательным условием для руководства учебным заведением. Кроме этого Дим не исключал, что мог стать штатным профессором Берлинского университета, где бы он мог преподавать сравнительную историю спорта и физического воспитания. Всю эту работу он планировал совмещать с должностью директора Международного олимпийского института.
