– В Ширгороде откроем, – сказал Сивый. – Я знаю, у кого купить нужный прибор. Только нужны бабки.
– Сколько? – спросил Бессонов.
– Штук двадцать в «зелени».
Атаман покачал головой:
– Столько нет. А если в аренду?
– В аренду такие вещи не дают, – возразил Сивый. – Ты еще винтарь снайперский в аренду попроси!
– Деньги – не проблема, – вмешался Алеша. – Деньги у меня есть.
– Да? – заинтересовался Монах. – И где?
– В Англии.
– Ну…
– Нет, правда! – Алеша слегка воодушевился. – Это не так уж сложно. Кредитная карта у меня с собой. Надо только связаться с моим банком и предупредить: сумма большая, а у нас в России слишком много мошенников.
– Эх, – вздохнул Уж. – До чего дошла наука! А мы тут по старинке паровозики под откос пускаем.
– Значит, так, – решил Бессонов. – Едем в Ширгород. Достаем деньги, покупаем машинку, вскрываем кейс. Параллельно берем под присмотр Сурьина. Далее – по обстановке. Возражения есть? Вопросы? Отлично. Двадцать минут на сборы и устранение следов. Череп, Сивый – за машинами. И не забудьте сменить номера. Время пошло!
Глава двенадцатая
Около восьми часов вечера, когда верхушки деревьев краснеют от закатного солнца, под тенью звезды, увенчивающей бетонную конструкцию с надписью «Ширгород», на умеренной скорости проследовали два джипа. Располагавшийся сразу за сталинских времен монументом гаишный пост джипами не заинтересовался: санитары российских дорог вдумчиво потрошили фуру с казахскими номерами. А рядом дожидался своей очереди зеленый «сааб» с номерами московскими. Джипы же несли на себе курганские номера, скорости не превышали, а тормозить их просто так было чревато. Времена, когда доблестный постовой мог одним движением полосатого жезла снять с иномарки зеленую бумажку, канули в прошлое. Ныне вместо кудрявого американского президента можно было некудряво огрести по чавке. А потом еще и начальник вздрючит «за превышение».
Велик и славен град Ширгород. Разделяемый на две части великой русской рекой царит он над окрестными землями, издревле посрамляя и удивляя иные народы: от канувших в небытие хазар и монголо-татар до разных прочих шведов. Вернее, царил, посрамлял и удивлял, ныне же способен удивить разве что количеством убийств на душу населения. Ну и вольностью и простотой законооборота: кто силен – тот и молодец. Правда, иные государственные структуры Ширгорода ничуть не уступали структурам криминальным. А кое в чем, к примеру, в огневой мощи и количестве стрелков – даже превосходили. Поэтому, когда прокатывались по городу роты в пятнистых комбинезонах с «калашами» наперевес, стихало веселье в кабаках и борделях, а низовые бандюганы законопослушно выстраивались вдоль стен, покорно расставаясь с лицензированными пушками и поспешно скидывая боевые стволы. Но командиры их, защищенные, кто – депутатскими мандатами, кто – правительственными и муниципальными «корками», а кто и служебными удостоверениями, досмотров не опасались и глядели на мир властно и гордо… пока их не срезала безразличная к чинам и мандатам снайперская пуля или не обращало в фарш не обученное грамоте взрывное устройство.
Лев Никитич Сурьин со своей пулей пока не встретился. Более того, полагал (как и многие его предшественники), что на него свинцовая фитюлька еще не отлита. Жил Лев Никитич в загородном особняке, «работал», по совместительству, зампредседателя Ширгородского законодательного собрания. Основная же деятельность господина Сурьина широкой огласке не предавалась. Коммерческая, так сказать, тайна.
– Неглупо, – резюмировал Уж, после трехчасового наблюдения за сурьинским особняком с помощью цейсовской оптики.
– Дай мне роту «спецназов» и я порву эту крепость натрое, – сказал Ленечка.
– Две, – деловито уточнил Уж. – Если без воздушной поддержки – то две роты. Там в башенках, определенно, пулеметные гнезда, наверняка и другие сюрпризы имеются, – он оторвался от бинокля. – Датчики у них, определенно, емкостные по периметру. Ночью собачки… Ну, это семечки. Интересно, подходы минированы, а если минированы, то…
– Остановись! – Ленечка засмеялся. – Это ж город!
– Ну и что? – удивился Уж. – Я бы лично посадил вдоль забора противопехоток…
– А собачки?
– А что собачки? Можно отрегулировать.
– Уж, – сказал Ленечка. – Нам какую задачу поставили? Установить наружное наблюдение. Точка.
– Ничего, – флегматично отозвался Уж. – Определиться не помешает. – Он взялся за телефон. – Бессон, это Уж. Для эффективного наблюдения за объектом достаточно одного человека.
– Хорошо, – ответил Бессонов. – Я пришлю Черепа. Дождись его и отзвони. А Ленечка пусть дует в порт. Конец связи.
– Почему в порт? – удивился Ленечка.
– А я почем знаю? – Уж пожал плечами. – Бессона и спроси.
Первым делом Алеша скачал «мыло».
Обнаружилось сообщение от Стива.
«Есть новости».
Алексей вышел на Клуб и скинул сообщение на пейджер Стива. Через пять минут Венсон-младший связался с ним через шлюз. Алеша нацепил наушники с микрофоном.
– Я продешевил, – первым делом, сообщил приятель. – Надо было взять с тебя тысячу.
– Не понял?
– Ты же у нас миллионер.
– Опять не понял.
Паузы между репликами делали беседу похожей на разговор с лунной станцией, но, если привыкнешь, это не раздражает.
– Мой папаша вышел на люксембургский банк, который переводит тебе деньги и выяснил, что деньги эти – твои. И что они выполняют волю завещателя, твоего отца, и переводят тебе ежегодно часть процентов. До твоего восемнадцатилетия.
– А потом?
– А потом ты сможешь распоряжаться всем вкладом.
– И сколько там?
– Вот это они скажут только тебе. После восемнадцати. Но что ты – миллионер, можешь не сомневаться.
– Почему?
– Потому, парень, что в этом году тебе уже переведено восемьдесят тысяч, верно?
– Да.
– И это – часть начисленных по общей сумме процентов. Значит, на счету никак не меньше миллиона, понял?
– Слушай, а твой отец не выяснял, не было ли других поступлений на мой текущий счет?
– Выяснял. Не было. Только из Люксембурга.
Выйдя из сетки, Алеша выключил компьютер.
Выходит, за все это время его опекун, Николай Григорьевич Хлебалов, не перевел ему ни доллара, хотя неоднократно давал понять: именно он оплачивает все Алешины расходы. Вывод? Хлебалов попросту его ограбил. И вдобавок знает о люксембургском счете. Что ж, это многое объясняет. Например то, что Алеша еще жив. Здешнее наследство Алеши Хлебалов может присвоить, поскольку в России законов фактически не существует. Достаточно просто избавиться от наследника. Но в Европе ситуация иная, и деньги с Алешиного счета ему не украсть. А наверняка хочется. Можно сыграть на жадности Хлебалова? Можно. Но опасно, очень опасно!
