Хотя дяде Коле уже все равно.
Шелехов наклонился, намереваясь забрать пистолет, но тут из-за угла с топотом вылетел еще один охранник и с ходу полоснул очередью. Алеша присел, и пули разбрызгали витраж оконной створки, доказав, что стекло окна – самое обычное. В следующий миг Шелехов оттолкнулся от пола, перемахнул через подоконник и полетел вниз.
Куст смягчил удар, но Алеша запутался в ветках, осыпанных цветными осколками. Алеша рванулся изо всех сил, выкрутился из зарослей, оставив на колючках клочья костюма, выдрался на дорожку, глянул вверх и увидел в открытом окне азартное лицо охранника и короткое рыльце автомата. Время странно растянулось. Алеша даже не пробовал убежать. Он совершенно отчетливо понял: сейчас согнутый палец нажмет на спусковой крючок, компактный «Кедр» содрогнется, выплюнув короткую очередь и все. Конец.
…Раздался звук, как будто аккуратно открыли шампанское, охранник упал грудью на подоконник, дернулся, выронил автомат и затих.
– Беги, дурак! – яростно выкрикнул непонятно откуда взявшийся Уж, и толкнул Алешу в бок.
– Уж? – удивился Шелехов. – Ты откуда?
– От верблюда! Пошел, твою мать! Марш!
Неуважительный пинок под зад – и Алеша изо всех сил припустил по аллейке между изящными голубыми кустиками.
За спиной еще раз хлопнуло, уже погромче, потом Уж догнал притормозившего Алешу и спихнул его с аллеи в кусты.
Как раз вовремя – навстречу галопом пронесся целый отряд охранников.
– Туда! – прошипел Уж, и побежал первым, лавируя между декоративными деревцами.
Алеша сообразил, что Уж ведет его к главным воротам, только когда увидел впереди заставленную машинами стоянку.
Шелехов затормозил, уцепившись за трубу поливалки.
– С ума сошел? Там же охрана! Давай через стену!
– Пошел вперед, дурак! – лицо Ужа перекосила яростная гримаса. – Вперед!
Алеша, больше от испуга (оскал у Ужа был жуткий) метнулся на открытое место, увидел, что ворота заперты, а охранников, точно, целая толпа, но осознать это не успел, потому что, откуда-то сбоку, возник Уж. Автомат у него в руках затарахтел, довольно громко, поскольку глушитель выработал ресурс. Охранники, уставившиеся на Шелехова, упали. Двое последних, выскочившие из будочки с оружием наизготовку, успели пару раз выпалить в сторону метавшегося между машинами Ужа (на Алешу никто внимания не обращал), но результатом их стрельбы были только попорченные тачки. Уж присел. К его «рабочему» магазину был «валетом» прикручен второй. Уж мигом поменял их местами, упал на землю, полоснул охранников очередью по ногам, а когда те с воплями повалились, быстро вскочил и добил упавших.
Алеша бросился к будке, намереваясь открыть ворота, но Уж заорал:
– Нет! Лезь через верх!
Алеша шарахнулся от будки, разбежался подпрыгнул, зацепился за край, перекувырнулся на другую сторону и увидел, как из леска вылезает черная морда джипа, как джип, взревывая, перекарабкивается через канаву на шоссе, дверца его распахивается – и из джипова нутра высовывается круглая морда Монаха.
Монах что-то закричал, но Алеша не услышал, потому что позади загрохотали выстрелы. Ворота загремели и завибрировали от ударов пуль, Алеша присел от неожиданности… и тут, почти что ему на голову, упал Уж. Упал на ноги, но не устоял, повалился на асфальт. Алеша увидел, что на спине Ужа расплывается красное…
В этот момент Шелехов думать перестал, и перестал слышать выстрелы. Он подхватил Ужа, который оказался совсем легким, в три секунды подлетел к джипу, вместе с Ужом, головой вперед, нырнул на заднее сиденье. Джип развернулся резко – дверца захлопнулась, ударив Алешу по ноге. Через полсекунды они уже неслись прочь.
Глава сорок третья
– Не знаю, мужики, – сказал хирург, глядя в сторону. – Может, и выживет. Мы сделали все, что могли.
Он не врал. Вся бригада трудилась шесть часов безостановочно. Потому ли, что и впрямь были настоящие врачи, или из-за обещанной невероятной премии. Но дела Ужа были плохи. Первая потеря бессоновской группы. Тяжелая потеря: Уж был лучшим бойцом команды.
Все они, включая Шелехова, наплевав на безопасность, собрались сейчас в приемном покое бывшей ширгородской профсоюзной больнички, ныне превратившейся в приватную клинику новоруссов и бандитов. Хирурги здесь, понятно, были самые лучшие и привычные ко всему.
Бессонов взял врача под локоток, отвел в сторону. Принялся что-то втолковывать.
– Я в церковь съезжу, – сказал Монах. – Денег дам: пусть помолятся во здравие. Как его зовут-то?
Соратники переглянулись. Оказалось, что ответить на вопрос некому. Имени никто не знал: Уж и Уж.
– Может, Бессон знает? – предположил Ленечка.
Бессон знал.
– Тимофеем его зовут.
И уже в трубку ожившего мобильника:
– Да, я. Да, будем.
– Короче так, братва, – сказал он, пряча телефон. – Звонил управляющий Речбанка. Сурьинские к нему пожаловали.
– А что он тебе-то звонит? – спросил Ленечка.
– Я с ним толковал позавчера. Просил: если что – дать знать.
– А ему-то какая выгода с тобой вязаться? – поинтересовался Ленечка.
– Элементарная. Если Сурьин подомнет банк под себя – управляющего попросят на выход. А слить что-то в свой карман ему сейчас никто не даст.
– Понятно. А что – мы?
– А то, что я ему сказал: женитьба господина Сурьина на дочке Булкина – это не факт. Есть другая кандидатура.
– А кто у Речбанка крыша?
– А «крыша» у него… Никогда не угадаешь… «Рыбинспекция»!
Ленечка присвистнул.
– Вот это номер! И как же они ладили?
– Плохо, насколько мне известно, – отозвался Бессонов. – Особенно в последнее время. Серьезные трения. Булкин даже охрану личную нанял из левой организации, что, ясное дело, не по понятиям. Но сам банк все еще охраняют пацаны Мушкина. И с сурьинскими, естественно, у них полный консенсус.
– А мы – что? – спросил Череп.
– А у нас с ними консенсуса нет, – усмехнулся Бессонов. – И мы сейчас поедем в Речбанк и устроим там небольшой шухер.
– Типа, повыкидываем и тех и других? – оживился Монах.
– Примерно в этом духе. Только ты, дружок, останешься тут. Присматривать за Ужом. Возражения есть?
– Есть вопрос, – сказал Алеша. – Допустим, у тебя все получается и ты убираешь и сурьинских, и инспекторов из банка. Что дальше?
– В самую точку, – поддержал Ленечка. – Мы же не можем там оборону занять. Нас же выкинут оттуда через час… Превосходящими силами противника. Так что я лично не вижу смысла в данной акции – один голый риск.
Бессонов подумал немного, кивнул:
