— Нет, мисс, иногда я думал над этим. Я пытался понять, что значит быть свободным, а не рабом. И еще я пытался представить себя свободным. Но, знаете, мне это ни разу не удалось. Что поделаешь — я ведь черный.
— А что бы ты делал, если бы однажды получил свободу?
— То же, что и всегда, мисс. Кому-нибудь прислуживал.
— Свободный человек не может кому-то прислуживать. Он сам себе хозяин.
— Да? Ну, тогда я ничего не делал бы, мисс. За меня все делали бы мои рабы.
— Твои рабы? — удивилась Кэрол. — Откуда бы у тебя взялись рабы?
— Не знаю, мисс. Но свободный человек должен иметь рабов. Все свободные люди имеют рабов.
— Далеко не все, — возразила девушка.
— Как же так? У нас в форте все свободные белые люди имеют хотя бы одного раба. Рабов нет только у слуг.
— Да, это так… Однако рабство распространено только в колониях — здесь, в Африке, да еще в Ост-Индии и в Америке. В Европе же у свободных людей рабов нет… почти нет.
— А кто же делает за них всю работу, мисс?
— Они сами себя обслуживают или нанимают слуг.
— Почему же в Форт-Джордже и в других местах не сделают так, как в Европе, мисс?
«Чем проще вопрос, тем труднее на него ответить», — подумала Кэрол.
— Почему? — переспросила она. — Не знаю. В колониях все не так, как в Европе…
За спиной белой узницы и негритенка послышался скрежет ключа в замочной скважине. Дверь скрипнула, и на пороге возникла сутулая фигура капитана.
— Доброе утро, сударыня, — проворчал Дик Тейлор, глядя на нее исподлобья. — Вы уже встали?
— Я еще не ложилась, — ответила Кэрол, чувствуя, как по телу ее пробегает мелкая дрожь.
— Что ж, у вас еще будет время отдохнуть. — Тейлор сделал два шага по направлению к девушке и, остановившись, перевел взгляд на Гвинейца Пата. — Ступай на камбуз, черномазый, и помоги коку. Когда завтрак будет готов, притащишь сюда два блюда — для меня и мисс Моррис.
— Да, сэр, — испуганно пролепетал Патрик, кивая головой и бочком продвигаясь к выходу.
Когда он поравнялся с капитаном, последний развернулся и дал ему сильного пинка под зад.
— Живей, черный лентяй!
Гвинеец пулей вылетел за дверь.
Гадко посмеиваясь, Дик Тейлор подошел к девушке и попробовал взять ее за подбородок. Подобная фамильярность даже на пиратском корабле выглядела аномалией и явно не годилась для того, чтобы приводить в восторг молоденьких девушек. Глаза Кэрол расширились от ужаса, она с брезгливым видом отшатнулась от разбойника, как от навозного жука, и, прижавшись спиной к стене, лишилась дара речи.
— Не бойтесь, — прошептал капитан. — Слабостей у меня много, но холодные и чопорные барышни к ним не относятся.
Взглянув в окно, он вдохнул полной грудью свежий морской воздух и, опершись руками о подоконник, какое-то время молча смотрел на искрящуюся поверхность океана. В отдалении из воды выскакивали стайки летучих рыб. Они пролетали над волнами семьдесят-восемьдесят ярдов, петляя из стороны в сторону, потом снова касались воды и снова весело взмывали вверх.
— Люблю море, — неожиданно промолвил пират, выпрямляясь. — И ненавижу… Когда оно спокойное и ласковое, я, глядя на него, отдыхаю душой. Но стоит ему разбушеваться, как тело мое напрягается, сердце охватывает трепет, и мне становится до боли обидно, что слаб и ничтожен я перед лицом его мощи.
— Людей вы тоже ненавидите, — сказала Кэрол.
Тейлор сжал губы.
— А почему я должен их любить?
— Хотя бы потому, что они — творенье Господа.
Тейлор смерил фигуру Кэрол оценивающим взглядом, криво усмехнулся и отошел в сторону. Побарабанив пальцами по эфесу шпаги, он вдруг отцепил ее, сунул под мышку, затем сел на стул.
— Знаете, зачем я пришел?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Мне поручено сообщить вам о некоторых наших планах… Да вы присаживайтесь, я не люблю вести беседу, когда кто-то стоит передо мной.
После секундного колебания девушка присела на край свободного стула.
— Так вот… Погодите, а почему вы не в платье? Оно, должно быть, уже высохло.
— Ничего страшного, капитан. Мы ведь не на берегу, тем более — не на балу, — Кэрол поправила ворот рубахи, съехавший на левое плечо. — На борту судна удобнее находится в матросском платье.
— Воля ваша, — пробормотал пират. — Итак, к делу. Минувшей ночью, как вы, наверное, догадываетесь, произошли кое-какие события, существенно повлиявшие на наши дальнейшие планы. Прежде всего, сгорел один из наших кораблей. Это вы знаете. Затем мне пришлось выяснять отношения с капитаном Брэдли. Натянутые отношения, как известно, лучше не затягивать. Мы дрались на дуэли, и он оказался в проигрыше.
— Вы убили его?
— Он был смертельно ранен… Поскольку его дружки замыслили расправиться со мной и захватить бригантину, мне пришлось принять кое-какие меры.
— Вы решили бежать?
— Нет! Бегством спасаются трусы, а я, смею вас заверить, никого не боюсь — ни бога, ни черта. Я решил, что вооруженный конфликт, во-первых, значительно ослабит наши силы, а во-вторых, в открытом столкновении могли пострадать заложники — вы и ваш отец. Следовательно, то, что я сделал, было вызвано необходимостью спасти сэра Генри и вас, мисс Моррис.
— Странно. Вы полагаете, что разлучить меня с отцом, значит, спасти меня? — Кэрол недоверчиво покачала головой. — Очень странно. Куда же вы теперь направляетесь? И зачем я вам нужна вдали от Форт-Джорджа? Ведь именно там вы хотели получить за меня выкуп.
— Этого хотел Брэдли, — уточнил Тейлор. — А я и мои люди решили поступить иначе. В настоящий момент мы держим курс на острова Святого Духа, чтобы перехватить известный вам корабль компании. Если его там не окажется, мы пойдем искать его к острову Принцессы, где, возможно, передадим вас вашему дядюшке. Как вы думаете, сколько золотых гиней согласится отсыпать нам сэр Уильям за ваше освобождение?
— Не знаю.
— Сэр Генри уверял, что его брат очень богат, — задумчиво протянул Дик Тейлор. — У него, наверное, на каждом пальце по три золотых кольца, и спит он на позолоченной кровати.
— Ошибаетесь, капитан, — сказала Кэрол с серьезным видом. — Недавно он нашел копи царя Соломона, и теперь у него на каждом пальце по пять золотых колец с рубинами, спит он на кровати из чистого золота, а трубка его — из слоновой кости и вся усыпана индийскими алмазами.
«И кто тянул меня за язык?» — тут же подумала она, заметив, как изменился в лице ее собеседник.
— У вас ядовитый язык, мисс Моррис, — процедил разбойник, то сжимая, то разжимая пудовый кулак. — Он может довести вас до беды.
