Кларибел нервно хихикнула, а Джеффри, вскинув брови, внимательно посмотрел на Тео. Легкая улыбка тронула его губы, и он спросил:
– А ее высочество?… Как бы вы описали ее?
– Фокстерьер в юбке, – ответила Тео.
Джеффри запрокинул голову и расхохотался. И все остальные молодые джентльмены последовали его примеру. Все, за исключением Джеймса. Он же, напротив, нахмурился, потому что никогда не одобрял злословия. Не одобрял даже в тех случаях, когда оно остроумно.
– Думаю, я вас немного побаиваюсь, – сказал Джеффри, глядя на Тео с восхищением.
– И правильно делаешь, – заметил Джеймс.
– Лорд Айлей, вы знаете мисс Саксби лучше, чем кто бы то ни было, – проговорила Кларибел своим визгливым голосом. – Наверняка она не опасна! Я права?
«Кларибел настолько глупа, что, возможно, вовсе не шутит», – подумал Джеймс.
– У Теодоры язычок острый, как осколок зеркала, – ответил он с усмешкой.
– Далеко не всегда! – заявила Тео, кокетливо поглядывая на Джеффри поверх своего веера. – Временами у меня случаются и светлые моменты.
– Да, верно. И они почти столь же убедительны, как Мария-Антуанетта, изображающая пастушку, – сказал Джеймс. – Ух, здесь чертовски жарко. – Он снова дернул свой шейный платок, и на этот раз ему удалось его развязать.
– Наверное, тебе лучше уйти, Айлей, – проворчал Джеффри. – Ты выглядишь ужасно неопрятно. Это пробуждает у меня воспоминания о школе, причем не самые приятные, надо сказать. Мисс Саксби, какая замечательная подвеска!..
Тео встретила его взгляд как раз в тот момент, когда он поднял глаза от ложбинки между ее грудями, – момент, доставивший удовольствие им обоим.
– Подарок от моей бабушки, – тихо сказала она.
– Это та самая бабушка, которая сделала Теодору своей наследницей, – заявил Джеймс с видом человека, исполняющего неприятный долг. – Что ж, думаю, нам пора уходить, дорогая.
Брови Джеффри взлетели на лоб, и он отступил на шаг.
– Но я еще не готова уйти, – возразила Тео. Она улыбнулась Джеффри, но краем глаза увидела лицо Джеймса; у него был такой вид, словно он вот-вот взорвется.
Немного поразмыслив, Тео решила: «Вероятно, для одного вечера я сделала уже достаточно, чтобы привлечь внимание Джеффри». У нее создалось впечатление, что теперь он будет постоянно искать встречи с ней.
Ощущая себя великодушной, Тео сделала реверанс в направлении Кларибел и противной Алфеи и взяла Джеймса под руку. А тот стремительно зашагал сквозь толпу, наводнившую бальный зал; в эти мгновения он походил на одного из древнегреческих богов в дурном расположении духа.
Глава 5
– Думаю, все прошло прекрасно, – сказала Тео, когда они уже сидели в карете.
– Нет, ошибаешься, – буркнул Джеймс.
– Как ты можешь так говорить? Ведь Джеффри увлекся мной!
– Возможно, его привлекли твои груди.
– Груди? Джеймс, тебе обязательно об этом говорить? А впрочем… – Тео улыбнулась. – Что ж, вот и хорошо.
Джеймс вдруг подался вперед, и Тео вздрогнула, осознав, что он в ярости.
– Дейзи, ты откровенно кокетничала с Тревельяном!
– Это правда. Я делала это специально.
– Что ж, если так… Хочешь узнать кое-что? Вы с твоим разлюбезным Джеффри не подходите друг другу. Ничуть!
– Почему же?
– У него язык еще более язвительный, чем у тебя. В школе он имел привычку постоянно высмеивать меня – просто так, ради удовольствия. И если я обращал на него внимание, то он становился совершенно невыносимым.
Тео весело рассмеялась.
– Ты срывался?
– Я сказал, «если я обращал на него внимание». Но ты ведь не я, верно? Ты станешь его слушать, и он растерзает тебя в клочки.
– Джеффри полюбит меня, – заявила Тео. – Поэтому он будет терзать всех остальных, но не меня.
– Тревельян не щадит никого и ничего. Я слышал, как он отпускал шутки в адрес собственной матери. И если уж быть полностью откровенным, Дейзи, то знай: он относится к тому типу мужчин, которые ощущают себя самими собой, лишь облачившись в женский наряд.
– Что?!
– Ты слышала, что я сказал. – Джеймс откинулся на спинку сиденья и взглянул на нее с невыносимо самодовольным выражением. – Я хорошо его знаю, а ты – нет.
– Ты хочешь сказать, что он интересуется мужчинами?
Джеймс поморщился.
– Нет, я этого не говорил! Я сказал лишь, что он странный тип, вот и все. Он не для тебя. Я не позволю тебе выйти за него замуж.
– Ты не позволишь мне выйти за него? Ты?… – прошипела Тео в ярости. – Что ж, позволь напомнить, что тебя абсолютно не касается, за кого я выйду замуж. Абсолютно!
– Это мы еще посмотрим, – ответил Джеймс, прищурившись.
– Нечего смотреть! Раз я хочу выйти за Джеффри, то выйду за него!
– Нет, если не хочешь делиться с ним своими шелковыми чулками.
– Что ты такое говоришь, Джеймс?! Ты должен извиниться! Не понимаю, почему тебе вздумалось говорить подобные вещи о Джеффри.
– Потому что это правда. Я жил с ним в одной комнате, поэтому знаю: только надевая юбки, он переставал быть таким раздражительным, – в другое же время набрасывался на кого-нибудь каждые пять минут. Но продолжим. Как я понимаю, ты думаешь, будто знаешь его лучше всех.
– Но я действительно прекрасно знаю Джеффри. Может, вы и играли в шарады, когда учились в школе, но теперь-то он повзрослел, а вот ты, похоже, нет.
– Правильно. Во всем виноват я.
– Ты не виноват, но я думаю, что понимаю мужчин немного лучше, чем ты, Джеймс. В конце концов, ты все еще смотришь на Джеффри как на мальчика. А я вижу его глазами женщины.
– Глазами женщины? Чушь!
– Ах, Джеймс, если бы ты согласился сопровождать меня еще один лишь раз… – вкрадчиво проговорила Тео. – Только на королевский музыкальный вечер. Завтра, ладно? А после этого мне бы наверняка уже не потребовалось привлекать к себе внимание, таская тебя за собой. Джеффри меня уже заметил, ты же сам видел. Еще одной встречи будет вполне достаточно.
– Для чего? Для истинной любви?
– Возможно, – кивнула Тео. – Очень может быть, что именно так.
– Ты не узнаешь истинную любовь, пока она не захлестнет тебя с головой, – заявил Джеймс, скрестив руки на груди.
– Ну ты-то не слишком большой специалист. И не говори мне, что испытываешь истинную любовь к Белле. Я отлично знаю, что это не так. Тебя сводят с ума ее огромные груди, которые она демонстрирует всем на Оксфорд-стрит.
– Послушай, Дейзи, перестань болтать про груди. В конце концов, это неприлично.
