Она целует мне ухо и выдыхает:
– Это было…
– Да. – Удерживая ее за руки, я слегка отстраняюсь, чтобы рассмотреть ее получше. Вид у нее сонный и удовлетворенный… наверное, я и сам выгляжу так же.
– Спасибо, – шепчу я.
Она удивляется.
– Что не трогала меня, – добавляю я.
Взгляд ее смягчается; она поднимает руку. Я напрягаюсь. Но она лишь качает головой и проводит пальцем по моим губам.
– Ты сказал, нельзя. Я понимаю. – И она склоняется поцеловать меня. В груди у меня клокочет новое, неизвестное и опасное.
– Давай уложим тебя в постель. Или тебе нужно домой? – Я пугаюсь собственных чувств и того, куда они ведут.
– Нет, не нужно.
– Хорошо. Оставайся.
Я помогаю ей встать и вылезаю из ванной за полотенцами, пытаясь не обращать внимания на внутреннее беспокойство.
Заворачиваю ее в полотенце, в другое заворачиваюсь сам, еще одно бросаю на залитый водой пол в безуспешной попытке хоть чуть-чуть его просушить. Сливаю воду из ванны, а Ана отступает к зеркалу.
Что ж, было интересно.
И она оказалась права. Хорошо, что мы поговорили, хотя я так и не понял, к чему мы пришли.
Она чистит зубы моей щеткой, а я выхожу из ванной в спальню. Улыбаюсь. Беру телефон – вижу пропущенный звонок от Тейлора.
Отправляю ему сообщение.
Все в порядке? Поеду на летное поле в 6 утра.
Он тут же отвечает.
Потому и звонил. Погоду обещают хорошую. Увидимся на поле.
Спокойной ночи, сэр.
Я повезу мисс Стил летать! От восторга широко улыбаюсь, а потом еще шире, когда девушка выходит из ванной в одном полотенце.
– Мне нужно взять сумку, – с легким смущением говорит она.
– Посмотри в гостиной.
Пока девушка занимается поисками, я чищу зубы, думая о том, что эта щетка только что побывала у нее во рту.
В спальне отбрасываю полотенце, отодвигаю одеяло и укладываюсь в ожидании Аны. Она опять закрылась в ванной.
Но вскоре возвращается, роняет полотенце и, голая, укладывается рядом со мной, застенчиво улыбаясь. Мы лежим, лицом друг к другу, в обнимку с подушками.
– Хочешь поспать? – спрашиваю я. Уже почти одиннадцать, а вставать нам рано.
– Нет. Я не устала. – Глаза у нее сияют.
– А что хочешь? – Еще секса?
– Поговорить.
Опять разговоры? О боже! Я улыбаюсь, смирившись.
– О чем?
– Обо всем.
– А именно?
– О тебе?
– А что я?
– Какой у тебя любимый фильм?
Мне нравится этот блиц-опрос.
– На сегодняшний момент – «Пианино».
Она улыбается.
– Разумеется! Вот я глупенькая. Там такая грустная, чарующая музыка, которую ты тоже наверняка умеешь играть. Как много достижений, мистер Грей.
– И главное из них – вы, мисс Стил.
Она широко усмехается.
– Так, значит, я семнадцатая?
– Семнадцатая?
– Из женщин, с которыми у вас… хм, был секс.
Вот черт.
– Не совсем.
Улыбка гаснет.
– Ты же говорил пятнадцать.
– Я имел в виду партнерш по играм. Ты же не спрашивала, сколько у меня всего женщин было.
– А… – И она уточняет, широко распахнув глаза: – Ванильных?
– Нет. Ты – мое единственное ванильное завоевание. – Почему-то меня это несказанно радует. – Я не могу тебя считать, я же не делал зарубки на кроватном столбике.
– А какой порядок цифр? Десятки, сотни… тысячи?
– Десятки! Ради бога, счет идет лишь на десятки! – Я делаю вид, что шокирован.
– Все нижние?
– Да.
– Хватит скалиться! – надменно говорит она, безуспешно силясь подавить собственную ухмылку.
– Не могу. Ты меня смешишь. – От ее взглядов у меня слегка кружится голова.
– Я смешная? В смысле, забавная? Или с приветом?
– Все вместе, пожалуй.
Я чмокаю ее в нос, чтобы слегка подготовить.
– Ты удивишься, Анастейша. Готова?
Она выжидающе смотрит широко распахнутыми от восторга глазами.
Расскажи ей.
– Все они были неопытными сабами, я их обучал. В Сиэтле и окрестностях есть много мест, где можно потренироваться. Научиться тому, что я делаю.
– Ой! – пищит она.
– Да, Анастейша, я платил за секс.
– Гордиться тут нечем, – упрекает она. – И ты прав, я очень удивилась. Жаль, что сама тебя так же удивить не могу.
– Ты носила мои трусы.
– Это шокирует?
– Да. И не надела белья, когда мы к родителям ездили.
Теперь она снова в восторге.
– И это шокировало?
– Да.
– Похоже, я тебя лишь трусами и могу поражать.
– Ты призналась мне, что девственница. Так сильно меня еще никто не удивлял.
– Да уж, тебя прям на камеру можно было снимать в тот момент, – хихикает она.
– Ты разрешила мне воспользоваться плеткой. – Я ухмыляюсь, черт возьми, совсем как Чеширский кот. Разве я когда-то лежал голый с женщиной и просто разговаривал?
– И это шокировало?
– Ага.
– Что ж, может, я опять позволю…
– Ох, как я на это надеюсь, мисс Стил. В выходные?
– Ладно, – говорит она.
– Ладно?
– Да. Я снова войду в Красную комнату боли.
– Ты называешь меня по имени.
– Это шокирует?
– Шокирует то, что мне это нравится.
– Кристиан, – шепчет Ана, и от того, как она произносит мое имя, внутри по всему телу разливается тепло.
Ана.
– Хочу завтра кое-что сделать.
– Что?
– Сюрприз. Для тебя.
Она зевает.
Достаточно. Она устала.
– Я вам наскучил, мисс Стил?
– Ни в коем случае.
Я чмокаю ее на ночь, велю спать и выключаю торшер у кровати.
Через несколько минут слышно ровное дыхание; она глубоко спит. Я укрываю ее простыней, а сам ложусь на спину и разглядываю вращающийся на потолке вентилятор.
