– Но-но!..
И мгновенно оказался в коридоре. Рундельштотт сказал мирно:
– Детство играет. Пообтешется. А сейчас старается доказать себе и другим, что он вот такой большой и страшный. Это обязательный этап превращения юноши в мужчину.
– Я его миновал, – сказал я гордо.
Он посмотрел искоса, широко улыбнулся во весь рот.
– Ну да, конечно…
Распахнулась дверь, Понсоменер переступил через порог и аккуратно закрыл за собой.
– Лошадей устроил, – сообщил он, – в таверне народ говорит о большой войне… Никто армии еще не видел, но мелкие отряды идут в одну сторону, где-то большой сбор. И вообще… ощущение, как перед большой бурей. Даже ураганом.
– Хорошо, – сказал я, – пойдемте обедать. Без Фицроя. Он наверняка расскажет потом, где что продают и как странно одеваются женщины… тоже какая-то информация.
– И что ты с нею будешь делать? – спросил Рундельштотт с интересом.
– Не знаю, – ответил я. – Но умные люди даже по ней могут многое рассказать о королевстве, нравственности населения, стойкости, экономике, устойчивости строя, устремлениях и амбициях…
Он посмотрел на меня несколько странно.
– Ты говоришь о магах?
Понсоменер пошел впереди, в таверне несколько человек степенно обедают, двое прямо на столешнице азартно бросают кости, воздух тяжелый, пропитанный ароматами и запахами, но жареное мясо и печеная рыба кому из нас покажутся неприятными?
Рундельштотт, как старший, степенно распорядился насчет хорошего сытного обеда и вина, я молча подивился жадности чародея на магию, а когда нам принесли три широкие миски с гусем и двумя кроликами, я сказал тихо:
– А почему не создать свое вино?
Он буркнул:
– Зачем создавать, когда проще купить?
– Разве тут может быть хорошее вино?
Он сказал все еще недовольно:
– На такую ерунду тратить магию?
– Рубашка впитывает ее постоянно, – напомнил я.
Он вздохнул, подумал, прислушиваясь к ощущениям. Мы с Понсоменером ждали, а он устремил взгляд на середину стола, и через минуту там начал формироваться простой глиняный кувшин с залитой сургучом пробкой.
– Магию нельзя зря расходовать, – проворчал Рундельштотт.
– Есть и другая система, – возразил я. – Чем больше упражняешься, тем быстрее нарастают мускулы.
Он поморщился.
– Ладно, упражняйся, вскрывая пробку.
– А джинн не вылетит? – спросил я на всякий случай.
– Что за джинн? – спросил он.
– Хорошо, – сказал я, – какие здесь безопасные королевства… Какой мирный народ…
Сургуч скалывается нехотя, уже окаменев, будто этот кувшин простоял сотни лет в хранилище. А может, и простоял, сам Рундельштотт может не знать, создал он кувшин с вином прямо здесь или же перенес из винного погреба какого-нибудь великого короля.
Вино в наши три чаши хлынуло темно-красное и душистое настолько, что мужики даже за дальним столом начали поводить носами, стараясь понять, откуда вдруг дивный запах.
Я сделал осторожный глоток, восхитительно, древние не умели изготавливать даже крепкие вина, не говоря уже о более убойных напитках, зато позаботились о букете, я как будто заправский ценитель подержал вино во рту, прежде чем проглотить, сказал с чувством:
– А может, маги высшего уровня исчезают, потому что спиваются?
Рундельштотт покачал головой, лицо стало почти жестоким.
– Чем выше поднимаешься, – ответил он серьезно, – тем строже за собой смотришь. Там другая опасность…
– Какая?
– Нельзя смотреть в бездну.
Глава 6
Фицрой появился, когда вина в кувшине осталось на донышке, сказал с порога бодро:
– Быстро я обернулся?
– Быстро, – согласился я. – Даже удивительно. Вон тебе награда за скорость. Целый кувшин, оцени!.. Даже вина в нем вроде бы немножко осталось.
Он плюхнулся на лавку, его пальцы с ходу сцапали кувшин, лицо сразу скривилось.
– Тут и на чашку не наберется… Ну ладно, накапало, но вы по три вылакали точно!
– По четыре, – уточнил я, – но ты сам удрал.
– Я по делу, – огрызнулся он. – Выяснил…
– …где что продают, – вставил я, – и как одеваются женщины.
Он раскрыл рот в изумлении.
– А ты откуда… Ах да, в общем, здесь о посторонних только и говорят, потому что из самого города куда-то уходят воинские дружины знатных глердов, а в город заходят отряды из других земель, но тоже, пополнив запасы еды, уходят…
– А в самом городе предчувствие близости урагана, – сказал я. – Фицрой, мы аналитики! Такое поняли прямо здесь.
Он буркнул недовольно:
– Аналитики… Колдуны вы, а не эти, как их… Почему пироги не принесли?
– Несут, – сказал Рундельштотт. – Прямо из печи, какой запах… Не нюхай, не нюхай! Все вынюхаешь.
– Не задерживайтесь, – велел я. – Пироги здесь в самом деле… Понс, их тоже возьми в дорогу. Пусть к утру напекут для нас десяток.
Выехали утром, мешок с продуктами за спиной Понсоменера, я ехал следом, то и дело чудился тонкий аромат сдобных пирогов, еще горячих, в конце концов, чтобы думать не только о пирогах, но и о принцессе, догнал его и поехал впереди, всматриваясь в дивный мир, что уже совсем не дивный, человек ко всему привыкает, иначе как бы стал царем природы?
Первый привал сделали в полдень, быстро перекусили, налегая в основном на пироги, надо есть, пока не зачерствели, вино брать в дорогу я не разрешил, только воду, хотя ручьи встречаем несколько за день.
Еще сутки ехали по лесным дорогам, навстречу все чаще попадаются конные отряды, приходилось уходить в сторону, пережидать, иной раз даже зажимая коням пасти, чтобы не поприветствовали собратьев ржанием.
Ближе к вечеру все еще ехали через лес, когда Понсоменер сказал быстро:
– Впереди засада… Нет, не засада. Остановились и ждут открыто на дороге.
Мы с Фицроем пустили коней вперед, оставляя его с Рундельштоттом за спиной. За поворотом дороги как раз останавливается, загораживая нам дорогу, конный отряд, воины смотрятся разномастно с разным оружием и в разных доспехах, точно не армия, и пока мы рассматривали препятствие, вперед выехал их вожак, приземистый и рыхлый человек.
– Вам придется остановиться, – сказал он властно.
Фицрой покосился на меня, дескать, выхватывай свои магические арбалеты.
Я покачал головой:
– Мы очень спешим, сожалею.
