Когда Элизабет потеряла надежду, один ее друг сказал: «Если ты действительно хочешь вернуть арфу, тебе нужно испробовать кое-что другое. Почему бы не связаться с лозоискателем?» Лисби, конечно, выказала сильное удивление, как сделали бы на ее месте и многие ученые, принадлежащие к научному истеблишменту. В ее представлении лозоискатели были странными людьми, гуляющими по полю с прутиками и дающими советы простакам, где нужно копать колодцы. Однако друг Элизабет пояснил, что лозоискатели высшего класса способны найти не только подземные родники, но и потерянные предметы. Она не верила, что лозоискатель найдет арфу, но все же связалась с президентом Американского общества лозоискателей Гарольдом МакКоем, который обитал в Файетвилле (штат Арканзас). Она объяснила, что арфу украли в Окленде (штат Калифорния), и спросила Гарольда, способен ли он помочь ей.
Тот ответил: «Дайте мне пару секунд. Я скажу вам, в Окленде ли она». Немного помолчал и сказал: «Да, она еще там. Пришлите мне план города, и я укажу, в какой части города она находится».
На следующий день Лисби отправила Гарольду план Окленда. Через два дня он позвонил и сообщил ей адрес, по которому находилась арфа. Лисби передала информацию в полицию, но оказалось, что полицейские не могут выдать ордер на обыск на основании догадки. Поэтому Лисби решила сама отправиться по адресу, который указал ей Гарольд, и развесила в том районе объявления, предложив за арфу вознаграждение.
Спустя три дня ее телефон зазвонил. Мужчина сказал, что сосед недавно показывал ему точно такую же арфу, которая описывалась в объявлении. Он предложил передать ей инструмент на автостоянке у круглосуточного супермаркета. Элизабет прибыла туда в назначенное время, и молодой человек погрузил арфу в багажник ее автомобиля.
Посмотрев на инструмент, Лисби сделала для себя вывод: «Это все меняет». Она начала расспрашивать коллег и клиентов об их собственных крутых переменах в жизни и обнаружила, что многие испытали нечто подобное. Эти люди либо сами знали нечто такое, чего не должны были бы знать, либо встречали кого-то, кто совершал необъяснимые поступки. Рассказами о том, что ученые называют аномальным познанием, она поделилась в книге «Необычайное знание». Самое интересное в этих рассказах, на мой взгляд, заключается в том, что необычные знания не могли тратиться попусту. Люди не предсказывали, какая песня будет передаваться по радио следующей. Чаще всего знания либо защищали их носителей, либо помогали (а то и спасали жизнь) кому-то другому.
Один из рассказов в книге посвящен нейрохирургу, который страдал от сильной мигрени, не поддававшейся лечению. Его направили на лечение к Элизабет. В ходе беседы с этим врачом она выяснила, что головные боли начались, когда нейрохирург перестал заниматься любимым делом – обучать студентов и ординаторов. Она спросила, почему он прекратил их обучение. Врач признался, что не мог объяснить своим ученикам, почему никогда не терял пациентов, несмотря на то что выполнял опаснейшие операции на мозге. Вот что рассказал этот доктор. Решив, что пациенту показано хирургическое вмешательство, он садился у кровати больного и ждал… иногда 30 секунд, а порой и несколько часов. Он ждал появления того, что не мог объяснить, боясь, чтобы его не объявили сумасшедшим. Рано или поздно он замечал белое свечение вокруг головы пациента. Врач знал, что, пока это свечение не появилось, оперировать пациента небезопасно. Появление света было для врача сигналом, что можно везти больного в операционную. Это был знак, полный смысла, но необъяснимый, он помогал хирургу защищать больных.
Были и другие психологи и врачи, которые рассказывали Элизабет о необычных случаях. Часто они говорили тихим, сдавленным голосом и брали с нее обещание не разглашать эту информацию. Впрочем, один из известнейших психоаналитиков Патрик Кэйзмент, чьи книги считаются классикой, узнав о случае с арфой, охотно поделился с Лисби своей историей.
В 1952 году, когда Кэйзменту было 17 лет, он поехал к своей бабушке (матери отца) на пасхальные каникулы. В ту неделю бабушка призналась ему, что по-настоящему сожалеет в жизни лишь об одном: у нее была дорогая подруга, но во время войны, когда люди часто перебирались с места на место, их пути разошлись. Бабушка пыталась найти свою подругу, но все оказалось безрезультатно.
В пасхальное воскресенье Кэйзмент сходил на службу в церковь за 4 мили от дома бабушки. Обратный путь он решил пройти пешком, поскольку хотел проверить решение задачи из курса математики. Он вычислял, как быстро следует идти, чтобы автобус его не догнал, и знал, что если его вычисления ложны, то он сможет по дороге забраться в автобус и проехать оставшуюся часть пути.
Патрик настроился прошагать 4 мили с одной и той же скоростью, чтобы доказать верность своих вычислений. Но его планы нарушились через 20 минут. Он сам удивился, когда его рука поднялась в жесте, который означал просьбу к водителям остановиться. Позже Кэйзмент сказал: «Я был шокирован… Могу назвать это рефлекторным движением, как будто моя правая рука начала жить собственной жизнью и предложила остановиться одной конкретной машине. Я словно со стороны наблюдал, как рушатся мои собственные планы проверить математическую задачу. К моему облегчению, автомобиль поехал дальше, и я подумал, что состязание с автобусом успешно продолжится. Но через мгновение машина затормозила. Я понял, что должен поехать».
Патрик сел в автомобиль и поблагодарил женщину, которую вез шофер (он почему-то был уверен, что именно она попросила водителя остановиться и подобрать пешехода). Пассажирка спросила: «Вы из Уинчестера?» Кэйзмент не понял, к чему этот вопрос, но ответил утвердительно, поскольку действительно посещал школу в Уинчестере.
Женщина спросила: «А не знаете ли вы человека, о котором я думаю. Его звали Родди Кэйзмент, и он жил в Уинчестере, но это было давно». Родди Кэйзмент был отцом Патрика. Узнав об этом, женщина очень обрадовалась и спросила: «Жива ли еще его мать?» Патрик ответил, что она жива, к тому же они как раз проезжали в двух милях от ее дома. Тогда пассажирка рассказала Патрику, как она пыталась найти свою дорогую подругу, с которой утратила связь в годы войны. Оказалось, что это была бабушка Патрика, которая в свою очередь искала эту женщину. В тот день они нашли друг друга. Вскоре после этого бабушка Патрика умерла.
Спустя много лет Кэйзмент, размышляя о произошедшем, сказал Элизабет: «Возможно, эта дама заметила физическое сходство между мною в 17 лет и моим отцом, которого видела в том же возрасте. Но это не объясняет, почему моя рука вдруг начала жить собственной жизнью, меня словно кто-то вынуждал отказаться от задуманной прогулки. Но я знаю наверняка, что эта моя поездка позволила бабушке наконец встретиться со своей дорогой подругой и умереть счастливой».
Может быть, это было совпадение, а возможно, в случае Кэйзмента приоткрылось значение нашего мира. Невозможно доказать это, но Лисби обнаружила, что подобные истории часто встречаются в мире психологии и медицины.
Элизабет поговорила с медсестрой, которая работала в отделении интенсивной терапии для новорожденных. Эта женщина знала многое из того, что вроде бы не могла знать, и основывала свои суждения на том, что она называла догадками. Ее догадки спасли множество детских жизней, и другие сотрудники отделения доверяли ей. А женщина-врач сказала Лисби: «Я увлечена процессом лечения. Это похоже на то, что я чувствую запах того, как идут дела». Она буквально ощущала запах приближающейся смерти и даже чувствовала запах болезни в конкретном месте организма. Эта доктор сказала: «Видимо, дело в уверенности, что это вроде запаха, сильного и навязчивого. Ты просто знаешь, что можешь чувствовать этот запах». Эта необъяснимая способность помогала ей выстраивать схемы лечения, но, когда шеф задавал ей вопросы, она не знала, как рационально объяснить свои решения: «Что я могла сказать – что почувствовала запах?»
