– Осталось километров сорок. После Гренобля погода резко ухудшилась. Ветер дует со скоростью сто километров в час. Гидрометцентр заявляет, что ненастье затянется на неделю, не меньше.
Гренобль… Значит, они в Альпах. Илан вспомнил готические романы, которыми увлекался в юности. Буря, горы, загадочные события, наводящие ужас даже под одеялом. Все элементы как по заказу. Он взглянул на просыпающуюся Хлоэ. Девушка потянулась, огляделась и накрылась курткой, словно тоже замерзла. Губы у нее были совсем бледные.
Машина сделала несколько виражей по серпантину, и впереди неожиданно возникли огни задних фар какого-то автомобиля. Посреди дороги стоял человек и размахивал мощным фонарем. Судя по всему, его машина забуксовала, съехала на обочину, ударилась о склон горы и опрокинулась в кювет.
– Авария. Этого только не хватало, – буркнул Илан.
Гадес кивнул водителю, тот мягко затормозил, но двигатель глушить не стал. Организатор игры поднял воротник, накинул капюшон, надел перчатки, вышел и побежал, сгибаясь под порывами ветра.
Хлоэ вглядывалась в темноту, пытаясь понять, что происходит.
– Может, это машина с другими участниками?
Из пострадавшего автомобиля выбрался второй мужчина и присоединился к своему товарищу и Гадесу.
– Смотри, кажется, у них на заднем сиденье еще кто-то есть, – сказал Илан, наклоняясь вперед.
Хлоэ прищурилась и вдруг воскликнула:
– Черт, ты видел, что написано на спине у одного из тех типов? «Полиция»!
Илан инстинктивным движением вцепился в кресло, но сразу расслабился. Легавые здесь не из-за него, он ведь никого не убивал: все это игра. Гадес что-то горячо обсуждал с высокими незнакомцами, те бурно жестикулировали.
– Беседуют на повышенных тонах, – заметила Хлоэ. – Интересно о чем?
– Может, рассказывают анекдоты? Например, чем снеговик отличается от снежной бабы?
– ?..
– Снеговик состоит из двух комов.
– Не смешно.
Гадес наконец вернулся, встал в проходе и начал стряхивать с себя снег. Очки у него запотели, он снял их, чтобы протереть, и Илан заметил, какие голубые у него глаза.
– Возникла проблема, – сказал Гадес, обращаясь к водителю и пассажирам.
– Какого рода?
– Они не могут вытащить машину, так что нам придется оказать гостеприимство трем бедолагам.
– Почему бы не вызвать спасателей или техпомощь? – спросила Хлоэ.
– Телефонные линии не работают из-за снегопада, а место, куда они ехали, находится всего в тридцати километрах от нашего… «полигона», – объяснил Гадес и дал распоряжение водителю: – Высадите нас, потом доставите их, если позволит погода. Решим по обстоятельствам.
Водитель кивнул. Полицейские подошли к своей машине, выключили фары и погасили фонари.
– Сразу видно, что легавые, – сдавленным от страха голосом шепнула Хлоэ. – Кого они перевозят? Преступника?
– Наверное. Опасаться нечего, он будет в наручниках. Надеюсь, что так. В любом случае ни слова о револьвере в бардачке, иначе возникнут проблемы.
Гадес снова выскочил из машины, а Хлоэ прижалась к Илану.
– Не везет так не везет. Теперь еще и преступника в попутчики заполучили.
Она бросила взгляд на бардачок.
– Что и говорить… И телефоны у нас отобрали, так что узнать, сказал Гадес правду насчет оборванных проводов или соврал, мы не можем.
– Мы по-прежнему внутри игры, Хлоэ. – Илан удовлетворенно улыбнулся и понизил голос. – И легавые, и преступник – это инсценировка. Смотри, как странно: этих типов трое – и свободных мест в машине три.
Хлоэ задумалась.
– Ты во всем видишь совпадения. А что, если они и правда попали в аварию? Кто мог знать, что начнется снегопад?
– Наверняка был еще один сценарий, для другой погоды. В конце концов, какая разница? Разве не ты говорила, что «Паранойя» вездесуща?
Илан торжествующе ткнул пальцем в листок бумаги:
– Правило номер один. Что бы ни произошло, что бы вам ни пришлось пережить, это не реальность. Это игра.
В салоне наступила тишина. Водитель выключил музыку и внимательно, с некоторой тревогой, вглядывался в происходящее на дороге.
– Ну не знаю… – шепнула Хлоэ. – Могли ведь и настоящие полицейские оказаться в снегопад на дороге с уголовником на борту.
Илан сощурился, глядя, как двое мужчин ведут к их машине третьего, светя себе фонарем.
– Думаю, мы скоро это узнаем.
21
Дверь отъехала в сторону, и ветер зашвырнул в кабину огромную пригоршню снега. Илан совсем скукожился – он был в свитере и куртке, отопление работало на полную катушку, а он все равно мерз. «Может, болею? Подхватил какой-нибудь мерзкий вирус?»
Первый офицер очень быстро устроился на сиденье перед Хлоэ, коротко поздоровался и погасил свой огромный фонарь, слепивший глаза окружающим. Его темная борода была покрыта изморозью, лицо в мелких морщинках казалось отлитым из стали. Он наклонился и втащил в салон «заключенного». Мужчина был одет в оранжевый комбинезон и зеленый бомбер из искусственной кожи, скованные наручниками руки он держал перед собой. Полицейские надели ему на голову бежевый холщовый мешок, как будто собирались вести на эшафот или на виселицу. Он издавал сдавленное ворчание, и Илан понял, что во рту у него кляп.
Второй офицер, гигант под метр девяносто ростом, сел в кресло и снял шапку, обнажив лысую голову.
– Поехали, – приказал он водителю.
Они тронулись. Илан вгляделся в скатившуюся в кювет машину, настоящий полицейский фургон с решеткой, отделяющий передние сиденья от отсека для арестантов, с сине-красной мигалкой на крыше. Гадес посмотрел в зеркало, обернулся к полицейским и спросил:
– Не возражаете против музыки? Немного классики, скажем, Шуберт?
– Включайте. Это расслабит «клиента». Он все время орал, пришлось принять меры.
Хлоэ сидела, сцепив пальцы, и угрюмо молчала. Ее рояль нисколько не расслаблял. «Если мы не в игре, какое преступление мог совершить этот человек, зачем его везут в горы?» – спросил себя Илан.
Арестант внезапно обернулся и застыл в неудобной позе. Илан не мог видеть лица мужчины, но ему показалось, что он сверлит его взглядом. Лысый полицейский ткнул задержанного локтем в бок:
– Успокойся, Шардон, понял меня?
Тот не издал больше ни звука, даже на удар не отреагировал, и полицейскому пришлось силой заставить его сесть прямо. У Илана кровь застыла в жилах: мешок на голове мужчины немного сдвинулся, и он заметил розовую полоску у него на шее. След был едва заметен – через день-другой он совсем исчезнет, но Илан не сомневался, что бедняга пытался повеситься.
