– Хлоэ права. Я хочу остаться. Игра стоит свеч.
Илан резко повернулся и пошел прочь, не дослушав обсуждения, и пятеро товарищей по несчастью поспешили следом. Ябловски крепко сжимал обеими руками железяку.
Они очень удивились, обнаружив Жигакса на кухне: он спокойно обедал, сидя в одиночестве за большим столом, ел мюсли с молоком. Рядом с тарелкой лежали очки Лепренса, те самые, которые тот оставил на комоде в своей комнате.
– Что ты творишь, придурок? – со злобой в голосе спросил Ябловски.
Жигакс поднял голову, и выражение его лица мгновенно изменилось. Он подтолкнул очки к Ябловски, и тот ловко подхватил их.
– Взгляни на левую дужку. С внутренней стороны.
Ябловски прищурился и прочел надпись, судя по всему – фабричный номер:
– СА 2107. Ну и что?
– Те же буквы и цифры были написаны на нашей колоде карт, – объяснила в момент помрачневшая Фе. – Код, открывший замок комнаты, где лежали конверты с заданиями и продукты.
В воздухе повисла напряженная тишина, потом Ябловски опомнился и пролепетал:
– Это значит, что…
– Что имя Рей Лепренс наверняка ненастоящее и он никогда не был в Америке, а работает на «Паранойю», – отрезал Жигакс. – Ясно как день, что именно он написал код на картах, взяв за образец буквы и цифры со своей оправы. Карты он потом разнес по комнатам значит попал сюда задолго до нас.
Игроки переглянулись, пораженные такой проницательностью. Фе подошла к столу, наклонилась и уставилась на Жигакса:
– А как это ты догадался насчет очков? Надпись ведь сделана с внутренней стороны.
– Вчера он принимал душ, а очки оставил на полочке над раковиной, вместе с туалетными принадлежностями. Возможно, он поступил так намеренно, не знаю, но я успел взглянуть.
Ябловски шагнул к ним, угрожающе похлопывая металлическим штырем по ладони:
– То есть ты знал, что он один из них, но нам не сказал? Может, ты тоже… «незваный гость»?
– А вы? Все вы?
Жигакс опустил глаза и залпом допил молоко. Выходивший из кухни Филоза вернулся и спросил Жигакса:
– Где черные лебеди Лепренса?
Тот встал, вымыл пиалу, убрал в шкафчик коробку с хлопьями. Обвел взглядом соперников, и выражение лица у него было такое, что Илан поежился.
– Кое-где… в надежном месте, где они будут в целости и сохранности.
43
Деревянная дверь комнаты Моки была очень крепкой, но они пустили в ход железный прут Ябловски и в конце концов взломали ее.
Внутри оказалось чисто и пусто, кровать была убрана. Ябловски и Фе вошли первыми, за ними последовала Хлоэ. Они принялись обыскивать шкафы и ящики, заглянули под кровать, но не нашли ни карты, ни ключей, ни фигурок лебедей. Илан надеялся обнаружить протокол «Мемнод», но тоже не преуспел. Во временном жилище Моки осталась только одежда – голубая казенная и та, в которой он приехал в клинику. Кеды, выданные для игры, стояли у порога, а вот ботинки Моки исчезли. Могло показаться, что толстяк никогда даже не заходил в это временное пристанище.
Несмотря на высказанные Хлоэ соображения и открытие Жигакса касательно очков Лепренса, все приняли решение остаться и продолжить игру.
Каждый занялся своим делом. Илан долго стоял под горячим душем, глядя на надпись «Hudson Reed» на кране. Странно, но в душевой он чувствовал себя в безопасности, как будто вода успокаивала и защищала его. Через четверть часа он оделся и вышел, причесался перед зеркалом, почистил зубы и был уже в дверях, когда услышал, как кто-то чертыхнулся в первой кабинке.
– Это ты, Хлоэ? – Илан постучал в дверь.
Молодая женщина открыла. Она была в белых «докторских» брюках и футболке без рукавов, подчеркивавшей ее формы. Илан заметил, что один глаз у Хлоэ карий, а другой – голубой.
– Я потеряла линзу, – объяснила она, присев на корточки. – Не могу найти. Поможешь?
Илан наклонился поискать, искоса поглядывая на Хлоэ. Он заметил, что ее волосы начали отрастать и у корней проступил натуральный светлый цвет.
– Мы вряд ли отыщем эту штуку, слишком уж она маленькая и почти невидимая.
Илан кивнул на дверь и улыбнулся:
– Ты, я, мы с тобой в душевой кабине. Могут неправильно понять…
– Почему?
Они переглянулись. Хлоэ вдруг толкнула дверь ногой и без предупреждения поцеловала Илана в губы. Ему и в голову не пришло отстраниться. Он позволил подруге раздеть себя, потом резким движением стянул с нее брюки. Хлоэ повернула кран, чтобы сделать воду теплее.
Пар окутал их обнаженные тела.
– Думаю, я так и буду ходить с разными глазами, – сказала Хлоэ, покусывая ухо Илана. – Левый – голубой, правый – карий. Очень в духе этой клиники. Что скажешь?
– Ангел или демон? Сегодняшняя Хлоэ становится Хлоэ былых времен, хотя руки у нее все такие же холодные. А что, мне нравится.
Она коснулась ключа, висевшего на цепочке на груди Илана.
– Как думаешь, что он открывает?
– Ящик с фантазиями…
– Нет, правда… Ты не пробовал открыть дверь комнаты, где хранятся деньги?
– Там совсем другой замок.
Они ударились о стенку кабины.
– Нас могут услышать.
– Да плевать я хотела на остальных.
Илан забыл обо всем и отдался наслаждению. Хлоэ сводила его с ума, вода текла по лицу, кожа горела. Он погладил ее грудь и вдруг заметил несколько маленьких шрамов – их было пять или шесть, – но ни о чем не стал спрашивать. Хлоэ улыбнулась и прикрыла ему рот ладонью, чтобы приглушить хриплый вскрик наслаждения.
– Тише, милый, не то растревожишь осиное гнездо.
Илан поцеловал ее и шумно выдохнул. Впервые за долгое время ему было по-настоящему хорошо, но он понимал, сколь эфемерно это ощущение покоя.
Хлоэ отодвинулась в угол кабины и начала одеваться. Илан выключил воду и поцеловал ее в шею.
– Ты просто хотела снять напряжение или у нас с тобой есть будущее?
– Посмотрим… Не стоит торопить события.
– Называешь меня торопыгой?
Она улыбнулась:
– Главное, что нам обоим было хорошо, разве нет?
Илан провел ладонью по груди Хлоэ.
– Этих шести шрамиков раньше не было, – прошептал он. – Похоже, тебя кто-то ранил.
Девушка мгновенно натянула майку и водолазку.
– Ерунда. Люстра сорвалась с крюка.
– И?..
