Хлоэ удивила его настойчивость.
– А ты как думаешь? Я лежала на диване, и кованые наконечники воткнулись в грудь, всего в нескольких сантиметрах от лица. Пришлось вызывать спасателей.
Илан отстранился, взял влажное полотенце.
– Если я правильно помню, твой диван никогда не стоял под люстрой.
– Верно. Но ты ни разу не был в моей новой квартире.
Хлоэ посмотрела на часы, чтобы прервать неприятный разговор.
– Игра стартует через полчаса. Приготовишь завтрак? Кофе с молоком, несколько тостов и клубничный джем. А я пока причешусь.
Илан кивнул, быстро оделся и ушел. Было очевидно, что Хлоэ соврала насчет шрамов, но зачем? Что она скрывает?
Он отнес свои вещи в комнату и отправился на кухню, где застал Максима Филозу, который успел принять душ и побриться, надел докторский халат и теперь пил фруктовый сок.
– Хорошая была водичка? – спросил он, подняв глаза на Илана, и тот не нашелся что сказать.
– Я выглянул в окно своей комнаты, – продолжил Филоза. – Снегопад поутих, но небо свинцовое, так что это ненадолго. Не знаю, сколько намело снега, но, если погода не улучшится, нас может окончательно отрезать от мира. Ни одна машина сюда не пробьется. Что будет, если кто-нибудь серьезно поранится?
– Думаю, Гадес все предусмотрел. В душевой есть аптечка с перевязочным материалом и антисептиками…
Илан поставил чашки в кофемашину и нажал на кнопку, достал из морозилки хлеб и положил его в микроволновку. Филоза нахмурился.
– Гадес… Ну что же, давай поговорим о Гадесе. Я все время думаю об игре и вижу все больше странностей. У «Паранойи» нет ни рекламы, ни спонсоров. Организаторы упорно пытаются внушить окружающим, что игры не существует. Кто дал триста тысяч евро? Почему он это сделал? Захотел посмотреть, как восемь придурков гоняются за черными лебедями? Полагаешь, в конце появится Гадес с чемоданом денег, отдаст их победителю и отпустит его, как в казино?
– Что ты пытаешься сказать? – тихим голосом спросил Илан.
– Окончательная картина у меня в голове еще не сложилась, но думаю, что Моки и Лепренс исчезли по-настоящему. С ними действительно что-то случилось. А твоя подружка Хлоэ делает все, чтобы задержать нас здесь.
Илан покачал головой:
– Лепренс носил очки, серийный номер которых стал ключом к первой загадке. Он точно один из «незваных гостей» и играет с нами. Лепренс – член организации. Как и Моки.
– Но ведь организаторы «Паранойи» могли использовать код с очков, не сказав ему. Мы были в игре задолго до того, как попали в эту гребаную клинику. За много дней, да что там, недель до начала гонки. Они за нами наблюдали – разными способами: в кафе, в спортивных клубах. Подглядеть циферки на дужке – плевое дело.
– Но зачем?
– Пока не знаю. Хотят запутать нас, заставить сомневаться. Вернемся к твоей… к Хлоэ. Почему она пытается удержать остальных в игре? Зачем ей лишние соперники?
Илан задумался.
– Наверное, просто боится остаться в клинике одна. Не хочет, чтобы игру прервали и появились легавые. Ей очень нужны деньги, и она настоящий боец.
– Как и все мы. – Филоза бросил взгляд на дверь и продолжил: – Скажу тебе еще одну вещь – последнюю – про Сандерс. Вчера вечером я видел, как она бегом возвращалась в комнату за две минуты до отбоя.
Илану показалось, что его ударили под дых. Он поставил на стол банку с джемом и знаком попросил Филозу продолжать.
– Я сидел здесь, в темноте, пил воду. Она, судя по всему, пришла из центрального вестибюля и сразу закрылась на ключ. Я тоже пошел к себе, но успел увидеть, как через несколько секунд вернулись вы с Моки.
Илан совсем растерялся. Получается, что тенью, промелькнувшей перед ними в дальнем конце коридора, был не Жигакс, а Хлоэ.
Филоза решил дожать Илана.
– Что произошло вчера вечером? Зачем вы с Моки потащились в те коридоры, зная, что свет скоро погаснет?
Илан выдержал паузу.
– Он всего лишь хотел показать мне старые, наполовину сгоревшие папки с документами.
– Какие именно документы лежали в тех папках?
Тон Филозы изменился, и Илан ощетинился.
– А тебе-то что?
– Просто любопытно.
Его реакция показалась Илану странной. Откуда такой интерес к старым историям болезни?
– Там не было ничего важного, – наконец сказал он. – Моки – адепт теории заговора, во всяком случае, так мне показалось.
В кухню вошла Хлоэ, Филоза вскочил и направился к двери, на пороге обернулся и обвел глаз указательным пальцем.
– Ты потеряла линзу.
– Знаю, – без улыбки ответила девушка и села за стол.
– Он мне не нравится. Вчера он отправил меня в другую сторону, когда я спросила… Не важно… Этот тип выглядит спокойным, дружелюбным и открытым, но на самом деле он негодяй и дешевка. Максим Филоза раздавит нас всех, одного за другим, если предоставится возможность.
То же самое говорил о Филозе Моки. Илан переложил хлеб на тарелки, поставил на стол чашки, устроился напротив Хлоэ и посмотрел ей в глаза:
– Зачем ты вчера вечером гуляла одна по коридорам?
Она невозмутимо отпила кофе и переспросила:
– Вчера вечером? После того как ты раздолбал электрический стул?
– Да.
– Я не выходила из своей комнаты. Почему ты взял такой странный тон?
– Прекрати, Хлоэ. Ты пошла в арт-студию и сожгла все рисунки и фотографии – те, что мы рассматривали утром.
– Ты, надеюсь, шутишь?
– Мне не до веселья. Кто-то по непонятной причине устроил небольшой пожар в студии. Филоза видел, как ты опрометью неслась по коридору и влетела в комнату за секунду до нашего с Моки возвращения.
– И ты ему поверил?! – раздраженно воскликнула Хлоэ.
– А зачем ему выдумывать?
Она вздохнула:
– Могу назвать с десяток причин. Он может быть поджигателем или защищать кого-то другого, не любить меня или пытаться стравить нас. Черт, Илан, мы занимались любовью, а ты вдруг заявляешь подобное…
– Может, это тоже было запланировано? Ты якобы случайно оказываешься в душе одновременно со мной, теряешь линзу…
Хлоэ вскочила, не в силах совладать с обидой и раздражением:
– Снова этот бред… На сей раз ты зашел слишком далеко. Иди к черту, ясно?
Она вышла, оставив Илана в замешательстве. Он машинально грыз тост, вспоминая, как Жигакс отвел глаза, когда он сказал, что ему нужно поджечь факел. А потом сумел вернуться в темноте на кухню, когда остальные шли по кровавому следу. Илан не сомневался, что зажигалку у Фе украл именно Жигакс.
