— Сеньор, моя кузина не танцует.
— Как глупо! — заметила донья Беатриса, поворачивая голову. — Позвольте шевалье пригласить вас на танец. Никто не может сравниться с французами в умении танцевать.
— Если вы танцуете, кузина, окажите мне честь потанцевать со мной, — сказал дон Диего.
Сэр Николас крепко взял Доминику за руку.
— Дон Диего, я пригласил первым, — заметил он.
Дон Диего сердито взглянул на него и сделал быстрый шаг вперед, как будто собираясь вырвать руку Доминики у сэра Николаса. Он не заметил, как его роза упала на землю.
— Кузина, насколько я понял, вы не собирались танцевать!
— Вы уронили свой красивый цветок, — учтиво заметил сэр Николас.
Дон Диего повернулся к нему с перекошенным от злости лицом, забыв долг хозяина, и встретился с насмешливым немигающим взглядом холодных синих глаз. Сэр Николас все еще держал Доминику за руку, но брови его были лукаво приподняты, как бы говоря: «Вы хотите поссориться? Только скажите!»
Донья Беатриса вмешалась, чтобы положить конец неловкому положению. Ее веер коснулся плеча Доминики.
— Послушайтесь моего совета, дорогая, и идите с шевалье. Решения принимаются для того, чтобы их нарушать.
Дон Диего, судя по всему, опомнился. К нему вернулось его хладнокровие, и он поклонился.
— Кузина, я менее счастлив, чем шевалье. Я приглашаю вас на следующий танец.
— Как вам угодно, кузен. — Доминика мельком взглянула в лицо Бовалле и снова опустила глаза. Покоряясь увлекавшей ее руке, она прошла с ним в бальный зал.
— Да сжалится надо мной Господь, я родила дурака! — вздохнула донья Беатриса. — Мой бедный сын, вы неловко беретесь за дело.
— Она сделала это, чтобы надо мной посмеяться! — горячился он.
— Даже если так, это неплохой признак, — ответила ему мать. — Но когда такой мужчина, как шевалье, просит о чем-нибудь, вряд ли найдется хоть одна женщина, которая откажет ему. Потому что, да будет вам известно, то, о чем он просит, он мог бы взять.
— Он невыносим! — заявил Диего. — Моя шпага жаждет отведать его крови.
Улыбка доньи Беатрисы стала шире.
— Смею заметить, что шевалье ловко управляется со шпагой, — сказала она. — Не думаю, что вам следует бросать ему вызов.
С минуту дон Диего стоял нахмурившись.
— Кажется, вам хотелось, чтобы она пошла с ним, — посетовал он.
— Да, хотелось, — невозмутимо ответила ему мать. — Девушка увидела очень привлекательного мужчину, в улыбке которого больше очарования, чем у кого-либо в этом зале, мой бедный сын. У нее явилось искушение нарушить клятву, и я посоветовала ей потанцевать. Если бы я сделала это ради вас, она бы вообще не стала танцевать. А теперь ей неудобно будет отказать, если вы ее пригласите.
В бальном зале у Доминики почти не было возможности поговорить с сэром Николасом. Она опасалась, что услышанная кем-нибудь фраза выдаст его, так что первое время танцевала молча, лишь красноречиво глядя ему в лицо. На секунду они приблизились друг к другу, и она прошептала:
— Вы приехали! Как вы осмелились?
— Разве я не дал вам слово, маленький скептик?
Они снова разошлись и больше не могли беседовать, так как другая пара была слишком близко. Музыка прекратилась. Сэр Николас поклонился, и тут же рукой Доминики завладел дон Диего.
Следующий час был сплошным мучением: дон Диего не отходил от нее. Девушка могла только наблюдать за Бовалле через зал, страстно желая остаться с ним наедине. Казалось, что ей не представится такая возможность, но вскоре кузена отвлекли, и ему пришлось пригласить на танец другую даму. Доминика быстро огляделась, увидела свою тетку на другом конце комнаты и спряталась за какую-то сеньору внушительных размеров. Затем она проскользнула вдоль стены, туда, где тяжелые портьеры скрывали маленькую комнату. Зная, что Бовалле за ней следит, она скрылась за портьерой и, задыхаясь от волнения, принялась ждать.
Занавес колыхнулся. Перед ней стоял Бовалле. Протянув руки, Доминика бросилась к нему со слезами счастья на глазах.
— О, неужели я вижу вас снова! — прошептала она. — Я не думала, что это возможно!
Бовалле взял ее руки и прижал их к своей груди.
— Тише, любовь моя! Это опасно. — Он говорил еле слышно, но быстро и решительно. — Мне нужно переговорить с вами наедине. Куда выходят окна вашей комнаты?
— В сад. Ах, Николас, мне так вас недоставало!
— Моя любимая! — Бовалле крепче прижал ее к себе. — Ваша служанка спит у вас в комнате?
— Нет, я одна. — Она с удивлением взглянула на него.
— Когда все в доме уснут, поставьте на окно лампу — это будет сигналом для меня. Вы можете мне довериться?
— Вы же знаете, что я могу довериться только вам. Что вы хотите сделать?
— Забраться к вам, радость моя, — ответил он и улыбнулся при виде ее изумления. — Какие еще окна выходят во двор?
— Моей служанки… гардеробной кузена… некоторых слуг.
— Хорошо. — Он поцеловал ей руку. — Ждите меня, как только подадите знак. Терпение, моя птичка!
Отпустив ее, он отступил назад. Портьеры раздвинулись, и он исчез.
Остаток вечера прошел для нее как в тумане. Доминика видела только Бовалле, но он больше не подходил к ней. Кузен снова пригласил ее танцевать, а когда она отказалась, остался подле нее, докучая ей тихой беседой.
— Кто этот француз? — спросила она. — Он принадлежит ко двору посла?
— Де Гиз? Нет, моя милая кузина, он не имеет никакого отношения к послу. Это просто праздный путешественник. Полагаю, он скоро от нас уедет. Я не хотел, чтобы его сегодня к нам пригласили. Какой-то повеса, не более того.
— Он вам не нравится, кузен? — спросила она, глядя в сторону.
Дон Диего выразительно приподнял плечи.
— Высокомерный француз, который держится с таким видом, как будто вот-вот щелкнет пальцами у вас перед носом! Нет, кузина, он мне не нравится.
В глазах Доминики появился озорной блеск.
— Будем надеяться, кузен, что он не щелкнет пальцами перед вашим носом, — очень серьезным тоном заметила она.
— У меня нашелся бы на это только один ответ, Доминика. — Он коснулся эфеса своей шпаги. — Не думаю, чтобы веселый шевалье вернулся во Францию.
Глава 12
Прошло очень много времени, прежде чем в доме все стихло и погасли огни. Доминика отослала сонную камеристку, как только вернулась с бала. Та особенно не сопротивлялась, так как у нее слипались глаза, и охотно отправилась спать. Перед тем как уйти, она расстегнула госпоже застежки и убрала ее драгоценности. Доминика надела просторное домашнее платье и подложила в огонь полено. Совсем некстати к ней зашла тетушка пожелать спокойной ночи и осталась поболтать о бале. Она заявила, что, к счастью, все позади; по ее мнению, было очень скучно, и она бы умерла с тоски, если бы не шевалье де Гиз. Доминика, которая была настороже, подавила зевок и признала, что шевалье неплох.
