— Кто вы? — задыхаясь, спросила Доминика. — Чего вы от меня хотите? Отвечайте!
Никто не ответил на ее вопрос. Она в неистовстве оглядела их, но ничего не смогла прочесть на лицах, скрытых масками. Тогда она попыталась понять, куда они едут, и обнаружила, что они съехали с дороги и поднимаются по небольшому холму, за которым виднеется лес.
Им пришлось замедлить шаг, так как стали встречаться валуны, а ветки деревьев нависали над головой. Дорога шла лесом. Насколько могла понять Доминика, они направлялись на север, в Васконосу.
Какой-то человек подъехал к ней с другой стороны. Доминика пристально взглянула на него и увидела руку в элегантной перчатке, державшую поводья. До нее донесся запах мускуса, и ею овладело холодное бешенство, лишившее ее дара речи. Она долго не находила слов и наконец произнесла тоном, исполненным презрения:
— Вы можете снять маску, мой отважный кузен, — я вас узнала.
Диего издал смешок и поднял руку, чтобы снять маску.
— Прекрасная кузина, какая приятная встреча! — произнес он и поклонился.
Доминика процедила сквозь зубы:
— Если я не ошибаюсь, сеньор, скоро вы перестанете так думать.
— Я уверен, что вы ошибаетесь, милая кузина, — ответил Диего и снова рассмеялся.
Она поджала губы и продолжила путь в молчании. Через некоторое время дон Диего наклонился и взял уздечку Доминики у человека, который вел ее лошадь.
— Позвольте мне сопровождать вас, дитя мое.
— По-моему, у меня нет другого выбора, сеньор.
Они ехали впереди отряда.
— Вы сами довели меня до этого, Доминика, — мягко сказал дон Диего.
Доминика коротко рассмеялась в ответ. Теперь она презирала его еще больше. Что это за мужчина, который хнычет и извиняется за свой подлый поступок!
— Святая Дева! — воскликнула она. — Это ваше оправдание, кузен?
— Нет, мое оправдание — любовь к вам! — возразил он, вспыхнув от презрения, прозвучавшего в ее голосе.
— Удивительная любовь, нечего сказать!
— Она не знает препятствий. Вы довели меня до отчаяния. Не думайте обо мне плохо.
— Я о вас вообще не думаю. Вы для меня — никто.
Его брови сошлись на переносице.
— Я докажу вам, что вы не правы, Доминика.
Она зевнула.
— Вы меня презираете, но я вас люблю, — сказал Диего. — Вы насмехались надо мной, говорили колкости, бросали холодные взгляды, но теперь я держу вас сильной рукой.
Ее глаза сверкнули, а губы скривились.
— Это у вас-то сильная рука? — Она шлепнула его по руке перчаткой. — Боже мой, я могла бы показать вам сильную руку, которая посрамила бы вашу!
Он покраснел.
— Вы себя выдаете, Доминика. Значит, у Бовалле сильная рука? А спасла ли она его от заточения и спасет ли от костра?
Доминика взглянула на него с пренебрежением.
— Вы бредите. Это просто смешно! Господи, как же вы мне надоели!
— Недолго вам осталось так говорить, — ответил Диего.
— Как, неужели я скоро от вас избавлюсь? В таком случае благодарю Бога за счастливое освобождение.
Он усмехнулся ей в лицо:
— Кто вас освободит, сеньорита? Ваш прекрасный Бовалле, которого так ловко поймали и посадили в тюрьму? Вы устанете его ждать, поверьте мне.
— Я охотно вам верю, сеньор, — беспечно ответила она. — Но не сомневаюсь, что шевалье де Гиз счастлив был бы оказать мне услугу, будь он на свободе.
— Очень умно, — похвалил дон Диего. — Но я разгадал вашу тайну в тот вечер, когда его арестовали. К чему продолжать притворяться?
Доминика пожала плечами.
— Если вам в голову пришла нелепая фантазия, не понимаю, почему я должна ее разделять. — Она обернулась к нему. — Полагаю, мое похищение задумала тетушка?
— Дорогая кузина, воздайте должное тому, кто это заслужил. Идея всецело принадлежит мне.
— Вы изумляете меня, сеньор. Я не ожидала, что у вас хватит отваги для столь дерзкого предприятия.
— Возможно, я не так уж робок, как вам кажется, — быстро ответил Диего. — Если вам нравится находиться среди пиратов, вам должно прийтись по вкусу это приключение.
— Да, сеньор, возможно, если бы похитителем был любой другой человек, — сказала Доминика.
Он дернул плечом.
— Кузина, вы ничего не добьетесь, говоря со мной подобным тоном.
Они продолжили путь, углубляясь в лес, и Доминика узнала дорогу. Ее везли в охотничий домик. Ей показалось верхом наглости, что он осмеливается привезти ее в дом, находящийся в каких-нибудь пяти милях от дома ее тетки. От этого оскорбления она буквально заскрежетала зубами, и на щеках вспыхнул гневный румянец.
Они подъехали к дверям, и дон Диего снял Доминику с седла. Оглядевшись, она заметила, что отряд исчез и остался всего один человек, который занялся лошадьми. Одна низость за другой! Она догадалась, что эти люди — отребье, нанятое в имении, и могла себе представить, какими шуточками и лукавыми взглядами на ее счет они обменивались. Она так разъярилась, что для страха не осталось места.
Луис, камердинер дона Диего, вышел из дома, кланяясь им. Он широко распахнул дверь, и, минуту поколебавшись, Доминика прошла мимо него в дом.
Диего, последовавший за ней, увидел, что она стоит у стола, постукивая ногой.
— Дражайшая кузина, вы удивительно прекрасны в гневе, — сказал он ей. — Для вас приготовлена комната наверху. Я сожалею, что не могу предоставить вам камеристку, к тому же вам не во что переодеться. Но вы найдете наверху все необходимое, и Луис принесет вам все, что пожелаете.
— Ваша предупредительность превосходит все ожидания, кузен, — ответила Доминика. — Благодарю вас, но я не намерена здесь долго оставаться. Мне бы хотелось узнать ваши планы относительно меня.
Луис на цыпочках удалился на кухню, и Доминика осталась лицом к лицу с кузеном. Она стояла посреди комнаты, надменно выпрямившись.
— В мои планы входит жениться на вас, дитя мое, как вам известно.
— В Испании принято свататься подобным способом, сеньор?
Он подошел ближе.
— Это единственный способ, который годится для такой своевольной девушки, как вы, Доминика.
— Вы обречены на разочарование, сеньор. Этот способ не годится для меня.
Диего улыбнулся:
— Вы устали от долгой поездки и пережитых волнений. Давайте, дитя мое, заключим перемирие, и позвольте проводить вас в вашу комнату! Когда вы немного передохнете, мы побеседуем.
Доминика сделала вид, что не замечает протянутой руки, и повернулась к лестнице. Ей нужно было собраться с мыслями и обдумать, как защищаться. Она понимала, что находится в большой опасности и для борьбы потребуется вся ее хитрость, а сил осталось немного. Правда, Диего будет спокоен за нее, пока она наверху, и можно попытаться сбежать. Донья Беатриса пока что остается в стороне и не мешает сыну поступать как угодно, но Доминика была совершенно уверена, что тетка не станет принимать непосредственное участие в этом гнусном фарсе. Если удастся добраться до доньи Беатрисы, она будет в безопасности.
