— Кто такой Сошинский? — спросил выходящий из спальни Дзиро.
Молодой человек успел переодеться в узкие черные джинсы и белую футболку с треугольным вырезом. Теперь ничего в его внешнем виде не напоминало о существовании господина Королева.
— Так не пойдет, — раздраженно бросила Вера. — Бюро добрых советов временно закрыто. Информацию на информацию.
— Это ты сейчас со мной так ругаешься? — осторожно осведомился Дзиро.
Он присел на краешек дивана рядом с Пак Мин Джуном и тряхнул головой, убирая с лица челку.
— Тебе не кажется, что у меня больше оснований выражать неудовольствие?
— Не кажется.
— Хорошо. — Молодой человек опустил руку в карман джинсов и достал плоское кожаное портмоне. — Смотри!
В прозрачном кармашке бумажника лежала фотография. Пак Мин Джун вытянул шею, чтобы лучше ее рассмотреть. Ничего особенного. Какой-то ребенок — вихрастый и пухлощекий, в огромной соломенной панаме, с улыбкой смотрел в объектив.
— Это я, — уверенно сказала Вера. Мне тут года три, наверное. У меня похожая с дедом есть. Откуда это у вас?
Дзиро подцепил глянцевый уголок. Фотография оказалась сложенной вдвое, парень развернул ее и протянул Вере:
— А это я.
Рядом с малышкой в панаме стоял долговязый мальчишка. Дзиро тогда, наверное, было лет двенадцать, так что определенное сходство прослеживалось.
— Мы с вами… с тобой были в одном детдоме? — прошептала Вера. — Я ничегошеньки не помню. Первые воспоминания связаны с дедом.
Девушка гладила снимок кончиками пальцев.
— Я обещал тебя найти. — Дзиро говорил с усилием, будто сдерживая слезы. — Нас было человек двадцать, два десятка детей, лишенных родителей, прошлого, своих имен. Ты звала меня братом, а я… я заботился о тебе, как мог. Наша связь, она сильнее кровного родства.
Вера всхлипнула, Пак Мин Джун подал ей бумажную салфетку.
— Значит, все воспитанники вашего детского дома обладали какими-то способностями?
— Да, я в этом уверен.
— Где это все происходило?
— В Китае. В провинции Ляонин.
— Неподалеку от Шэньяна?
— Я не уверен. Несколько лет назад я пытался найти это место, но никаких следов не сохранилось. Маленькая деревенька, где мы обитали, как будто исчезла с лица земли. — Дзиро отвечал Пак Мин Джуну, но не отводил взгляда от вздрагивающей в рыданиях девушки. — Провинция Ляонин значится местом рождения в моих документах.
— В моих тоже, — сказала Вера, подняв голову. — Ты знаешь, кто твои настоящие родители?
— Нет. — Молодой человек пожал плечами. — Честно говоря, я и не особо старался это выяснить. Супруги Мацусита хорошо обо мне заботились. А ты спрашивала у приемного отца?
— Ага. — Девушка глубоко вздохнула и скомкала салфетку. — Дед сказал, что я обо всем узнаю в свое время. Так что я просто терпеливо ждала.
— То есть биологически вы не родственники? — неожиданно спросил Пак Мин Джун.
Дзиро усмехнулся.
— Объясняю для тугодумов. — Молодой человек поднялся с дивана и склонился к плечу Веры. — Наглядно, так сказать. Посмотри сначала на нее, потом на меня. Как, по-твоему, тигренок, в наших фенотипах есть хоть что-то общее?
— Ну, пластическую хирургию еще никто не отменял, — слегка покраснел Мин Джун.
— Еще и пластика, — расхохоталась Вера. — Косметические масочки, пилинг, мусс для укладки волос, а теперь еще и это! Твоя метросексуальность не знает границ!
Пак Мин Джун покраснел еще больше, но вопросы задавать не перестал:
— А можно узнать, каким образом ты ее разыскивал, по каким признакам?
— По гороскопу, — ответил Дзиро, возвращаясь на диван. — У меня была точная дата рождения и место. Как только у меня появились ресурсы для поисков, дело пошло быстрее. Рано или поздно информация о девушке должна была всплыть у кого-нибудь из колдунов.
— Все это очень странно, — недоверчиво протянул Белый Тигр. — Похоже на мелодраматический сюжет какой-нибудь драмы. Мелкая, ты ему доверяешь?
— Да, — просто ответила девушка.
Книжный Крыс хохотал:
— Значит, Герман Бобич у нас — торговец живым товаром? Дикость какая! А Петр знает, что ты его внучку продал как корейскую наложницу в юаньский гарем?
— Я продавал не девушку, а информацию, — гневно ответил доктор. — А уж как молодой человек решил этой информацией распорядиться, не мое дело. Раскрытие Вериных способностей было всего лишь вопросом времени.
— Ты предатель, Бобич. Жадный старый иудушка. За шаг до цели ты ввел в игру лишний персонаж.
— Я обезопасил девушку.
— Она была в безопасности ровно до того момента, пока о ее способностях никто не догадывался. А теперь что?
— Петр сам познакомил ее с корейцем, чем мой японец хуже?
— Доблестный корейский Пак — сын вашего боевого товарища, информация, таким образом, не покидала узкого круга лиц. А кто такой твой Дзиро? Откуда он появился? Вдруг он вообще не человек, а какой-нибудь демон из ада? А? Что ты на это скажешь? Он твоих кукол-охранителей седьмой дорогой обходил. Считаешь это просто совпадением?
Герман фыркнул, но задумался.
— Сейчас наши влюбленные скорее всего пакуют чемоданы.
— Так скоро?
— Прямого самолета до Токио у нас нет, — не обратил внимания на вопрос доктор. — Значит, через столицу, или…
— Почему сегодня? — повысил голос демон. — Твоему японцу кто-то в затылок дышит?
— Я не интересовался, но он что-то там про гороскопы упоминал. Сегодня, точно сегодня до полуночи.
Книжный Крыс подпрыгнул и возбужденно заходил по комнате, покачивая хвостом.
— Звони Петру, немедленно.
— Не все так просто, демон. У нас односторонняя связь.
— Тогда что делать будешь?
— Думаю, звоночек Верочке-красавице слегка остудит ее пыл. Будь осторожна, девочка моя, семь раз отмерь — один отрежь, стерпится-слюбится… хотя последнее — это уже из другой оперы.
Бобич, продолжая бормотать, достал мобильный, сухие докторские пальцы с аккуратными ногтями пробежались по кнопкам.
— Ах, черт, не отвечает… А еще разочек? Опять нет? Ай-ай-ай…
Книжный Крыс смотрел на доктора, раздувая ноздри.
— Герман, ты давно здесь? — разморенная после дневного сна Марта Олеговна стояла в дверях гостиной. — Извини, пожалуйста…
Демон, в мгновение ока трансформировавшийся в пушистого кота Барсика, приветственно заурчал.
Вера звонка не слышала. Она была настолько погружена в беседу, что негромкое треньканье оставленного в рюкзаке мобильного не привлекло ее внимания. Дзиро теперь сидел рядом с девушкой, почти касаясь ее коленей своими, Пак Мин Джун, фактически выдавленный из общей беседы, бродил по комнате, рассматривая развешенные на стенах картины.
