Когда моя мама была маленькой, года четыре, к ней на день рождения пришли гости. Взрослые. И какая-то жена кого-то из сослуживцев моего деда принесла подарок, упакованный в гигантскую коробку. Когда мама ее раскрыла, там оказалась еще одна коробка, и еще одна, и еще одна, и еще… настоящая матрешка из гребаных картонных коробок. И в последней, самой крохотной коробочке лежала милипусечная серебряная ложечка. Тетке это казалось дико смешным, и она искренне веселилась, глядя на процесс открывания. Выудив наконец ложечку, мама серьезно посмотрела на подарок, на коробки, на ржущую великовозрастную кобылу и спросила: «Тетя, ты дура?»
Похоже, гены начинали брать свое. Меня ситуация уже не смешила, а скорее подбешивала, с каждой минутой все сильнее. Какой-то лохотрон. Ну ладно, досмотрим шоу до конца. Итак, очередные двери раскрылись, и мы оказались в тамбуре. Довольно скромном. Из него перешли в облицованную дорогим деревом безлюдную приемную. Стол, стул. Принтер, компьютер. Напротив — дорогой итальянский диван. Кресла. Кофейные столики. Зона ожидания. По тому, как по-хозяйски наша сопровождающая подошла к столу и нажала кнопку селектора, стало ясно, что ее рабочая зона находится как раз в этой приемной, но в данном случае ее попросили встретить «дорогих гостей», что бывает крайне редко и не вызывает у злючки никакой радости.
— Проходите, вас ждут.
Я посмотрел на Сью-Эллен. Она отрицательно покачала головой. Понятно. Ждут меня одного.
Я открыл массивную дубовую дверь и вошел, наверное, в самый роскошный офис, который я когда-либо видел в своей жизни. Дворец. Богато — не то слово. Но со вкусом. Видно, что поработали итальянские затейники.
Во дворце был один обитатель. Плотный мужчина моего роста. На вид лет шестидесяти. Седой. Похож на Марлона Брандо в фильме «Крестный отец», только гораздо крепче физически и одет в костюм «Бриони». Удивила шелковая рубашка розового цвета и идеально подобранный галстук. Мужчина выглядел очень серьезно. Энергично подошел ко мне, протянул руку для рукопожатия и посмотрел в глаза. Взгляд пронзительный. Умный. От этого человека исходила колоссальная уверенность. Чувствовалось, что он обладает поистине звериной силой и незаурядным интеллектом, и видно было, что за свою жизнь он и насмотрелся всякого, и решения принимал тяжелейшие, от которых зависели жизни людей и судьбы целых государств.
Серьезный. Очень серьезный. Даже вся мишура, которой было обставлено наше путешествие, не могла испортить впечатление от этого человека. Скала.
Но меня волновало другое. Бес или нет? Я внимательно смотрел ему в глаза и не спешил отпустить рукопожатие. Мужское. Крепкое.
Хозяин кабинета улыбнулся:
— Добрый день! Много о вас наслышан. Давно хотел познакомиться. Как добрались? Хотите чаю?
— С удовольствием. Как вы хотите, чтобы я вас называл?
— По имени. Борис.
Глава 45
Говорили мы по-русски. Впрочем, я уже особо ничему не удивлялся. Не было смысла тратить силы на эмоции. Важнее пока просто насыщаться информацией. Впитывать как губка.
Мы сели за длинный стол друг напротив друга. Секретарша принесла чай. Борис молчал, пристально глядя на меня. Без вызова. Просто внимательно изучал. Как искусствоведы картины в музее.
Я тоже никуда не торопился. Совсем. Ситуация была необычная, атмосфера напряженная, но мое чувство опасности сигналов не подавало. Оружия Борис точно не носил. Я бы увидел. Хотели бы ликвидировать — давно бы уже предприняли попытку в одном из этих мультяшных лифтов.
Наконец Борис отпил чай, поставил чашку и не спеша произнес:
— И что вы обо всем этом думаете?
— Мало информации.
— Правильный ответ. Какой информации вам не хватает?
— Смотря как ставится задача.
— А вы как ее видите?
— Это не входит в мои функции.
— Точнее, не входило. Иначе бы вы не полетели в США.
— Соглашусь. Тогда попробую сформулировать. Моя задача — убрать угрозу моей жизни.
— Точная формулировка. Глубокая. Тогда почему не скрыться? Зачем идти на обострение? Рисковать?
— Иначе невозможно. Судя по подсчету шансов, это вариант самый оптимистичный, если можно так выразиться. Слишком много факторов риска сошлось, и все играют против меня.
— Что за факторы?
— Сулик. Ваше ведомство — хотя при такой роскоши точнее будет сказать «структура».
— Вы не назвали еще один важный фактор.
— Не назвал.
— Проверяете степень моей осведомленности?
— Да, пока вы только задавали вопросы.
— А вы мне симпатичны. Ваша честность импонирует. Вы не юлите. Не пытаетесь понравиться.
— И очень не люблю лесть.
— И правильно. Пока все соответствует тому, что мне о вас известно. Вы не назвали вашу главную головную боль. Владислава Николаевича, вашего многолетнего оператора. Вам важно понять, почему он вас предал. Да и, пожалуй, В.Н. знает о вас и ваших привычках больше всех.
Вот это был сильный ход. Неожиданный. От меня требовалась по крайней мере адекватная «ответочка».
— Хорошо, — медленно начал я. — Тогда давайте говорить серьезно. Учитывая некоторые особенности вашей речи и стиля общения, я не исключаю возможности, что вы знакомы с В.Н. много лет. Вполне вероятно, что вы либо прибегали к его услугам, либо начинали вместе, а потом расстались, поделив бизнес по географическому принципу. В любом случае сейчас вы очевидные враги, а значит, для вас гораздо важнее не ликвидация Сулика, а судьба Владислава Николаевича. Поэтому и такое внимание к моей персоне. Фокус не на Сулике, а на В.Н. Разрешите задать вопрос?
— Слушаю.
— Вы бес?
Борис рассмеялся, и его лицо ожило. Было видно, что я его искренне развеселил. Он встал и заходил вдоль стола, нервически поправляя и без того идеально расставленные стулья. У этого человека явно маниакальная тяга все контролировать. Закончив геометрические упражнения, Борис облокотился о спинку стула и, посмотрев мне в глаза, сказал:
— Я во всю эту чушь вообще не верю. Вы правы, я знаю Славу очень давно. И тогда он понятия не имел, с какой стороны крестятся. А вообще я удивлен. Для столь небольшого объема информации очень неплохой анализ! Как вы это делаете?
— С Божьей помощью.
Борис крякнул и улыбнулся:
— Ну хорошо, если так. Вам комфортно работать со Сью-Эллен?
— Да.
— Прекрасно. Тогда все данные наружного наблюдения и прочая информация вам будет поступать через нее.
— Вы не сказали главного.
— Главного?
Борис быстро подошел к небольшой двери, расположенной среди книжных шкафов. Открыл. Я успел увидеть маленькую комнату отдыха. Через секунду мой визави вернулся столь же быстрым шагом. Интересно, что, будучи очень крепким, но уже довольно грузным мужчиной, Борис тем не менее все делал стремительно. Шаровая молния. В руках он держал две черные спортивные сумки без опознавательных знаков. Слегка приподнял их, но на полированную поверхность стола решил не ставить, подошел к моему стулу и аккуратно опустил сумки на пол.
