Выговаривать ему она больше не стала. Уолт был военным фельдшером и имел немалый опыт добровольческой работы. Он оценил ситуацию и знал – что сделано, то сделано, – а потому оказывал помощь уборщику.
Брэдли – пожилой мужчина с седыми щетинистыми волосами, в коричневых брюках и поношенной синей рубашке, со скромными золотыми часами из разряда тех, что дарят на двадцатилетний юбилей службы, – получил пулю в грудь. Тонкие марлевые повязки не могли остановить кровотечение, и красное пятно безжалостно расплывалось.
– Как другие? – шепотом спросил он.
– Все в порядке, Брэдли, – твердо ответил Уолт. – Ты о своей шкуре беспокойся. Это надо же – словил пулю… А ты о чем думаешь? – Он вставил в руку Брэдли иголку от капельницы, рассчитывая компенсировать кровопотерю.
– Вы отлично держитесь, – заверила уборщика Рейни, опускаясь рядом с раненым на колени и ободряюще ему улыбаясь. – Так все-таки что здесь случилось?
– Подстрелили…
– Кроме шуток. – Она принужденно усмехнулась, словно они просто болтали за ленчем. – Видели, кто это сделал?
– Вышел… из-за угла.
Рейни кивнула, ожидая продолжения. Лицо Брэдли начало синеть. Рейни знала: за синюшностью последует вызванной потерей крови гиповолемический шок, а потом раненый потеряет сознание. Если кровотечение не остановить, он умрет. Уолт и Эмери делали все возможное, но повязки, которые они накладывали на рану, почти мгновенно окрашивались красным.
– Услышал выстрелы… – выдохнул Браун. – Хотел… помочь.
– Вы смельчак, Брэдли.
Уборщик поморщился.
– Только вышел… бац… Не видел…
– Не видели, кто стрелял?
– Нет. – В горле у раненого заклокотало. – Был… во Вьетнаме. Забавно… думал… это будет там.
Глаза у него вдруг закатились. Уолт выругался.
– Черт. Мне нужны еще бинты. Эмери…
Тот открыл пустую коробку:
– Больше нет. Кончились.
– Так сбегай и принеси. – Уолт потянулся к тележке. Рейни отступила, чтобы не мешать.
– Не получится, – покачал головой Эмери. – Больница слишком далеко.
– Вертолет? – подала голос Рейни.
– Вызвал семь минут назад. Думаю, будет минут через пять.
– Вот дерьмо, – воскликнул Каннингэм за спиной у Рейни. – Да сделайте же что-нибудь, остановите кровотечение! Человек же умирает, вы что, не видите? – Он обвел взглядом лица собравшихся, а потом вдруг сорвал с себя светло-коричневую рубашку, купленную два месяца назад и составлявшую предмет его особой гордости. – Вот, возьмите.
– Этого мало, – покачал головой Уолт. – Нужно покрепче перетянуть рану.
– Вахтерская кладовка, – вспомнила Рейни. – Там должно что-то быть.
– Гигиенические салфетки, – сказал Уолт. – Вот что нам надо!
Ближе всех к кладовке оказался Чак. Ухватившись за металлическую ручку, он дернул дверцу на себя. Дверца не поддалась. Он ударил по ней ладонью, а когда и это не сработало, навел на замок пистолет.
– Господи! – Рейни быстро шагнула к нему и одним движением выхватила «глок» из вытянутой руки, прежде чем напарник успел выстрелить. Потом повернулась и твердо посмотрела ему в глаза. – Черт бы тебя побрал. Никогда больше так не делай! Мы же на месте преступления, и здесь всё – улики! Возле школы перепуганные родители, и половина из них примчатся на твои выстрелы с дробовиками и разнесут тебя на кусочки.
– Нам надо ее открыть! – крикнул в ответ Чаки.
– Ну так приложись плечом! Оно у тебя не стеклянное.
Глаза у Чаки вспыхнули. Рейни отступила, на всякий случай приготовившись прикрывать напарника. Ее смущали закрытые двери классов. Кто их закрыл? Кто не пожалел на это времени, когда все бежали, думая только о спасении? Кто успел навести здесь такой порядок? Определенно, не школьники. И не учителя. А если не они, то оставался только один вариант.
Чаки разбежался и прыгнул. Дверца с треском открылась, и он с победным воплем влетел в темную каморку. Но прежде чем Рейни успела прийти на помощь напарнику, Каннингэм издал крик, от которого у нее замерло сердце.
– Боже! Здесь ребенок!
Уолт и Эмери устремились на крик, но Рейни оттолкнула обоих.
– Я проверю, – коротко бросила она. – Уймись, Уолт, ты уже все свои девять жизней использовал.
Ей пришлось трижды моргнуть, прежде чем глаза привыкли к темноте. Каннингэм стоял в углу, склонившись над маленькой, сжавшейся в комочек девочкой с золотистыми волосами. Потом малышка подняла голову, и Рейни мгновенно ее узнала.
– Бекки О'Грейди! Ох, милая, с тобой все хорошо?
Она кивнула Уолту и Эмери, убрала в кобуру оружие и опустилась на колени перед дочкой Шепа. На первый взгляд девочка была в порядке. Рейни провела пальцами по тоненьким детским ручкам, но ни порезов, ни синяков не обнаружила. Как не обнаружила ни пороховых ожогов, ни пулевых отверстий, ни чего-то еще, что могло бы быть. И только потом заметила отрешенность в ясных голубых глазах девочки. Рейни осторожно притянула бедняжку к себе, и Бекки мешком свалилась ей на руки.
Рейни быстренько вынесла девочку из каморки и, положив на прохладный пол, уступила место Эмери.
– Зрачки расширены, – объявил он. – Реакция отсутствует. Можешь сказать, как тебя зовут?
Бекки молчала.
– Ты меня слышишь?
Девочка не ответила, но, когда он щелкнул пальцами, повернула голову на звук.
– Шок, – констатировал Эмери. – Возможно, причиненный травмой. Со временем пройдет.
Рейни присела перед девочкой на корточки. Тревога осталась, и Эмери ее не убедил. На носу у Бекки темнело грязное пятнышко, в волосах запуталась паутина. В этот день на ней была зеленая футболка с танцующими Винни-Пухом и Пятачком и подписью, гласящей, как здорово иметь друга.
Рейни осторожно стерла пятнышко сажи и погладила девочку по бледной щеке.
– Милая, как ты попала в каморку?
Бекки смотрела на нее и молчала.
– Ты пряталась?
Девочка медленно кивнула.
– Ты знаешь, от кого пряталась?
Нижняя губа у Бекки задрожала.
– Это был кто-то, кого ты знаешь?
Бекки опустила глаза.
– Все хорошо, милая. Теперь все кончилось. Ты в безопасности. – Рейни оглянулась на закрытые двери классов. – Тебя никто больше не обидит. Мне только нужно знать, кто это сделал, чтобы выполнить свою работу. Ты поможешь мне, Бекки? Поможешь мне выполнить мою работу?
Бекки О'Грейди покачала головой.
– Просто подумай об этом, милая. Просто подумай.
Прошла минута, потом другая. Девочка молчала, а потом и вовсе отвернулась от Рейни и сжалась в комочек. Так ничего и не добившись, женщина поднялась. Уолт и Эмери уже переложили Брэдли на носилки. Рану накрыли толстой стопкой гигиенических салфеток, которые прижимала к груди рубашка Чака. Брэдли оставался бледен, но дышалось ему, похоже, легче. Первое очко в пользу хороших парней.
