Он распахнул перед Кейт дверь, и она вошла в фойе. Справа располагалась элегантная гостиная, а слева – столовая, отличавшаяся довольно строгим интерьером. Кейт обратилась к девушке на ресепшен:
– У меня здесь назначена встреча, в библиотеке. Не подскажете, как туда пройти?
– Разумеется, – любезно ответила та, – я провожу вас.
Она провела Кейт через гостиную, где как раз сервировали на столиках чай. Миновав узкий коридор, они подошли к комнате поменьше, отделанной дубом.
Элис сидела возле погасшего камина, задумчиво глядя в его обуглившийся зев.
Заметив Кейт, она подняла голову.
– Не хотите ли чаю? – спросила служащая отеля, переводя взгляд с Кейт на Элис.
Элис выпрямилась.
– Думаю, в этом нет необходимости, – сказала она.
Девушка слегка поклонилась и ушла.
– Терпеть не могу, когда меня пытаются обслуживать. Никогда не говорила об этом дочери, но во всех этих заведениях мне как-то не по себе.
Кейт села в кресло напротив.
– А где же Джо? – спросила она.
– Отправилась куда-то на целый день. Любоваться городом. А по мне, так в Лондоне слишком много народу. И по магазинам шляться у меня тоже нет охоты: дома есть все, что нужно. Так, значит, – она сложила руки на коленях, – вы наконец пришли.
– Вы знали, что я приду?
Элис кивнула:
– Разумеется. Кто-то обязательно должен был прийти. Рано или поздно. Ну и что вы хотите знать?
– Если не ошибаюсь, ваша девичья фамилия Уэйтс? Элис Уэйтс – это ведь вы, правда?
– А с чего вдруг такой интерес к моей персоне?
Кейт достала из сумочки копию квитанции из ювелирного магазина и положила на стол. Элис взяла ее и, сдвинув брови, попыталась разобрать, что там написано. Потом изумленно подняла голову:
– Откуда это у вас?
Кейт проигнорировала вопрос.
– Вы забрали тогда у «Тиффани» готовый браслет. Это ведь ваша подпись, так?
Глаза Элис округлились.
– Откуда вам все известно?
– Честно говоря, я провела небольшое расследование. Все началось с того, что я случайно наткнулась на старую обувную коробку.
– Но где? Каким образом вы ее обнаружили?
– Она лежала в запертой комнате. На стеллаже за книгами.
– За книгами? – Элис потерла рукой лоб, пытаясь сообразить.
Кейт глубоко вздохнула и попробовала зайти с другой стороны:
– А почему вдруг Ирэн купила сестре такой дорогой подарок?
– Были на то причины.
– Какие?
– Вам не понять.
– А все-таки?
– Мы сделали то, что должны были сделать, – резко ответила пожилая женщина, внезапно приходя в ярость.
– Элис, – Кейт старалась говорить как можно тише, – пожалуйста, объясните мне, что именно вы сделали?
Собеседница долго смотрела на Кейт и молчала. В душе ее явно шла какая-то борьба. Потом лицо Элис смягчилось, казалось, она была потрясена и растеряна.
– Вы очень на нее похожи. Тоже блондинка, тот же овал лица. Когда я увидела вас в первый раз, то подумала, что передо мной привидение. А это уже о чем-то говорит. Люди глядят на фотографии и говорят: да, красивая женщина. Но ведь они не знают, как Беби двигалась, не слышали ее голоса, они… ну, словом, люди и понятия не имеют, какая она была на самом деле. От одного только ее вида дыхание перехватывало. Стоило ей войти, как все уже смотрели только на нее одну, никого больше не замечали.
Кейт молчала.
– Думаете, легко жить, когда у тебя такая красивая сестра? Да еще такая знаменитая. – Элис отдала квитанцию обратно, словно не в силах была больше смотреть на эту бумажку, и сказала: – Я не защищаю ее. Я просто стараюсь ее понять.
– Кого? – уточнила Кейт.
Элис глубоко вздохнула:
– Она так ненавидела сестру. Честно говоря, под конец я даже думала, что она ее убьет.
Кейт почувствовала, как кровь холодеет у нее в жилах.
– О чем вы говорите? Кто кого убьет?
– Нет, разумеется, она ее не убивала, – не обращая внимания на вопросы собеседницы, продолжила Элис. Затем она снова отвернулась, уставилась в пустой камин и заключила: – Но вполне могла.
* * *
Джек сначала не заметил старушку, которая сидела на скамье в дальнем углу, обложенная со всех сторон подушками. Одета она была довольно элегантно: красивая голубая юбка и в тон ей кофточка. Черты лица довольно тонкие, выдающиеся скулы; ореол седых волос обрамляет голову. И в интонациях ее тоже чувствовалось нечто необычное: в столь резкой, слегка аффектированной манере давно уже никто не говорит. На коленях у старушки лежала газета «Фигаро». Рядом с ней на скамейке Джек увидел кислородный баллончик и кислородную маску. Видимо, она страдала от эмфиземы или астмы.
– Простите, – сказал он, – я, наверное, вам помешал.
– С этими рыбками я давно знакома. На вид такие красивые, но до чего злющие: как говорится, палец в рот не клади.
– Спасибо, что предупредили.
– У вас, случайно, сигаретки не найдется?
– Неужели вы курите? – удивился Джек, бросив выразительный взгляд на кислородную маску.
– Хотите сказать, бабка одной ногой в могиле, а туда же? – улыбнулась она. – Я курю с шестнадцати лет, страшно подумать, как это было давно. Но, как видите, до сих пор жива.
– Ну, тогда… – нерешительно сказал он, нащупывая в кармане пачку сигарет, – если уж на то пошло…
Джек достал пачку, протянул ей одну сигарету, похлопал по карманам в поисках спичек. Старушка терпеливо ждала, держа сигарету в руке. Да куда же подевались спички? Наконец он нашел их, закурил сам и дал прикурить пожилой даме.
Глубоко затянувшись, она с наслаждением откинулась назад.
– Благодарю вас. Свежий воздух – это, конечно, очень полезно, но все хорошо в меру. А к кому вы приехали? Или вы сами ненормальный и решили влиться в нашу веселую компанию?
– Разумеется, я ненормальный, вы угадали. Да и кто в наше время нормальный? Хотя, вообще-то, мне казалось, что здесь у вас дом престарелых.
– Так его теперь называют. Ну и кого же вы приехали навестить?
– Отца. Его зовут Генри Коутс.
– Как же, знаю! Генри – очаровательный мужчина! И такой умный!
– Сейчас он спит. А вы, я вижу, читаете по-французски?
– Конечно! – Старушка вскинула брови. – А вы разве не владеете французским?
– Очень плохо, – признался Джек. – И что же там пишут?
Она вздохнула и пожала плечами:
