Вот оно, правосудие. Надо было прикончить его, когда мне представилась такая возможность.
– Прими, Господи, души их, – пробормотал я. – Надеюсь, леди Джейн не сильно мучилась.
– У меня кровь стыла в жилах, – отозвался Рочестер. – После того как бедняжке завязали глаза, она никак не могла отыскать эшафот. Она ощупью шла к нему, умоляя помочь тех, кто собрался посмотреть на казнь. Говорю вам, я не забуду этой сцены до последнего вздоха.
Он отвернулся, вытирая рукавом мокрое лицо.
– Уходите. Я не могу вам помочь. Все кончено. Теперь каждый сам за себя.
– Вы в это не верите. И никогда не верили. Вы хороший человек, помните, вы сами говорили об этом? Вы должны поступать, как велит вам сердце, или будете сожалеть об этом до конца своих дней. И всегда будете думать: «Что, если бы я выполнил тогда его просьбу? Сумел бы я этим спасти принцессу?»
Рочестер замер, по-прежнему стоя ко мне спиной и втянув голову в плечи.
– Неужели вы смиритесь с тем, что этот дьявол Ренар уничтожит ее? – воскликнул я. – Я – не смирюсь. Я отправлю его в ад.
– Ад, – заметил Рочестер, – то самое место, куда вы, вне сомнения, в конце концов угодите. И я вместе с вами.
Он проковылял к своему столу, сгреб лежавшее на нем кольцо с ключами и взял свечу. Прикрывая ладонью пламя, он обернулся ко мне:
– Я не могу открыто провести вас по двору. Вас ищут. Я не стану рисковать ради вас своей жизнью. У меня жена и дети. Мне нужно сохранить голову на плечах.
Зазвенев ключами, Рочестер повернулся к обшитой панелями стене. Он надавил ладонью на резную панель и толчком распахнул ее, обнаружив узкий проем.
– Этот ход ведет к покоям королевы. Я провожу вас до его конца, но учтите: больше вы от меня ничего не добьетесь. Дальше уж справляйтесь сами.
– Хорошо.
Наклонив голову, я протиснулся в лаз. Потайной ход, по всей видимости, принадлежал к более старой, изначальной части дворца – каменный туннель, настолько узкий, что дородная фигура моего спутника заполняла его едва ли не целиком. В кромешной тьме от свечи в руке Рочестера под ноги падал жалкий кружок света.
Я принудил себя дышать медленно и ровно. Почти так же, как глубокую воду, я ненавидел замкнутое пространство. Дыхание теснилось в груди, словно мне не хватало воздуха, ладони стали липкими от пота. Казалось, туннель бесконечен, как чистилище. В ту самую минуту, когда я стал всерьез опасаться, что буду вынужден пойти назад, Рочестер завернул за угол и принялся возиться с ключами. Он отпер покрытую пятнами плесени дверь, легко распахнул ее – дверные петли оказались на удивление щедро смазаны маслом, – и я, с безмерной признательностью выйдя из туннеля, обнаружил, что стою в королевской часовне, рядом с алтарем.
– Удобно, – заметил я притворно-легкомысленным тоном, хотя волосы под шапкой слиплись от холодного пота. – На тот случай, если опаздываешь на мессу.
– Или на случай облавы, – отозвался Рочестер. – Тайну этого хода доверяют только избранным слугам монарха; так повелось с давних дней, когда лорд Кромвель сеял ужас в сердцах по всей Англии. В старину эта часовня принадлежала Йоркскому монастырю. В этой части дворца полным-полно туннелей, и некоторые из них будто бы выводят к реке.
Он фыркнул.
– Видно, святым отцам не хватало одних облаток и они были не прочь побаловать себя контрабандными лакомствами.
Я молчал, впитывая блаженную тишину изящной, как драгоценная шкатулка, часовни, где в прошлый раз слушал заупокойную службу по Перегрину. Витражные окна сочились странным приглушенным светом, ловя отражение горящих снаружи факелов и бледной луны. Вдохнув стылый запах мрамора и благоуханного дерева, пропитанного ладаном, я вновь поразился тому, как знакомо, как близко мне это место, словно я когда-то и впрямь был католиком.
– Вы останетесь здесь. – Рочестер задул свечу. – Ренар расставил своих шпионов на каждом углу; если что-то пойдет не так, мы вернемся тем же путем, каким пришли. Без возражений.
Он двинулся в проход между скамьями, но тут я сказал: «Погодите!» – и протянул ему письмо принцессы.
Рочестер отпрянул:
– Я и так взял на себя слишком много. Если она согласится вас выслушать, вручите ей письмо сами.
Я извлек из потайного кармана золотой лепесток, завернутый в лоскут, который оторвал от подола рубахи перед тем, как покинуть Эшридж.
– Тогда покажите ей вот это.
– Что это? – Рочестер окинул меня подозрительным взглядом. – Взятка? Уверяю вас, ей это не понравится.
– Просто покажите, и все. Она примет меня, как только увидит этот лепесток.
– Моя доброта меня погубит, – хмыкнул Рочестер, однако спрятал драгоценность в карман и, что-то ворча себе под нос, пошел дальше.
Я невольно улыбнулся. Если бы мне нужен был верный друг, я бы выбрал лорда Рочестера.
* * *
Я сидел на скамье и ждал, а тишина часовни окутывала меня, словно мягкий невесомый бархат. До этой минуты я не осознавал, как безумна и беспорядочна моя жизнь; каждый миг ее, каждый вздох были поглощены стремлением защитить Елизавету. Сейчас, в этой уединенной часовне, где мне по всей справедливости было не место, я вдруг в полную силу ощутил перемену, которую совершили во мне прошедшие дни.
Я переступил невидимый порог. Что бы теперь ни случилось, я уже никогда не стану прежним. Наедине с самим с собой, лишившись всякой необходимости притворяться, я наконец признал, что все мое упрямство, все мучительные попытки зажить обычной жизнью были самообманом. Я думал, что смогу бежать от тайны своего прошлого, схоронить ее в глубине своего существа и стать как все. Я так искренне хотел в это поверить, что убедил себя: если мы с Кейт поженимся и заживем новой жизнью, жизнью, в которой будет место только для нас двоих, где никто и ничто не сумеет до нас дотянуться, я наконец обрету покой.
Я заблуждался. Обрести покой мне, похоже, не суждено.
«Ты обладаешь способностями к таким занятиям… Ты и в самом деле прирожденный шпион».
Сесил был прав. Он с самого начала понимал то, чего упорно не хотел признавать: мне уготован иной, куда более опасный путь, чем тот, о котором я мечтал.
Услышав шорох юбок, я вскочил. Я повернулся к дверям часовни и увидел, что мне навстречу идет леди Кларансье. Лицо ее было холодно.
– Одни сказали бы, что ты дерзок не по чину, – проговорила она без предисловий. – Другие заявили бы, что ты просто ищешь своей погибели.
Я наклонил голову:
– А третьи заключили бы, что это одно и то же.
– Ради твоего блага надеюсь, что это не так. – Она поманила меня к себе. – Не знаю, что сказал ей Рочестер, но после того, как целый день королева не подпускала к себе никого из нас, она согласилась тебя принять.
Глава 22
Я последовал за леди Кларансье в покои королевы. Все прочие дамы уже отошли ко сну; хотя в камине горел огонь и в настенных подсвечниках зыбко мерцали свечи, в приемной не было ни души.
