Книга Аутодафе, страница 41. Автор книги Эрик Сигал

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Аутодафе»

Cтраница 41

— Я в недоумении.

— Вы о чем?

Он посмотрел мне в глаза и сочувственным тоном пояснил:

— Я поражен, что жертвой дыббука стал не ты.

Эта почти языческая церемония перевернула всю мою жизнь. Отец, которого я прежде воспринимал как всеведущего и всемогущего наставника, вдруг на моих глазах стал беспомощным и суеверным, превратился в жалкое подобие прежнего могущественного титана.

Я больше не мог смотреть на него прежними глазами.

И я не был уверен, что смогу сохранить свою веру в Бога, который позволяет злым духам хозяйничать в мире и которому требуется помощь в виде черных свечей, заклинаний и бараньих рогов.

Одна вещь стала для меня опасно очевидной.

Если заклинание злых духов и тому подобные фокусы являются ритуалами, в которые верит зильцский рав, то я не смогу стать его преемником.

24
Дебора

Темные волосы Деборы тронула медь — естественное следствие работы на опаленных солнцем полях Кфар Ха-Шарона.

Боаз устроил так, чтобы она как можно больше времени работала на улице, хотя полностью освободить ее от обслуживания и уборки в столовой не удалось.

В первые недели пребывания в кибуце ее рацион состоял практически из одного аспирина и апельсинового сока: первый — в помощь ноющим мышцам, второй — для восполнения потерянной организмом за день жидкости.

Несмотря на все физические страдания, она пребывала в настоящей эйфории. И впервые со дня приезда в Израиль у Деборы стали появляться друзья.

Боаз и его жена Ципора стали для нее ближе родителей. Боаз, при всем его крепком телосложении, хлопоча над Деборой, напоминал наседку, старающуюся укрыть раненого птенца своим крылом.

В кибуце жили примерно сто семей, и у каждой был собственный шриф — спартанский дощатый домик. Дети при этом жили в отдельном общежитии, все вместе.

Дебору многое здесь удивляло, но эта сегрегация — больше всего. Однако она видела, что детям нравится жить вместе с несколькими десятками сверстников, и то обстоятельство, что родители навещают их лишь по вечерам, они воспринимают как нечто естественное. Эти свидания были краткими, но исполненными любви.

Сама Дебора жила в одном шрифе с четырьмя женщинами-добровольцами, немкой, двумя голландками и шведкой. Все они приехали в кибуц на полгода.

И все были правоверными христианками, а в Израиль каждую привели свои причины.

У Альмут, например, отец в войну служил капитаном немецкой армии, но дочери о войне никогда не рассказывал. И только когда отец с матерью погибли в автокатастрофе и Альмут с братом Дитером стали разбирать их бумаги, она обнаружила его военные документы и медали, из которых стало ясно, что отец проявил особую доблесть в Греции и Югославии, выполняя спецзадания по организации депортации евреев. Подобно многим молодым немцам, Альмут ощутила потребность в каком-то поступке — если не во искупление, то хотя бы в знак примирения.

Других привели сюда разнообразные мотивы религиозного свойства — в частности, желание выучить иврит и прочесть Ветхий Завет в оригинале. При этом все беззастенчиво признавались и в своем вполне земном интересе. Яркое солнце не только согревало самих девушек, но придавало еще более мужественный бронзовый оттенок лицам израильских мужчин, которые, в свою очередь, не стеснялись в знаках внимания к женскому полу.

В кибуце шабат в его каноническом виде не соблюдался. Вечером в пятницу зажигали свечи, пели песни, а затем, после ужина, крутили кино.

По субботам вместо работы все ехали на пикник в горы или к морю.

Иногда, для разнообразия, отправлялись на археологические раскопки, где с энтузиазмом орудовали лопатами и мастерками в поисках древностей под снисходительно-любопытными взглядами профессионалов.

Поначалу Дебора сопротивлялась всяким поездкам во время шабата, как того требовала ее вера. Но в конце концов, когда кибуцники собрались совершить путешествие к Мертвому морю, она не устояла.

Ранним субботним утром она сложила в сумку полотенце и купальник — казавшийся ей чересчур открытым, хотя, на взгляд кибуцников, фасон его был самым обычным, — и зашагала к их собственному предмету древности, дребезжащему школьному автобусу.

Тут ее опять одолели сомнения.

Боаз, руководивший посадкой возбужденных кибуцников в автобус, заметил, как она замерла в дверях.

— Дебора, — ласково сказал он. — Все пассажиры этого автобуса тоже читали Библию. Но разве в Торе не сказано, что шабат существует для отдыха и радости?

Она нервно кивнула, но не сдвинулась с места. Тогда он обнял ее и сказал:

— А кроме того, коли ты веришь в сказанное пророком Захарией, то, даже если немного и согрешишь, Господь очистит тебя, как очищают золото или серебро, и ты все равно сможешь войти в рай во всем своем блеске.

Слова пророка прозвучали убедительно.

Садясь в автобус рядом с сыном врача Йони Барнеа, мальчиком-подростком, она задумчиво произнесла:

— Если вы все такие нерелигиозные, откуда вы наизусть знаете Библию?

Йони улыбнулся, глаза его сверкнули.

— Дебора, ты не понимаешь! Для нас Библия — это не книга, по которой молятся, а путеводитель.

Она улыбнулась, откинулась на спинку сиденья, постаралась не думать обо всех правилах шабата, которые собралась нарушить, а насладиться днем отдохновения на новый для себя лад.

Дебора никогда не была в летнем лагере. Ее родители и их друзья и знакомые с неодобрением относились к подобным фривольностям. Летние каникулы для нее ограничивались неделей-двумя в Спринг-Вэлли, где вместо бруклинского асфальта и бетона были трава и лес, а вместо кирпичных зданий — скучные деревянные домики. Лица же были все те же самые.

Эта автобусная поездка была первой, предпринятой ею сугубо для развлечения. В детстве ей было неведомо даже само это слово.

На протяжении всей поездки по пыльной, неровной дороге подросшие воспитанники детского сада, хлопая в ладоши, распевали песни — от библейских песнопений до мелодий из израильского хит-парада (которые иногда совпадали).

Когда пассажиры умолкали, водитель включал радио, и из динамиков лились последние хиты из американской «сороковки» — любезность «Голоса мира», созданной Эби Натаном пиратской радиостанции, которая вещала с судна, «стоящего на якоре где-то в водах Ближнего Востока». Ее вероотступник-режиссер был убежден, что магнетизм музыки может оказаться действенным там, где бессильна дипломатия, то есть объединить арабов и евреев на одной волне.

Они остановились передохнуть и попить в Талль-ас-Султане, населенном пункте, расположенном на старых развалинах Иерихона, самого древнего города на земле.

У большинства кибуцников были с собой истрепанные путеводители, и на каждом объекте обязательно объявлялся свой специалист. Сейчас таким экспертом оказалась Ребекка Мендоза, иммигрантка из Аргентины, которая вслух зачитывала куски из своего путеводителя «По Святой Земле», на ходу переводя на иврит.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация