— Ответь мне, Дэнни, что ты намерен делать со своей жизнью?
Я только пожал плечами. Даже этому очень хорошему человеку я не мог признаться, что живу в золотых джунглях и окончательно сбился с пути.
55
Дебора
— Это все равно что плюнуть на отцовскую могилу! — кричала Малка.
Все семейство Луриа ощетинилось. Была первая суббота после официальных семи дней траура, и по настоянию Рахель («Теперь в этом доме командую я!») Дэнни было позволено присутствовать.
Время не стояло на месте, и стремительно приближался момент рукоположения Деборы. Поэтому она выбрала этот вечер в качестве более или менее подходящего момента для объявления о своем решении стать раввином. Негативную реакцию старшей сестры можно было предугадать. Но что она будет высказана с такой страстью — навряд ли.
Смерть рава Моисея открыла им всем глаза на необыкновенную внутреннюю силу Рахель, которой прежде им видеть не доводилось. Теперь стало ясно, что, несмотря на разницу в возрасте, муж высоко ее ставил и ее мнение не было для него пустым звуком.
Если по вопросу о преемнике на троне Зильца еще можно было дискутировать, то сомнений относительно того, кто хозяин в доме Луриа, уже не возникало. В этот вечер Дэнни увидел, как Рахель превращается из мамы в главу семейства. Она поднялась и обратилась к детям со следующими словами:
— Послушайте меня, дети, и слушайте внимательно! В этом доме нет места для ненависти!
Дебора стала торопливо оправдываться:
— Малка, бьюсь об заклад, ты не знаешь, что мы все ведем свой род от раввина-женщины…
— Таковой в природе не существует!
— Лучше не показывай на людях свое невежество. Ее звали Мириам Шпира, и она прославила наш род. Ладно, наверное, ее действительно не называли «рав Мириам». Но она учила Закону Божию. А ты знаешь, что Луриа до сих почитаются как богословы.
— Она права, — негромко, но уверенно вступился Дэнни. — Она совершенно права.
— Ты еще! — опять крикнула Малка. — Ты и твоя сестричка! Вы оба — позор нашего рода!
В этот момент Эли, еще не оправившийся от утраты дедушки и напуганный новым всплеском эмоций, расплакался. Дэнни взял его на руки и стал успокаивать.
— Дядя Дэнни, — всхлипывал мальчик, — я не понимаю!
— Когда-нибудь все поймешь, — утешал Дэнни, втайне радуясь тому, что ему не надо прямо сейчас объяснять племяннику, почему некоторые люди расценивают замечательные достижения его мамы как пощечину Всевышнему.
Поскольку сестры столь негативно восприняли ее известие, Дебора решила не сообщать им еще и о том, что она фактически согласилась на собственный приход начиная со следующего года. Миссия, которую она решилась на себя взвалить, была исключительно сложной. Большинство ее однокашников пока не чувствовали себя готовыми к тому, чтобы возглавить собственные общины прихожан, и по большей части искали себе место «второго пилота». Тем самым у них появлялась возможность продолжить профессиональную подготовку — и учиться на ошибках старших раввинов.
Дебора, с ее выдающимися данными, сумела доказать свое соответствие самым высоким критериям. Имея за плечами опыт непростой работы с диаспорой Новой Англии — а также наблюдения, с малых лет, за своим отцом, — она, не колеблясь, подала заявку на место старшего раввина в относительно молодой и растущей общине.
Она хотела найти такое место, откуда можно было бы без труда ездить на машине в Нью-Йорк, чтобы Эли почаще виделся с бабушкой и продолжал ходить в любимые с детства места — парк, зоопарк, ботанический сад.
Отказа в предложениях не было, и Дебора подобрала себе кафедру с таким расчетом, чтобы сочетать удовольствие жить в лесной зоне Коннектикута с возможностью легко добраться до Нью-Йорка.
Община Бейт-Шалом в Олд-Сейбруке была относительно молодая. К тому же, благодаря близости к Йельскому университету, здесь был высокий процент интеллигенции. Тут не было еврейских школ наподобие той, куда Эли ходил в Нью-Йорке, зато всего в пятнадцати минутах езды от дома, который Дебора снимала на берегу залива Лонг-Айленд, была Ферчайлдская академия, славящаяся своими научными разработками и либеральностью духа.
В тот вечер, когда она официально приняла назначение, Дебора была настолько взволнована, что пошла с Эли к соседу — дяде Дэнни — с бутылкой шампанского. Непонятно почему, но вопреки ее ожиданиям брат не разделял ее энтузиазма.
Когда они остались вдвоем, Дебора захотела услышать его мнение.
— Ты права, Дебора, я не в восторге от твоей затеи. Я, конечно, знаком с этим шлягером — «Я говорю с деревьями», но не слышал, чтобы деревья помогали человеку решить его проблемы. Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, но мне кажется, что этот твой Олд-Сейбрук — не более чем попытка спрятаться.
— Спрятаться от чего?
— От мужчин. Ты, когда соглашалась, задумывалась над этим?
— Да, — откровенно призналась сестра.
— Стало быть, ты собираешься стать первым в истории раввином, который примет обет безбрачия?
— Перестань, Дэнни! — возмутилась она, хотя в глубине души знала, что брат прав. — Ничего такого я делать не собираюсь.
— Ты уже это сделала! — проницательно заметил тот. — Уезжая в Олд-Сейбрук, ты фактически вычеркиваешь себя из всякого общения. — Он задумчиво добавил: — А кроме того, мне будет не хватать наших разговоров по душам. Ты ведь мне больше чем сестра — ты мой духовный наставник.
— Но существует же телефон!
— Перестань, Деб, ты сама знаешь, что это не одно и то же.
— Ну, тогда будешь приезжать к нам на выходные. — В голосе ее слышалась любовь. — И в любом случае, у нас еще целых два месяца, можешь хоть каждый день изливать мне душу.
Увы, в последующие недели Дэнни так и не нашел в себе сил признаться сестре, что его мучит совесть.
Ибо деньги, присланные им во спасение благодарной общины Бней-Симха, были не совсем его.
Поскольку на сбор такой гигантской суммы у него было меньше суток, Дэнни, естественно, был не в состоянии к сроку перевести их с собственных счетов. В отчаянии он пошел по пути искусной компьютерной махинации, «позаимствовав» на время требуемую сумму со счетов компании «Макинтайр энд Аллейн». Конечно, менее чем через неделю он внес ее целиком назад, с учетом процентов. Но это никак не меняло того обстоятельства, что, если исходить из буквы закона, благородная цель не оправдывает нечистых средств.
И в один прекрасный день, рано или поздно, последствий будет не избежать.
ЧАСТЬ V
56
Тимоти
К тому моменту, как из аэробуса, приземлившегося в аэропорту Джона Кеннеди, начали выпускать пассажиров, отец Ханрэхан уже ждал Тима у входа в терминал. Они сразу увидели друг друга. Тим застыл в изумлении.
