Таня не стала перебивать подругу и рассказывать, что все это ей хорошо знакомо, что подобных же кошмаров она вволю насмотрелась в Москве, и тоже плохо спала первое время после дежурств в госпитале, и тоже вначале ничего не могла есть.
– И вот так прошло где-то месяца два, – продолжала Лена. – Однажды, когда я дежурила в палате, мне сказали, что кто-то спрашивает меня на входе. Представь же мое изумление, когда я увидела московских знакомых: Василия Никифоровича, его сына Диму, Паскаля Годара, – ты помнишь француза, что гостил летом, вместе с Володей и Алешей, у Василия Никифоровича на даче? – и еще одного пожилого военного, подполковника, оказавшегося дедушкой Паскаля. И вот, Таня, послушай, что я узнала, – ты этого не можешь знать! – оказывается, Александр Иосифович приехал в Китай, чтобы искать сокровища китайских императоров!
Таня не удержалась усмехнуться. Сколько уже всякого она узнала об отце, но, оказывается, он был еще и искателем каких-то таинственных сокровищ.
– Зря смеешься, – заметила Лена. – Это давняя история. Когда-то Александр Иосифович служил в Польше – ты же знаешь, – и одна старая полька рассказала ему о кладе своего отца, спрятанном в двухстах верстах к северу от Пекина. Этот поляк, вместе с подполковником Годаром, принимал участие в войне в Китае. Очень давно – лет пятьдесят тому назад. И там они вдвоем как-то завладели несметными сокровищами. Но пока подполковник Годар ездил по делам во Францию, поляк обманул его – он перепрятал драгоценности, а сам уехал домой. Конечно, он рассчитывал когда-нибудь вернуться и забрать свой клад. Но не сумел. Единственное, он успел рассказать обо всем дочери. А уже та, много лет спустя, передала эту тайну Ал ександру Иосифовичу.
Таня хотела возразить, что это все слишком уж неправдоподобно, надуманно звучит, будто позаимствовано из приключенческой повести. Но, вспомнив о прочих, вменяемых геройски погибшему папе провинностях, промолчала. Однако тень сомнения, промелькнувшая у нее на лице, не ускользнула от внимания подруги.
– Ты, наверное, думаешь, что такого не может быть? Так вот, Таня, хочешь – верь, хочешь – нет, – Лена даже понизила голос, показывая всю торжественность наступившего момента, – но я сама видела часть этих сокровищ. Своими глазами. Гору золота пудов в двенадцать! – И полюбовавшись минуту изумлением подруги, продолжила: – Этот француз – подполковник Годар – ни в коем случае не мог найти клад самостоятельно: он же не знал, куда его поляк спрятал! И что тогда ему оставалось? – следить за единственным человеком, который знает, где клад. То есть за твоим отцом. Рано ли поздно он приведет к нему. И вот оба Годара – Паскаль с дедом – еще где-то летом приехали в Москву и тайно следили за Александром Иосифовичем – когда тот поедет в Китай?
– Но подожди, – Таня все-таки нашлась, что возразить, – а откуда же этим французам стало известно, что папа знает, где спрятан клад?
Лена вначале, как ни в чем не бывало, хотела изложить все ей об этом известное – историю дрягаловского сторожа Егорыча, статью Паскаля во «France-matin», догадку подполковника Годара, – но в последний миг одумалась: значит, придется рассказывать и об убийстве сторожа, и о роли в этом злодеянии Александра Иосифовича?
– Не знаю, Таня, они мне об этом не сказали, – так ответила Лена. – Но их замысел вполне удался: вместе с Василием Никифоровичем они долго не выпускали твоего отца из виду – вначале здесь, в Москве, а после того как он уехал в Мукден, отправились следом и продолжили за ним наблюдать уже в Мукдене, – и дождались, когда он выступил в экспедицию вглубь Китая, якобы для устройства солдатских лазаретов, а на самом деле на поиск клада. Вместе с ним пошли – кто бы ты думала? – наши друзья: Володя Мещерин и Алеша Самородов. Он как-то их там нашел и добился у начальства, чтобы им позволили сопровождать его в походе. А следом за ними вышли и мы. И я тоже – Василий Никифорович раньше попросил в госпитале, чтобы меня отпустили. Но вообще, конечно, это Дима придумал взять меня с собой, – улыбнулась Леночка. – Нас всех было пять человек: подполковник Годар, Паскаль, Василий Никифорович, Дима и я. Возглавлял нашу команду этот удивительный подполковник. Ты не представляешь, как он знает Китай! – будто всю жизнь там прожил. Сколько всего интересного он рассказывал в дороге: о китайцах, об их обычаях, об их вере, о природе, о всяких достодивностях. В пути мы встретили китайских разбойников – хунхузов. Обычно они нападают и грабят странников. Но подполковнику как-то удалось убедить их – он блестяще знает по-китайски! – не только не грабить нас, но наоборот – помогать! Так мы шли за Александром Иосифовичем несколько дней. Наконец он привел свою экспедицию в какой-то отдаленный монастырь, на территории которого и был закопан клад. А мы расположились на уступе ближайшей горы, откуда монастырь был виден как на ладони. И нам оставалось теперь только караулить, когда Александр Иосифович найдет клад и куда-то повезет его.
Тут Лена прервала свой рассказ. Дальше в повествовании следовали события, связанные с преступною деятельностью Александра Иосифовича. И она не знала, как бы это преподнести Тане, по возможности, щадя ее чувства.
– Таня, теперь тебе придется услышать нечто очень неприятное о твоем отце… – предупредила подругу Леночка.
– Все неприятное о нем мне уже рассказал муж, – исключительно спокойно, без малейшего раздражения в голосе, ответила Таня. – Поэтому, наверное, довольно.
Но Лене-то хорошо было известно, что за этим спокойствием скрывается буря, гроза, готовая в любой момент прорваться, разразиться! И, чтобы не рассориться на этот раз с дорогою подругой окончательно, Тане про отца – покойного к тому же! – говорить больше ничего не следует.
– Не стало ли известно чего-нибудь про Лизу? – переменила Лена тему.
Таня рассказала, что опять же, по сведениям от ее мужа Антона Николаевича, Лиза стала участницей революционного кружка – того самого, в который они как-то случайно попали за компанию с Володей и Алешей. Рассказала также и о своей попытке найти ее: не придумав для этого лучшего средства, она пришла к Дрягалову, но не застала его – он как раз был в Китае.
– Вряд ли он смог бы чем-то помочь, – отвечала Лена. – Он мне рассказывал, что не хочет больше иметь дел с этими социалистами и уже порвал с ними. Вышел интерес – это его слова. Но он, безусловно, может посодействовать найти кого-то из главных в этом кружке, а то и самого руководителя. Только, Таня, – улыбнулась Леночка, – компанию я тебе теперь составить не смогу. Теперь до свадьбы мне там появляться никак некстати. Но я позвоню Василию Никифоровичу, попрошу тебя встретить по-родственному и сделать все возможное.
Глава 2
Год 1905-й начался в России с событий, предвещавших стране беды еще большие, нежели принес год прошлый.
Начались предзнаменования с самого Крещения. В столице в этот день, как обычно, проходило торжественное водосвятие на Неве. В присутствии самого императора, его семьи, других знатных особ и тысяч простого люда обряд совершал петербургский митрополит. Когда высокопреосвященный погрузил в иордань крест, батареи, расположенные на той стороне Невы, у биржи, салютовали дружным могучим залпом. Понятное дело, пушки заряжались всегда холостыми снарядами. Но в этот раз одно из орудий самым непостижимым образом оказалось заряженным картечью. По деревянному помосту у иордани, где стояли самые почетные лица, застучал смертоносный град. Полицейский, находившийся там, упал замертво – одна из пуль угодила ему прямо в лицо. Раздался звон разбитого стекла – часть заряда хлестанула по фасаду Зимнего дворца. Послышались крики. Толпа смешалась. Многие не стали и воды святой дожидаться – поспешили уйти подобру-поздорову, пока чего хуже не вышло: времена-то наступили беспокойные, лихие!
