Теодорк махнул рукой — мол, ближе к делу, — так, чтобы его заметили.
— Как видите, — сказал Софвари, — это очень древняя ветвь. Самая последняя ее общая мать жила семьдесят восемь столетий тому назад.
Арфистка удивленно приподняла брови.
— Это значит, она жила до Чистки…
— Да, но аномалия заключается не в этом. Жаамилии жила не в той части неба. Ее потомки в основном с Арфалуна, а не со Старых Планет или Йеньйеня. Впервые маркер был замечен у расселившихся потомков-креолов на Куддалоре и Новом Шандонге, чьи предки жили среди коренных ’лунов. Это была первая причина посетить Арфалун. А вторая — поток колонистов со всего Рукава дает превосходные возможности для сбора образцов.
— Как ты объяснил аномалию? — спросила арфистка.
Софвари щелкнул пальцами.
— Два варианта. Арфалун — это место, где впервые появились потомки Жаамилии или где они объявились в последний раз. В первом случае предтечи разбросали наших предков повсюду. Некоторых могли забросить аж на Арфалун. Но второй вариант более вероятный: клан Жаамилии некогда был многочисленным, но вымер на большей части Периферии, так что ’луны — это остатки, а не источник.
— Интересно… Но есть и третий вариант.
— Так говорила твоя мать.
Софвари ласково улыбнулся и накрыл ее ладонь своей. Теодорк заметил, что арфистка подождала секунду, прежде чем убрать руку.
— Конечно, я не хочу никого оскорблять, но твоя мать не была ученым-валлахом. Как и многие женщины, она романтичная натура. Она думала, что эта аномалия как-то связана со старой легендой времен Содружества.
— Флот Сокровищ, — подсказала арфистка.
Софвари кивнул.
— Верно. Никогда о ней не слышал, но она сказала мне, что в детстве часто ее рассказывали. Впрочем, археология должна основываться на твердых фактах, а не на романтике. С тем же успехом можно верить в Вавилонию, Калифорнию или поездку по сугробам Кристофера Чу.
— Калифорния… — задумчиво протянула Мéарана.
— Мифическая земля вечной молодости, богов и богинь, где улицы вымощены звездами. — Софвари усмехнулся и наклонился ближе к арфистке. — Но правда в том, что это лишь туманность на самом краю пространства Старого Содружества.
— А где-то там есть яркая, горячая синяя звезда? — спросила арфистка. — Вроде той, что у Сапфирового Поста?
Софвари сложил руки.
— Не знаю. На классификации звезд специализируются другие ученые-валлахи. Кроме того, она на территории Конфедерации.
Арфистка мягко запела:
— Вдаль, вдаль, на Ригель Ран,
Да к Калифорнии далекой.
Софвари вздохнул.
— Ученый-валлах верит только фактам, а не песенкам.
Теодорк хохотнул, и все трое обернулись к нему.
— Неплохо, Софвари, — произнес он. — Если наша бан Бриджит поверила песенкам, то вот и мы плетемся следом за ней.
За годы скитаний по Периферии капитан торгового корабля «Одеяла и бусы» Мэгги Барнс сталкивалась с множеством поводов для злости и с не меньшим числом поводов для гнева. Опыт научил ее, что с большинством проблем можно справиться при помощи терпения. Зачем переживать, если в результате получаешь только новую порцию тревог? Иные неприятности походили на грибок. Если не бороться с ними, они будут лишь разрастаться. Или становиться «все хреновее и хреновее», как в таких случаях обычно говорили на Ме-граноме.
Но как поступить с той задачей, которую только что обрушил на нее Пеппер?
Она сидела в своем кабинете вместе со старшим помощником, изучая декларации, когда Март Пеппер приперся с ходячим грузом, заявлявшим о том, будто он вправе реквизировать ее корабль. Она взглянула на удостоверение пассажира и повернулась к старшему помощнику ад-Дину.
— Похоже, это настоящая карточка Своры, Д. 3.
Полное имя старшего помощника было Далапати Затартан ад-Дин, но, к вящей радости остальных членов команды, он отзывался и на свои инициалы. Мужчина почесал бороду.
— Бот уходит обратно на Гат через половину оры, — задумчиво произнес он. — Там найдется местечко для нежелательных пассажиров. В ином случае… наша первая остановка на Акраманапиче. Обычно те, кто попадают туда, больше не возвращаются в Лигу.
Барнс изучила карточку внимательнее. Конечно, сияние угасло, когда она взяла ее в руки, но она точно светилась. Раньше ей не доводилось слышать об удачных подделках карточек Своры, впрочем, как и о том, что подобное невозможно.
— Она значит только то, что у тебя неограниченный счет, — сказала она посетителю. — Она означает, что ты можешь воспользоваться моим кораблем, но не распоряжаться им.
Она вернула карточку и заметила, что та вновь засияла.
Метки на путеводных карточках светились, когда их владелец находился в активирующих коридорах. Они не умели распознавать, кто их держал. Этот секрет Свора стерегла особо тщательно.
Неохотно Мэгги пришла к выводу, что этот Донован действительно тот, за кого себя выдает: специальный агент Своры. Следующий вопрос заключался в том, какими полномочиями этот «специальный агент» обладал на самом деле.
— Мы с радостью доставим тебя на Эньрун. Мы все равно планировали остановиться там.
— Мы знаем, — ответил Донован. — Мы встретились с вашими владельцами в доме Чендлера перед вылетом бота.
«Мы?»
— Наши владельцы спят в это время, — заметил Д. 3.
— Мы их разбудили.
— Так вот почему бот опоздал?
Догадка удивила Барнс, но она не позволила нахлынувшим чувствам отразиться на лице. Это могло лишь означать, что людей, разбуженных посреди ночи, проще запугать.
Донован протянул ей бумаги и накопитель.
— И вот почему у нас чартер.
Бумаги объявляли «всем и каждому», что торговая компания Госпендера и Рокета передает корабль «Одеяла и бусы» Своре для совершения чартерного рейса, которым может напрямую воспользоваться Донован-буиг, ее агент, либо Люсия Томпсон, также известная как Мéарана с Дангчао.
Барнс передала накопитель Д. 3., который провел его через дезинфектор, прежде чем вставить в считыватель. Она поднесла бумагу к свету. На ней был водяной знак «ГиР», тут все верно, и знакомая подпись Кимми Госпендера. Мэгги подумала, что, даже если накопитель окажется поддельным, они не смогут это определить — либо потому, что он не подделка, либо потому, что он слишком хорошая подделка. Она отдала бумагу старшему помощнику.
