В соседней комнате заплакал ребенок. Усталый, робкий плач. Женщина — может быть, Люсия — запела колыбельную на незнакомом языке. Элви бросила в рот последние крошки и подумала, что надо бы запить. Она не помнила, сколько времени прошло с тех пор, как она подвесила новый мешок к установке. Наверное, пора было менять. Холден сказал, что сделает это сам, но она сомневалась. Он уже тогда спал на ходу и с тех пор не отдыхал. А отдых ему очень нужен. Ладно, может, она сумеет сменить мешок для воды вслепую.
— Зря мы сюда пришли, — сказал Фаиз. — Те психи, что толковали о скверне и зле в мирах за станцией «Медина», — они были правы.
— Разве кто-то об этом толковал?
— Наверное. А если нет, то напрасно.
— А ты бы мог отказаться? — спросила она, поднимаясь на колени и нащупывая установку. Тихие звуки капель, падающих из фильтра, отличались от непрестанного стука дождя. — Ты бы отказался от шанса увидеть первый совсем новый мир, а?
— Я бы дождался второй волны, — ответил Фаиз.
Она нашла мешок. Мягкий холодный пузырь оказался легче, чем она ожидала. Установка стала фильтровать воду медленнее, но если в системе и была ошибка, определить это по звуку не представлялось возможным. Опять работа для Холдена.
— А я бы все равно согласилась, — сказала она.
— Несмотря на все случившееся? Согласилась бы?
— Об этом я бы не знала. Его еще не случилось. Я бы знала только, что есть риск. Я и так знала. Конечно, я бы полетела.
— А если бы знала, как все будет? Заглянула бы в волшебный кристалл и увидела нас сейчас и то, что случилось с нами?
— Окажись у нас такие кристаллы, нечего было бы разведывать, — возразила Элви.
Странной казалась мысль, что все они умрут. Она знала, но поверить не могла. Где-то в голове тихий голосок твердил, что их успеют спасти. Что прилетит корабль с едой, водой, укрытиями. Она то и дело ловила себя на мысли, что надо бы дать сигнал бедствия, и с трудом вспоминала, что кроме них здесь никого нет. Во всей системе никого, кроме экипажей и пассажиров трех кораблей. И людей становилось все меньше. Хотя они в этих руинах набились так плотно, что не было спасения от чужого храпа, вселенная казалась пустой. И пугающей.
— Надо найти Холдена, — сказала она. — Вода поступает слишком медленно. Не знаю… Может, у него такой изумительный иммунитет? У нас у всех фиксируется иммунный ответ на инфекцию. Вроде как на занозу. Просто она разрастается быстрее, чем гной ее выдавливает. Может, Холден успел переболеть раньше и у него в крови есть готовые антитела?
— А анализ ничего не дал?
— Нет. Лейкоцитов у него даже меньше нормы.
— Может, у него глазные яблоки невкусные, — пошутил Фаиз. — Что?
— Я ничего не говорила.
— А мне послышалось хмыканье в смысле «Есть идея!». Этот звук мне знаком. Он что-то значит.
— Я просто подумала, что дело наверняка не в иммунной системе, — сказала она. — То есть мы же все время летаем в жестком вакууме. Облучение в пути, скорее всего, оставило всем небольшой иммунодефицит. Тем более после станции Эрос… там облучение было еще сильнее…
Элви закрыла глаза, отгородившись от зеленого света. Перед ней, как выход в сад, открылся дивный каскад логических доводов и следствий. Она тихо ахнула, улыбнулась… Радость понимания!
— Так что? — спросил Фаиз. — Он переварился? Эта тварь в глазах любит нас сырыми, а он хорошо прожарен?
— О, — объяснила Элви, — дело в онкоцидах. Он принимает их после инцидента на Эросе. А значит… Ох, как же здорово!
— «Ох!» — это хорошо. Только о чем ты говоришь? Как могут противораковые средства действовать на организм из чужой биосферы?
— Дело в том, что где-то в делении клеток проявился докинзовский «хороший ход».
— Это что-то из ксенобиологии, да? Лично я понятия не имею, о чем речь.
Элви похлопала ладонью по воздуху. Радость в крови несла ее как на крыльях.
— Я тебе рассказывала, — напомнила она, — что бывают удачные — иногда даже вынужденные — конструкции, которые снова и снова появляются в разных ветвях эволюционного древа.
— Точно, — вспомнил Фаиз. — Потому-то мы, добравшись до Новой Терры, обнаружили на ней тварей с глазами и тому подобным.
— Потому что отраженный свет несет в себе много информации, и организмы, обладающие этой информацией, получают преимущество.
— Меня убеждать не надо, Элви.
— Но это еще не все. Холден принимает препарат, который действует избирательно — на быстро делящиеся ткани. Скиппи как раз такой.
— Какой еще Скиппи?
— Этот организм. Смотри: онкоциды на него действуют, значит, существует что-то вроде крыльев или чувствительного органа вблизи ротового отверстия — на уровне деления клеток. Пусть белки здесь совсем иные, но они пришли к аналогичному решению. Это величайшее открытие за все время, что мы здесь провели. По-настоящему большое! Где мой терминал? Надо связаться с Луной. Они там с ума сойдут!
Она быстро поползла вперед и наткнулась на Фаиза. Тот вложил терминал ей в руку. Элви села рядом.
— Ты скачешь от восторга? — спросил он. — Судя по звуку — скачешь.
— Это главное событие моей жизни, — сказала она. — Я на крыльях летаю!
— Так, значит, мы сможем вылечить глаза?
— Что? А, да, наверное. Синтезировать онкоциды не так уж сложно. И большинству не придется принимать их постоянно, не то что Холдену.
— Впервые вижу женщину, которая придумала, как вылечить толпу умирающих с голоду бедолаг от слепоты, но при этом радуется, что двинула вперед микробиологию.
— Тебе надо больше встречаться с людьми, — огрызнулась Элви, чувствуя себя немножко виноватой. Наверное, ей действительно следовало сперва попробовать лечить людей, а потом уже связываться с Луной. Все-таки это пока было не больше чем гипотезой, доказательства отсутствовали. — Запрос на связь, Мартри.
Терминал пискнул, приняв команду. Пластиковые окна задрожали под порывом ветра. Ставший привычным звук изменился, дождь застучал громче. Элви задумалась, не порвало ли пластик. Может, по комнате уже ползают слизни, а она и не знает. Не видит. Тоже надо бы попросить Холдена, чтобы проверил. Сигнал сообщил, что в связи отказано. Она недовольно хмыкнула.
— Кто занимается забросками?
— Наверху? Вроде бы Хэвлок.
— Запрос на связь, Хэвлок!
Терминал коротко прогудел и замолк. То ли соединил, то ли отказал.
— Мистер Хэвлок? Это вы? — спросила она.
— Боюсь, что не могу сейчас разговаривать, доктор.
— Вы координируете сброс? Мне нужно узнать, способны ли мы…
— Кто-то умрет, если не решить ваш вопрос в ближайшие пять минут?
