Я уже писал, что несколько лет назад, поздней осенью, мой юный друг, специалист по сравнительному религиоведению профессор Кодайра познакомил меня с юношей Ито, которому тогда только что исполнилось двадцать. Я не испытывал к юноше ни любопытства, ни интереса, но он сказал, что основательница учения Тэнри хочет непременно со мной встретиться, и я волей-неволей, чтобы не обижать Кодайру, согласился.
Все дело в том, что на следующий год после окончания войны я печатал в еженедельном журнале «Вестник Тэнри» биографию основательницы учения. Влиятельные люди из Тэнри много раз приходили ко мне с настоятельными просьбами, и в конце концов, несмотря на занятость, я уступил. И уже собрался начать писать, когда издательская компания Тэнри и влиятельные люди из центра заявили, что у них нет никаких материалов о жизни вероучительницы. Они сказали, что все архивы хранятся у Столпа Истины Масаёси Накаямы, но ни издательство, ни кто-либо еще не потрудился представить меня ему. Мне стоило больших трудов добиться личной встречи со Столпом Истины, когда же я все-таки встретился с ним и попросил помочь, тот наотрез отказался.
Получилось, что эти люди во всеуслышанье упрашивали меня написать биографию Мики Накаяма, а как дошло до дела, были как будто недовольны тем, что я согласился! Я рассердился, восприняв это как издевательство, решил: «Раз так, напишу вам всем назло!» — и, начав публиковать биографию в «Вестнике Тэнри», пожаловался читателям, что мне недоступны архивные материалы.
Верхи прогнили, но низы, читатели (верующие), были здоровы и засыпали меня всевозможными документальными свидетельствами.
Это придало мне мужества, я налегке отправился на поиски Мики Накаяма, и за одиннадцать лет написал-таки «Вероучительницу».
Когда писатель на протяжении одиннадцати лет общается за письменным столом со своим героем, тот становится для него живым существом. То же испытал и я в случае с Мики Накаяма, как позже с Дзиро Мори в «Человеческой судьбе».
Поэтому в то время, когда профессор Кодайра сказал, что вероучительница хочет со мной встретиться, и привел юношу, она уже жила в моей душе.
Юноша, усевшись в маленькой комнатке передо мной и профессором, заговорил словами вероучительницы, и я, к моему удивлению, услышал речь той, что жила в моем сердце.
Этот юноша — Юкинага Ито (Дайтокудзи Тэруаки), ныне он возмужал и стал прекрасным ясиро.
Хочу добавить, что во время печатания «Вероучительницы» тогдашний Столп Истины учения Тэнри Масаёси Накаяма проявил ко мне дружеские чувства и до самой его кончины мы оставались в хороших отношениях. Он был убежден, что вероучительница от рождения была Бог, а не человек, ставший Богом, как утверждал я в своей книге. Когда Столп Истины бывал в Токио, мы часто встречались и беседовали на эту тему, а вскоре до меня дошло: он убежден, что и сам от рождения является Богом. Мне казалось это смешным, я жалел его и прилагал усилия к тому, чтобы Масаёси Накаяма освободился от этого заблуждения и понял, что он — простой человек. Кажется, этот факт оказался для него неожиданным, и позднее он приходил ко мне жаловаться на осаждавшие его невзгоды.
Но возвращаюсь к ясиро Ито.
Когда я впервые с ним познакомился, он жил в городе Кавагути в префектуре Сайтама, в тесном многоквартирном доме вместе с матерью и младшим братом и трижды в месяц вещал речи Родительницы. В эти дни у него собирались сотни людей, доставляя немалые неудобства соседям.
Профессор Кодайра, побывавший несколько раз на этих собраниях, рассказал мне о том, что там происходит. Я и сам был не прочь туда сходить, но все как-то не получалось.
Ничего о юноше не зная, я был ужасно непочтителен с ним, поначалу представляя его чуть ли не босяком. Утром он подрабатывал физическим трудом, по вечерам работал в ресторане в Синдзюку, но я не догадывался, что и это он делает ради духовного самосовершенствования.
Он приходил всегда перед вечерней работой около пяти. Я пытался за чашкой чая побеседовать с ним до или после того, как он, переодевшись в алое кимоно, вещал слова госпожи Родительницы, но он был молчалив и неразговорчив.
Получив от Бога приказ быть его опекуном, я прежде всего задумался, что посоветовать ему почитать для его развития, однако он был совершенно равнодушен к книгам. Впрочем, ведь его постоянно, как мать, сопровождала госпожа Родительница, и Великая Природа его поучала, так что, вероятно, чтение ему было излишне.
Кроме того, хоть он и не говорил об этом, посещая мой дом, он принимал на себя чужие болезни и наверняка испытывал сильные страдания, поэтому я не решался вести с ним воспитательные беседы и только как мог с любовью заботился о нем.
Когда он пришел в начале июля этого года, я, едва увидев его, был потрясен до глубины души, насколько возмужал его характер. Уже недалек тот день, подумал я, когда я передам ему вверенное мне Великой Природой лиловое одеяние и он, облачившись, станет служить Богу как божество Луны и Солнца. Облачиться в лиловое одеяние будет значить для него то же, что в свое время для госпожи Родительницы было впервые надеть алое кимоно…
Между тем ясиро переехал из тесной квартирки в Кавагути в отдельный дом в Югаваре, идеально подходящий для его целей. Удобно, что там был горячий источник, люди, собравшиеся на трудовое служение, пристроили к дому несколько дополнительных помещений, и госпожа Родительница радовалась, что теперь, если ее чада устанут, им будет где найти отдохновение.
Прошло всего сто дней, и Великая Природа велела ясиро (Ито) надеть лиловое одеяние и начать Спасение Мира.
Ясиро, следуя указанию Великой Природы, устроил 23 ноября в «Небесной хижине» церемонию принятия лилового одеяния. По прогнозу погоды обещали облачность и моросящий дождь, но было ясно. С утра в «Небесной хижине» стали собираться сотни людей в ожидании церемонии, которая должна была начаться в час дня. Таким образом, и наша машина, везущая лиловое одеяние, должна была прибыть к часу.
Однако мы приехали с запозданием на пятнадцать минут. Я из-за усталости был в полубессознательном состоянии, поэтому не понимал, что вокруг происходит. И ничего не помню.
Когда я пришел в себя, я сидел один на самом верхнем месте, на ступень ниже сидел ясиро, облаченный в лиловый наряд, и, почтительно сложив руки, говорил, обращаясь ко мне. Слезы текли по его щекам. За спиной ясиро теснилось множество людей, также сложивших руки.
Чудесным образом слезы, проливаемые ясиро, капля за каплей падали прямо мне в душу, становились силой моей жизни и точно пробуждали меня. Я взбодрился и без труда разобрал слова ясиро.
Говорил он примерно так:
— Пока не пресеклась душа, пусть даже погибнет плоть, вместе с госпожой Родительницей продолжу ее духовный труд, ее живосущее служение, душу свою положу на Спасение Мира. Даже если погибнет плоть, задержусь в этом мире и буду трудиться ради всеобщего блага вместе с госпожой Родительницей.
Бог-Родитель Великой Природы был чрезвычайно доволен этой окропленной слезами клятвой и моими устами сказал:
