Глава двадцать третья
Расследование поневоле
Когда он стал специалистом по криминалистике, сцена потеряла прекрасного актера, а наука – тонкого мыслителя.
Доктор Джон Х. Уотсон (Артур Конан Дойл. Скандал в Богемии)
Из заметок Шерлока Холмса
Ключ к маленькой загадке мисс Нелли Блай очень прост, его нужно лишь повернуть раз-другой.
Убийца оставил отпечаток на месте первого (или, возможно, второго) преступления, когда задушил медиума. (Похоже, первым убийством была смерть заклинательницы змей. Уотсон, вы меня слушаете? Это же пища для вашего голодного пера! Впрочем, не исключено, что начали со знаменитого менталиста, страдавшего каталепсией.)
Я навел справки среди медиумов и в результате узнал, что у мадам Зенобии, также известной как Софи Диксон, вероятно, имелся ассистент. Во время спиритического сеанса он либо сидел за столом вместе со всеми, притворяясь одним из клиентов, либо прятался. Никто понятия не имеет, кто этот человек. Таких ассистентов выбирают из списка безработных артистов, и они очень часто меняются. От них требуются лишь минимальные навыки (правда, нужна большая ловкость рук, чтобы задушить мадам Зенобию в присутствии свидетелей).
Я вижу четкий след руки на бархате всякий раз, как закрываю глаза. Высота, на которой находится отпечаток, глубина вмятины, странная конфигурация, напоминающая царапины от когтей. Ногти, хотя и коротко подстриженные, врезались в податливый ворс ткани… Словом, не улика, а просто мечта для наблюдательного детектива.
Единственная проблема – найти субъекта, внешность которого соответствует отпечатку, а потом определить его мотив.
К счастью, мисс Блай делится со мной всеми своими наблюдениями и теориями, так что мне хорошо известны и персонажи драмы, и их окружение. Я также знаю, что в центре этих двух или трех убийств – Эта Женщина. Ирен Адлер, подобно индусскому божеству, с раннего возраста прошла множетво инкарнаций, включая Рину-балерину, Крошку Фанни Фроули и, наконец, Мерлинду-русалку. Из призрачных фантомов с разных афиш я могу сконструировать необыкновенную женщину, с которой мы с вами, Уотсон, столкнулись два года назад в Сент-Джонс-Вуд. Она не только певица и актриса, обладающая редкостным интеллектом, но также и танцовщица, и меткий стрелок (какими славится шоу «Дикий Запад»). Да еще и великолепная пловчиха. Впрочем, тут скорее феномен техники вокалистов, называемой «контроль над дыханием». Она целых пять минут сидела под водой в стеклянном аквариуме. Страшно подумать, в каких преступных целях мог бы использоваться подобный дар.
Чтобы побольше узнать о преступнике, на которого я охочусь (будь то убийца, активно действующий в настоящее время, или примадонна в отставке), мне нужно пройтись по меблированным комнатам, где живет театральный люд.
Я забавляюсь, размышляя о том, какое обличье выбрал бы с целью обмануть этих мастеров иллюзии и какие «номера» исполнил бы на сцене варьете. В ходе расследований мне нечасто представляется столь разнообразная палитра масок. В самом деле, Уотсон, не знаю, как вы ухитряетесь писать захватывающие рассказы о моей весьма прозаической профессии. Ведь в основном она заключается в умении делать логические выводы.
Конечно, я мог бы переодеться метким стрелком. Правда, у меня нет длинных волос, которые, судя по всему, необходимы для этой роли в Америке, и нет времени их отращивать. К тому же я оставил все свое маскировочное снаряжение дома, у миссис Хадсон. Конечно, я мог бы написать пулями буквы «Б. Г. П.» – сокращение от «Бенджамин Гаррисон, президент» – на обоях моей здешней квартирной хозяйки, если бы понадобилось доказывать свое мастерство. Однако аббревиатура выглядела бы не так эффектно и изящно, как «V. R.», украшающая мою комнату на Бейкер-стрит.
У меня есть еще один фокус, который всегда вас изумляет, Уотсон: я могу согнуть кочергу. Но этого вряд ли достаточно, чтобы убедительно сыграть роль силача, хотя в меблированных комнатах подходящая кочерга найдется.
Восточное боевое искусство баритсу слишком изысканно для американцев, которые обожают кулачный бой.
Я мог бы также выступать как скрипач, но они требуются только в оркестре, а я хочу сделать сольный номер.
Ага, придумал! Я просто буду играть себя самого и воспользуюсь элементарными фокусами, которые приводят в восторг моего дорогого друга Уотсона. Я буду угадывать профессии, вместо того, чтобы читать мысли, как это делают менталисты. «Читающий язык тела, блистательный Шейлок… э-э… Шекспир».
Ха! Вот будет забавно – выдать себя за абсолютно честного обманщика!
Глава двадцать четвертая
План действий
Я решительно возражаю против ее привычки прибегать к беспочвенным заявлениям, которые наносят вред людям. Она делает это ради того, чтобы состряпать сенсационные истории, которые, по вашему мнению, нравятся читателям. Мне известно, что она шантажистка и обманщица.
Письмо в «Уорлд» о Нелли Блай от Эдварда Р. Фелпса, известного политика (1888)
– Нелл, возьмем за отправную точку нелепые выводы Пинк обо мне. Во-первых, что у меня, дескать, была мать. – Ирен с удовольствием расхаживала по гостиной, словно движение означало действие (впрочем, возможно, так оно и есть). – Во-вторых, что она была американкой.
– Возражаю, – сказала я, невольно подражая некоторым из оппонентов Годфри в зале суда. – Ее происхождение неясно, но я утверждаю, что она жила в Америке в то время, когда ты родилась. Было бы странно, если бы, родив тебя в другом месте, она совершила затем долгое утомительное путешествие через Атлантику только ради того, чтобы оставить тебя в сундуке возле Юнион-сквер.
Ирен улыбнулась заговорщицкой улыбкой. Ей нравилось, что я включилась в игру. Поиски ее матери должны были превратиться в развлечение, иначе от них разрывалось бы сердце.
– Итак, во-вторых, – примадонна перестала разгуливать по комнате, – она жила в Америке… скажем, на Восточном побережье? Мне говорили, что я родилась в Нью-Джерси, а это далековато от театральных сундуков, брошенных на Юнион-сквер.
– «Нью-Джерси» звучит весьма по-английски, и я этому от души рада. Знаешь, у нас есть остров Джерси. Там родилась Лилли Лэнгтри
[48]
.
– Именно поэтому я никак не могла там родиться. Мы с Джерсийской Лилией – полные противоположности, поэтому ясно, что мы появились на свет на противоположных берегах.
Она говорила, как Красная Королева в «Алисе в Стране чудес»: несла полную чушь с абсолютной убежденностью. Я подхватила ее игру, и мне послышался отдаленный крик Казановы: «Голову с плеч долой!»
– В самом деле, – согласилась я, – Лэнгтри была любовницей короля. Ты отказалась ею стать. У Лэнгтри нет артистического таланта. У тебя их множество. Лэнгтри рекламирует мыло. Ты, можно сказать, рекламируешь наряды от Ворта. Вы определенно родились в совершенно разных местах.
