Глава тридцать третья
Десертный дезертир
Это была стройная женщина… в темно-синем платье, с букетиком красных роз, приколотым к корсажу, и в экстравагантной шляпе, украшенной позолоченной стрелой. У нее были правильные черты лица. Из-под шляпы выбивался так называемый «локон Психеи».
Описание Нелли Блай, дающей свидетельские показания перед судебным комитетом Ассамблеи, «Олбани Аргус» (1889)
– Меня сейчас… – пробормотала я.
– Нет. Ничего подобного, – возразила Ирен. – У нас же под ногами твердая земля, Нелл, и тебя не стошнит. Правда, мне тоже не понравилась эта парочка за столиком, но воздержимся от эмоций. Нет уж, мы никому не доставим такого удовольствия. Вернемся в отель и перегруппируемся.
– Перегруппируемся? – слабым голосом повторила я. – Но нас слишком мало, чтобы перегруппироваться. Мы же не группа.
Ирен взяла такой темп, что мы в мгновение ока очутились на улице. Огни сверкали в вечернем воздухе. У меня вдруг вырвался глубокий вздох, и я снова смогла дышать.
– Ты хотела что-то сказать Пинк, – вспомнила я.
– В данную минуту даже лучше, что я ничего никому не сказала. Ох, Нелл, Нелл! – Подруга остановилась, глядя мне в лицо; глаза у нее как-то подозрительно блестели. – Я так ошиблась! И хуже всего, что я вовлекла тебя в этот… водоворот. Но я же понятия не имела, с чем мы столкнемся на самом деле! Если бы дело не было связано с моим проклятым прошлым, я могла бы… могла бы пощадить тебя. Я бы отдала все на свете, чтобы избавить тебя от…
В эту минуту нас догнал какой-то мужчина.
– Нелл! Ирен! Нелл! Я ничего не понимаю. Почему вы здесь?
Ирен резко развернулась к Квентину Стенхоупу с видом разъяренной торговки рыбой. Она не произнесла ни слова. Он стоял, переводя взгляд с нее на меня, с крайне смущенным видом. Подруга сверлила его взглядом Медузы горгоны, а я смотрела в сторону.
– Ты прав, – наконец вымолвила Ирен. – Нас здесь не ждали.
– Если вы не собираетесь оставаться, позвольте мне, по крайней мере, проводить вас в отель.
– Нет. Нам бы не хотелось, чтобы твоя запеченная «Аляска» растаяла, – возразила она тоном столь же ледяным, как его десерт. Должна признаться, что даже в своем отчаянном положении я испытывала желание узнать, что такое «запеченное мороженое».
– Я не могу допустить, чтобы вы вот так ушли. Позвольте мне хотя бы найти для вас кэб.
– Мы же нашли экипаж, чтобы добраться сюда, следовательно, справимся и сейчас.
– Пожалуйста. – Квентин посмотрел на меня, но я отвела взгляд. – Я в полной растерянности. Понятия не имел, что вы в Америке. Хотя бы скажите мне, где остановились.
Ирен размышляла. На ее щеках горели алые пятна. Я никогда не видела ее в такой ярости. Поскольку она разгневалась из-за меня, я растрогалась до слез. Но скорее умерла бы, чем расплакалась.
– Можешь нанести мне визит в отеле «Астор», – в конце концов разрешила Ирен. – Возможно, я тебя приму.
– Ирен! – Стенхоуп бросил на меня жалобный взгляд, но не осмелился произнести мое имя.
Из-за этого красноречивого взгляда мне пришлось отвернуться, что снова разгневало подругу. Она схватила меня под руку и увлекла к бордюру тротуара. Мы пошли по Пятой авеню, в толпе модных, жизнерадостных пешеходов. По мостовой текла бурлящая река из экипажей и лошадей.
– Он?.. – спросила я наконец.
– Вернулся в ресторан. Джентльмен не дезертирует, оставив даму за столом.
– Не дезертирует, оставив… десерт, – добавила я, плача и икая от смеха.
– Тебя все еще тошнит?
– Возможно.
– Если я поймаю кэб, это ухудшит дело?
– Возможно.
– А что может улучшить дело?
– Ничего.
– В таком случае лучше взять экипаж.
Мне нечего было возразить, и скоро мы уже тряслись в кэбе, возвращаясь в гостиницу. Ирен все еще держала меня под руку, как будто не собиралась отпускать никогда.
– Я просто очень удивилась, – в конце концов удалось мне выдавить. – Ведь я думала…
– Мы обе так думали, но мне следовало быть умнее. Я глупое, тщеславное создание! Шерлок Холмс и лужи не перешагнет ради того, чтобы вмешиваться в мои дела. Как я могла подумать, что он пересечет с этой целью Атлантический океан!
– Я предположила то же самое, а я не тщеславна. Правда, глупа, что стало особенно заметно в последнее время.
– О Нелл, мы с тобой вовсе не глупые. Я бы закурила, но тебе станет от этого хуже.
– На самом деле запах серы бодрит. Он мне даже нравится.
– Тогда я буду всю дорогу до дома зажигать спички.
– Как часто гостиницы становятся нам домом. Может быть, мы слишком много путешествуем.
В полумраке кэба чиркнула спичка и зажегся крошечный язычок пламени. Запахло серой.
– Ты была похожа на разъяренную фурию, – сказала я.
– Я и разъярилась, как настоящая фурия. Не люблю неприятных сюрпризов и терпеть не могу, когда ты расстроена.
– Он называет ее Пинк.
– Ее многие так называют. Это ничего не значит.
– То, что он в Нью-Йорке, значит.
– Мы тоже здесь, так что никакого скрытого смысла тут нет.
– Только потому, что ты еще не разобралась, в чем смысл. Но ты непременно разберешься.
– Не спеши, Нелл. Мне очень жаль, что я не предвидела эту ситуацию.
Я немного помолчала.
– Знаешь, а я предвидела. То есть не эту конкретную ситуацию, но что-то в таком роде.
Тут даже у моей подруги не нашлось ответа. Мы вышли из кэба, пересекли людный холл гостиницы «Астор», поднялись в лифте на наш этаж – а я ничего вокруг не замечала. Я двигалась как во сне. В тот вечер мы мало говорили, поскольку были измотаны и разочарованы. А быть может, имелись и другие причины.
На следующее утро, когда не было еще и девяти часов, коридорный принес визитную карточку. Квентин.
Ирен швырнула прямоугольник картона на ближайший столик и прошествовала к окну. Я взяла карточку в руки. Оказывается, у Квентина есть визитка. Интересно, что там написано? Очень мало. «КВЕНТИН СТЕНХОУП. БЕЛГРЕЙВ-СКВЕР, ЛОНДОН, АНГЛИЯ».
– Сомневаюсь, что он все еще живет в Лондоне, – заметила я.
– Мы тоже там не живем.
– Но на твоей визитной карточке нет лондонского адреса.
– Я же не шпион, – прошипела она, в точности как одна из любимых змей Сары Бернар. – Шпион, который предает друзей.
