В конце концов из толпы выступил Хряк. Даже сквозь пьяный угар понял смысл кровавого зрелища – стало быть, Фицджеральд с Бриджером наврали насчет Гласса! – и все же Хряку сталь жаль товарища, которого так жестоко убивали. Он схватил Гласса сзади.
Хряка оттащил капитан Генри.
– Вы что, дадите ему убить Бриджера? – завопил Хряк.
– Я не собираюсь вмешиваться, – ответил капитан и добавил, пресекая протесты Хряка: – Тут решать Глассу.
Хью двинул Бриджера очередным пинком, и парень, как ни пытался, не мог сдержать стона. Гласс стоял над распростертым телом, тяжело дыша от усилия, в висках стучала кровь. В глаза опять бросился нож на поясе, Гласс вспомнил поляну и тот миг, когда Бриджер поймал нож, брошенный ему Фицджеральдом. Его, Гласса, нож! Хью, наклонившись к парню, вытащил из ножен длинный клинок, рукоять привычно легла в ладонь. При мысли о том, сколько раз нож выручил бы его в нынешних странствиях, Гласса вновь переполнила ненависть.
Миг, о котором он мечтал так долго, настал.
Миг отмщения, даже более упоительный, чем в мечтах.
Он перехватил нож поудобнее, чувствуя рукой знакомый вес. Оставалось замахнуться.
Он взглянул на Бриджера, так и лежащего у его ног, и вдруг все переменилось, желанная радость померкла. В глазах Бриджера он увидел не злобу – страх. Не протест – смирение.
Да защищайся же ты! – чуть не крикнул Гласс, отчаянно ожидая хоть малого жеста, который оправдал бы убийство.
Ничего.
Гласс, по-прежнему держа в руках нож, не сводил глаз с Бриджера. Память о предательстве затмилась другими картинами: как Джим ухаживал за его ранами, спорил с Фицджеральдом. Перед глазами возникло посеревшее лицо Ла Вьержа, лежащего на берегу Миссури.
Дыхание успокоилось, ноющий висок начал стихать. Хью оглядел комнату, вдруг осознав, что на него смотрят десятки глаз. Он посмотрел на нож в руке и сунул его за пояс. Отвернувшись от Бриджера, он вдруг понял, что замерз, и, подойдя к огню, протянул окровавленные ладони к потрескивающим языкам пламени.
Глава 22
27 февраля 1823 года
Прошла неделя с тех пор, как пароход «Долли Мэдисон» с грузом сахара, рома и сигар прибыл с Кубы в Сент-Луис. Правда, Уильям Г. Эшли, при всей любви к табаку, не очень-то наслаждался прекрасной кубинской сигарой, торчащей в углу рта. Причину он знал. Выходя каждый день на берег, он высматривал там не пароходы с карибскими сувенирами, а пирогу с Дальнего запада, везущую груз пушнины. Вестей от Эндрю Генри и Джедидайи Смита не было уже пять месяцев. Пять месяцев!
Эшли, не присевший за день ни на минуту, мерил шагами просторный кабинет в конторе пушной компании Скалистых гор. Перед картой на стене он остановился. Утыканная булавками, как портновский манекен, она несла на себе следы карандашных правок – Эшли отмечал на ней реки, ручьи, фактории и прочее, что может пригодиться для дела.
Вглядываясь в пути, ведущие к верховьям Миссури, он в который раз силился отогнать дурные мысли при виде тех мест, где потерпел поражение. Вот точка чуть западнее Сент-Луиса, где затонула лодка с грузом на десять тысяч долларов. Рядом булавка – арикарские деревни, где он потерял шестнадцать человек и где даже регулярная армия оказалась бессильна расчистить путь его отряду. Вот изгиб Миссури над манданскими поселениями, где два года назад семьдесят его лошадей достались племени ассинибойн. А дальше, за фортом Юнион, у водопадов Миссури – место, откуда Генри повернул вниз по течению после нападения черноногих.
Эшли взглянул на письмо в руке – требование одного из вкладчиков «представить сведения о текущем положении дел с отрядом, отправленным на Миссури». Да откуда ему, Эшли, знать… Он и сам вложил в экспедицию Эндрю Генри и Джедидайи Смита все свои средства.
Как ни рвался он действовать, что-то предпринимать, прилагать усилия – он ничем не мог помочь, оставалось только ждать. Заем на новую лодку и припасы получен. Лодка ждет на реке, припасы сложены на складе. В отряд записано людей больше, чем требуется: он целые недели провел над списком, выбирая сорок трапперов из сотни желающих. В апреле он сам поведет их к верховьям Миссури. А до апреля еще больше месяца!
Куда именно направиться – он толком не знал. Когда в прошлом августе он снаряжал в экспедицию Генри и Смита, все трое решили сойтись потом где-нибудь на пути, согласовав место через гонцов.
Уильям Эшли вновь обратился к карте и повел пальцем по линии, изображающей реку Гранд. Он даже помнил, как вычерчивал ее карандашом, гадая о направлении. А вдруг он ошибся? Вдруг Гранд не идет напрямую к форту Юнион, а сворачивает? Долго ли Генри с отрядом добирался до форта? Судя по всему – дольше ожидаемого, раз от них до сих пор не пришла пушнина с осенней охоты. Да и живы ли они?
* * *
Капитан Эндрю Генри, Хью Гласс и Черный Харрис сидели у остывающего очага в форте на реке Бигхорн. Генри, выйдя на минуту, вернулся с охапкой дров и положил в огонь свежее полено, которое тут же охватили языки пламени.
– Надо послать гонца в Сент-Луис, – заметил Генри. – Давно пора, я все выжидал, пока мы здесь обоснуемся.
Гласс мгновенно ухватился за удачную возможность.
– Я могу, капитан.
Фицджеральд с кентуккской винтовкой сейчас где-то в низовьях Миссури. Кроме того, месяц в компании Генри не мог не напомнить Глассу о невезении капитана, которое ходило за Генри по пятам.
– Отлично. Возьмешь с собой троих. И лошадей. Я так понимаю – ты согласен, что от Миссури надо держаться подальше?
Гласс кивнул.
– Лучше по реке Паудер до Платте, так короче до форта Аткинсон.
– А почему не по Гранд? – спросил Генри.
– Там больше риск нарваться на арикара. А если повезет, то на Паудер сойдемся с Джедом Смитом.
На следующий день Хряк услыхал от траппера по имени Ред Арчибальд, что Хью Гласс возвращается в Сент-Луис с посланием от капитана к Уильяму Эшли. Отыскав капитана Генри, Хряк вызвался сопровождать Гласса. Не то чтобы ему хотелось покидать спокойную жизнь форта ради опасностей пути, но трапперский быт его порядком измотал. Он мечтал вернуться домой, к прежней жизни в подмастерьях у бочара, к нехитрому уюту.
Вызвался идти и Ред с приятелем, кривоногим англичанином по имени Уильям Чапман. Ред с Чапманом уже давно задумывали дать деру, и клич о гонцах в Сент-Луис пришелся им как нельзя кстати. Капитан Генри даже выплачивал добровольцам надбавку, так что уход с Глассом был со всех сторон выгоден: они бросали отряд, возвращались в цивилизованную жизнь и получали за это деньги. Двоица едва верила своему счастью.
– Помнишь салун в форте Аткинсон? – спросил Ред.
Чапман расхохотался – еще бы ему не помнить место, где он отведал последний глоток приличного виски перед отходом к верховьям Миссури.
* * *
