Альберт буквально пожирал девушку глазами: до чего же она была хороша!
Соня прекрасно это понимала, и наслаждалась своей красотой и молодостью.
Неожиданно она заметила, что Альберт уже не носит повязку: его подбитый глаз был искусно припудрен, синяк почти не виден.
Соня поймала себя на мысли: что повязка придавала поручику некую таинственность, но теперь, увы…
* * *
На протяжении всего бала Альберт не покидал Сонечку и оказывал ей знаки внимания. Единственным танцем, который юная Бироева не станцевала с кавалером, была мазурка, и то только потому, что она сильно устала и пожелала отведать мороженого.
Чета Бироевых весь вечер наблюдала за своей младшей дочерью и пришла к выводу, что та явно увлечена поручиком Гварди, возможно даже серьёзно. Впрочем, Агриппина Леонидовна посоветовала мужу не торопить события: всякое может случиться – кто поймёт душу юной прелестницы, ведь сегодня ей нравится один кавалер, а завтра возможно – другой.
Николай Дмитриевич же настаивал: Соня увлечена серьёзно, а уж поручик – тем более. Теперь уж жди его со дня надень при полном параде и цветах – непременно придёт просить руки дочери.
Агриппина Леонидовна спорить не стала: ей и самой хотелось устроить судьбу дочерей как можно выгоднее и быстрее, пока они ещё в самом «соку».
Глава 12
Глаз Альберта приобрёл, наконец, приличный вид: синяк почти прошёл, можно было появляться в обществе и без искусного припудривания оного. И он тотчас явился в полк, дабы подготовка к императорскому приезду была в самом разгаре.
Сергей встретил друга с распростёртыми объятиями:
– Наконец-то Альберт и вы погарцуете на плацу!
Тот усмехнулся:
– Да, право – занятие достойное гусара.
– Расскажите мне лучше, как там Бироевы, особенно Сонечка?!
Альберт откашлялся.
– Да, как…как? Всё у них нормально. Софья Николаевна расцвела пуще прежнего. Это проходимец барон, который оказался в действительности артистом, более и носа не кажет… Я обещал его пристрелить при первой же возможности, думаю, это охладило его любовный пыл.
– Надеюсь. А как бал у барона фон Визен? – продолжал расспрашивать Сергей.
– Прекрасно. Амалия теперь помолвлена с неким господином Романовским, говорят, он весьма состоятелен. Так, что фон Визены довольны. Да, я, наверное, не сказал вам: Елизавета Николаевна также помолвлена с господином Нижегородским.
– Лиза?! – воскликнул Сергей. – Конечно же, я прекрасно помню Станислава Фёдоровича, они познакомились у графини Преображенской. Он мне сразу же понравился: человек серьёзный и благородный. Да… – Он немного замялся. – Скажите, Альберт, а Соня…она… Словом, не проявляет ли она к кому-либо из мужчин серьёзного интереса?
Альберт не знал, что и ответить.
– Да нет, разве, что ко мне…
Сергей воспринял ответ друга, как шутку и от души рассмеялся.
– За что я вас люблю Альберт, так это за умение повысить настроение окружающим!
– Полноте, Сергей. А, если я говорю совершенно серьёзно?!
Сергей снова рассмеялся.
– Давайте лучше немного выпьем, мой друг. А то красное французское вино слишком заждалось.
Он наполнил бокалы. Альберт опил и сказал:
– Недурственно, недурственно. А что бы сделали, Сергей, если бы узнали, что Софья Николаевна выходит замуж? – и не за вас!
– Не понимаю вас, к чему все эти двусмысленные вопросы? Она, что действительно помолвлена? И с кем же?
– Пока нет… Но всё может случиться: она девушка юная и весьма привлекательная. На балу у фон Визенов она пользовалась огромным успехом.
– Так…так, – насторожился Сергей. – Теперь я понимаю: вы не спроста затеяли этот разговор. У Сони появился поклонник. Кто он? Говорите!!!
Альберт не ожидал подобной бурной реакции.
– Успокойтесь, Сергей! На балу Софья Николаевна танцевала только со мной, но я видел: какие взгляды метали на неё мужчины.
– Понятно, вы решили меня позлить. Что ж вам сие удалось! – Сергей залпом осушил бокал.
* * *
Ночью Сергей спал плохо, мало того, что его раздражал храп Альберта, но и в голову лезли различные мысли: «А вдруг Соня увлеклась Альбертом? И что же? Она вольна поступать, как пожелает… Мы не связаны с ней никакими обязательствами… А Альберт… Неужели он пренебрег нашей дружбой? Нет, не может быть, он не способен на такой бесчестный поступок. Он бы признался, если бы полюбил Сонечку. Да и потом Альберт – известный ловелас. Что для него – юная неопытная барышня?»
* * *
На утро посыльный доставил Сергею пакет, на котором значилось его имя, фамилия и местоположение полка. Он весьма удивился и распечатал сие послание:
«Сударь! Пишу вам из чувства долга и сострадания. Ваш друг, Альберт Вениаминович Гварди, и ваша кузина, Софья Николаевна Бироева, состоят в любовной связи.
Это длится уже неделю, почти с первого же дня, как господин Гварди появился в доме Бироевых. Он повёл себя нахально и самоуверенно, увы, но молодёнькие барышни именно на таких мужчин и обращают внимание по причине совей неопытности. И вот этот человек соблазнил несчастную девушку. Не знаю: что же теперь будет?!
Поверьте, я искренне встревожен: ибо считаю святыми узы брака, а потерю целомудренности юной девушкой – непоправимой!
Доброжелатель».
У Сергея всё поплыло перед глазами, в голове помутилось. Затем на него накатила безудержная ярость. Он схватил саблю и со всего размаха рубанул ею стол.
В это момент в комнату вошёл Гварди.
– Что с вами, дорогой друг? – искренне удивился он.
– И вы ещё смеете называть меня своим другом?! Вот, прочтите!!! – Сергей протянул Альберту письмо, по-прежнему сжимая в правой руке саблю.
По мере того, как Гварди читал сие послание доброжелателя, лицо его бледнело и вытягивалось от удивления.
– Что это? Я не понимаю…
– Это письмо, как видите! Вам есть, что возразить по поводу написанного?!
– Разумеется. Я решительно заявляю: это – пасквиль, чернящий меня, хотя, впрочем, плевать! Главное – задета честь Софьи Николаевны! Неужели вы верите этой гнусной сплетне?
– Сударь, сплетня – это привилегия рынка и мещанок! Здесь же ясно написано, что вы с первого же дня обольстили её!
– Господь с вами, Сергей! Вы что сомневаетесь в своей кузине?! Вы меня удивляете! Да и потом, я не сошёл с ума, дабы соблазнять кузину своего друга.
– Я вам не верю! Вы воспользовались обстоятельствами и вскружили голову Сонечке!
– Вот это уже ближе к делу: во-первых, не я ей голову вскружил, а она – мне, а во-вторых, я её лишь один раз поцеловал! Это что считается для девушки потерей чести?!
