Полина дрожащей рукой развернула лист и прочла:
«Полина!
Умоляю Вас, простите меня. Я вынужден скоропостижно уехать в полк, появились неотложные дела. Как только смогу, напишу вам письмо.
Прощайте, Сергей».
– Что это? – удивилась Полина. – И это вы называете письмом? Это же просто – отписка! Она ничего не объясняет, а напротив еще более запутывает! Почему ему срочно понадобилось в полк? Это ложь!!!
– Я не читала письма, – призналась Аглая Дмитриевна.
– Тогда прошу вас, прочтите, – Полина решительно протянула письмо.
Аглая Дмитриевна смутилась.
– Но оно предназначено для вас… Я не могу вдаваться в пикантные подробности ваших отношений и потом…
– Читайте, – решительно перебила Полина хозяйку, – уверяю вас, эта отписка лишена всяческих подробностей.
Аглая Дмитриевна прочла письмо и ощутила себя виноватой перед Полиной.
– Я право не знаю, что и сказать…
– Лучше скажите мне правду, Аглая Дмитриевна: куда отправился Сергей? У него есть женщина? Она молода и красива?
Глава 5
Полина вышла из поезда Москва-Владимир, огляделась и, завидев кучера, решительно направилась к коляске.
– Любезный, далеко ли до Митрофаново? – поинтересовалась она.
– Да, что вы, барыня, – рукой подать! Что-то зачастили гости в Митрофаново, вот и вчерась я господина военного подвозил. Заплатил он мне хорошо, до имения долетели, как на крыльях.
– Если долетишь также, не обижу. Да и скажи мне, любезный, где здесь можно остановиться на несколько дней?
Кучер откашлялся, он был явно удивлен.
– Так, вы, простите за излишнее любопытство, не в Митрофаново остановитесь?
– Нет. Я хотела бы остановиться поближе к имению, дабы ездить туда в гости время от времени.
– Так это можно на постоялом дворе снять комнату. Но…
– Что?
– Вы по всему видно, сударыня, привыкли к приличным апартаментам, а там, извиняюсь, – клопы.
– Фу! – Полина вздрогнула от отвращения. – И что же мне делать?
– Могу посоветовать расположиться у моей сестры. Она вдова, дети выросли и уехали в город на заработки, а дом у нее большой и добротный.
– А клопы?
– Что вы, барыня! Моя сестра женщина весьма аккуратная.
– Что ж, тогда поезжай прямо к ней. Да, а от ее дома до Митрофаново далеко?
– Да верста, не более. У сестры есть дрожки, старые правда, но ехать можно. А вы лошадьми править умеете?
– Конечно, я часто по своим землям перемещаюсь в коляске, запряженной отменным рысаком, причем без кучера, – пояснила Полина. – Трогай!
* * *
После бурной встречи старых друзей, сытного ужина Сергей Львович, наконец, почувствовал неописуемое блаженство.
Его армейский друг, Александр Серафимович Соболев, и его очаровательная супруга Анна Петровна всячески хлопотали около гостя, дабы доставить ему удовольствие.
Александр Серафимович был женат уже три года и времени даром не терял: усадьбу оглашали детские крики. Младшему сыну не исполнилось еще и года, старшей девочке – минуло два.
В первый же день своего пребывания в Митрофаново Сергей Львович наряду со спокойствием и блаженством ощутил некую тоску по семейному очагу, понимая, что тетушка в принципе права. И даже простил Аглая Дмитриевну за упорство устроить его судьбу. Невольно нахлынули воспоминания о Полине: у майора потянуло внизу живота. Он невольно вспомнил, как женщина стонала от удовольствия, отдаваясь ему с безумной страстью…
– Сергей Львович, а не выкурить ли нам по сигаре?! – предложил хозяин.
– С удовольствием.
Мужчины уединились в кабинете, некогда принадлежавшем отцу Анны Петровны. Помещение было просторным, со множеством книжных шкафов, кожаным диваном огромных размеров, двумя такими же креслами напротив камина и дивным дубовым столом, за которым, видимо, покойный барин предавался бумажным делам.
– Да, ваш покойный тесть, умел обустроиться, – заметил гость.
– Петр Алексеевич был человеком умнейшим и редким хозяйственником. Дела в имении при его жизни шли отменно, правда, чего греха таить, и сейчас – недурно.
Мужчины закурили, сизый дым, распространяющийся от сигар, постепенно окутал кабинет. Сергей Львович с удовольствием выпустил струйку дума изо рта и ведомый любопытством начал рассматривать многочисленные портреты, украшавшие стены.
Его внимание привлек портрет женщины: красавица, облаченная в роскошное платье по моде былых лет, уж очень напомнила ему Аглаю Дмитриевну. Неожиданно Сергей вспомнил, как при упоминании имения Митрофаново, тетушка заметила, что знавала некоего господина с подобной фамилией. Может быть, самого покойного хозяина?
– Александр Серафимович, голубчик, а что за сия красавица изображена на портрете? – поинтересовался майор.
– О! Это давняя история. В молодости тесть страстно любил эту красавицу, вот даже заказал написать ее портрет. Но она, увы, не отвечала ему взаимностью. Как же ее звали? Кажется, Аглая…
Сергей встрепенулся и воскликнул:
– Так это же – моя тетушка, Аглая Дмитриевна!
Хозяин округлил глаза.
– Неужели? Вы это серьезно, дорогой мой?
– Совершенно серьезно! Странно мне только одно: как жена господина Митрофанова, матушка вашей супруги, мирилась с этим портретом?
– Хм… Точно не знаю. Анна говорила, что до женитьбы отца и появления ее на свет, портрет висел в его спальне. Вы представляете себе?! Какая любовь!!!
* * *
На следующий день, пробудившись примерно в восемь часов утра, старинные друзья, облачившись в высокие краги и охотничьи костюмы, не забыв прихватить ружья, направились в лес пострелять тетеревов и фазанов.
Сентябрьское утро было прохладным. Легкий туман, словно вуаль, окутывал поля, постепенно исчезая около желто-красного леса. Четыре охотничьих сеттера, виляя хвостами, бежали впереди охотников, предвкушая кровавое развлечение.
Сергей Львович вдохнул полной грудью: воздух, благоухавший ароматом сухих трав, и свежестью приятно защекотал в носу. Он чихнул.
– Будьте здоровы! – пожелал Александр Серафимович. – Идемте через этот лесок, – он махнул рукой вперед, – выйдем прямо к огромной поляне.
– И что там? – поинтересовался майор.
– Там тетеревов вот уже который год собирается до десяти штук, а то и более! Постреляем на славу!
Мужчины направились прямо в указанном направлении и, пройдя через лес, неожиданно услышали выстрелы. Оба, как люди имеющие отношение к военной службе, насторожились.
