Дверь номера открылась, вошла горничная.
– Ваше Сиятельство… – растерялась она.
– Где ты была? – поинтересовалась графиня. – А впрочем, неважно. Помоги мне одеться, мы собираемся поужинать в ресторане.
– Сию минуту. Что изволите надеть?
Ольга Викторовна задумалась: нарядов, прихваченных с собой из многочисленного гардероба, было не так уж и много.
– Терракотовое платье, оно лучше всех подойдет под изумруды.
Вскоре Ольга Викторовна, облаченная в любимое терракотовое платье и новые драгоценности, вошла в ресторан под руку с Сергеем Львовичем, не собираясь скрывать их отношений.
Проницательный метрдотель сразу же все понял: он прекрасно помнил историю с подвыпившим купцом, домогавшимся внимания графини.
Любовники расположились за лучшим столиком в окружении экзотических растений и сделали заказ.
После горячего Ольга Викторовна невольно начала рассматривать посетителей: с их столика открывался отличный вид на зал, в то время как сам он скрывался под сенью экзотики.
Неожиданно она увидела мистера Треверса с некой весьма миловидной женщиной. Они так были поглощены беседой и вином, что выглядели совершенно счастливыми и беззаботными.
«О! Это верно – его любовница. Странно видеть его здесь? А почему бы и нет? Мистер Треверс может жить, где ему вздумается. А вдруг Боголюбский вызвал его, как свидетеля? Возможно, ведь завтра днем – заседание… Ох, как неприятно! Поскорее бы все закончилось…» – размышляла графиня.
– Душа моя, вы чем-то огорчены? – заметил Завьялов.
– Да, мне предстоит закончить одно неприятное дело на днях. Мне не хотелось бы говорить об этом…
– Как пожелаете, – Сергей Львович улыбнулся любовнице и отпил вина из бокала.
Но Ольга Викторовна снова посмотрела в сторону Треверса. Завьялов уловил ее встревоженный взгляд и обернулся: и кого же он увидел?! За столом сидел мистер Треверс собственной персоной со своей, со всей видимости, уже женой – Полиной Васильевной Вересовой.
– О! Вот так встреча! – невольно воскликнул Сергей Львович.
Ольга Викторовна насторожилась.
– Вы знаете этих людей?
– Да, и вы как я вижу – тоже.
– Прошу вас, Сергей, объяснитесь! – настаивала графиня.
– Сей господин – бывший гувернер юного графа Ремезова, которого я имел несчастье оттрепать за ухо за непочтительность к взрослым. А дама – моя давняя знакомая Полина Васильевна Вересова. Как я полагаю – жена господина Треверса.
По мере рассказа Сергея Львовича, у Ольги Викторовны все более округлялись глаза. Она пришла в неподдельное волнение.
Завьялов заметил смятение женщины:
– Помилуйте, что с вами! Отчего мои слова так взволновали вас? Или я чего-то не знаю? – предположил он.
– О! Сергей, я право не знаю, что вам сказать…
– Скажите хоть что-нибудь. Какое отношение эти люди имеют к вам?
– Увы, прямое, особенно мистер Треверс…
– Он оскорбил вас? Я пристрелю его или заколю как курицу! – горячился Завьялов.
Ольга Викторовна, понимая, что ее любовник ревнив и горяч до крайности, решила признаться.
– Обещайте выслушать меня спокойно.
Слова графини насторожили Завьялова.
– Это будет зависеть оттого, что вы мне скажите, – уклончиво ответил он.
– Дело в том, что моя девичья фамилия – Морозова… А-а…
Графиня смутилась. Завьялов невольно почувствовал подвох в ее словах.
– Вы представились мне девичьей фамилией. Это я понял. И почему же, позвольте спросить?
– Потому…потому, – медлила Ольга Викторовна с признанием. – Я – графиня Ремизова…
У Сергея Львовича вытянулось лицо от удивления.
– Как Ремизова? Почему Ремизова? Ничего не понимаю…
– Я – Ольга Викторовна Ремизова, в девичестве Морозова. А во Владимир я прибыла, дабы подать жалобу на человека, избившего моего сына.
У Завьялова закружилась голова.
– Это, стало быть, – на меня.
Тут настал черед Ольги Викторовны смутиться.
– Да… Но дело в том, что я только поняла, что он – это вы… И…
– А разве вы не знали имени того человека, который жестоко избил вашего сына?
– Нет, я получила письмо от Треверса, где он указывал, что он…то есть вы находитесь в имении Митрофаново… Но Треверс не знал вашего имени…
– Все ясно. Я не знал, что вы – та самая Ремизова, вы не знали, что я – тот самый злодей. Как интересно получается! – лицо Сергея Львовича постепенно наливалось кровью.
Ольга Викторовна почувствовала неладное.
– Сергей, но это же не изменит наших отношений?! – умоляюще воскликнула она.
Завьялов медлил с ответом.
– Отчего вы молчите! – негодовала графиня. – Это чистая случайность, поверьте мне!
– Я молчу оттого, что опасаюсь: как ваш сын воспримет наши отношения?
Ольга Викторовна облегченно вздохнула.
– Имею я право любить и быть любимой?
От этого вопроса Завьялов растаял.
– Конечно, любовь моя. Но что же делать с заседанием суда, которое должно состояться завтра?
– Отменить его уже невозможно. Поедем на него, и я заберу иск, вот и все, – констатировала графиня.
– Прекрасно. Тогда не будем омрачать наш дивный вечер неприятными разговорами. Впрочем…
Графиня замерла: что означает это «впрочем»?
– Договаривайте, прошу вас.
– Впрочем, если бы не тот случай в поезде… А ведь тогда на перроне я впервые увидел вас!
– Но вы опять не договорили! – возмутилась графиня.
– Ах, простите меня, слишком увлекся. Я хотел сказать, что если бы не ваш сын, которого я, пардон, оттаскал за ухо, то мы бы не встретились.
– Да, это так…
* * *
Эпилог
Ольга Викторовна и Сергей Львович уладили все формальности, связанные с судебным иском и отправились в имение Ремезово.
По дороге Ольга Викторовна немного нервничала, правда, пытаясь скрыть это за напускной веселостью.
Завьялов понимал, что его возлюбленная обеспокоена предстоящей встречей с сыном, да что говорить, он и сам испытывал неприятное чувство тревоги. По дороги у него было достаточно времени, дабы продумать о манере поведения с пасынком и его будущей судьбе. Неожиданно ему пришла замечательная мысль:
– Ольга, душа моя. А как вы отнесетесь к тому, если я настоятельно попрошу вас определить Николая в кадетский корпус?
