– Нет, нет, что вы, не надо! Я даю вам слово, что сделаю всё, что в моих силах.
Женщина немного успокоилась, и даже стеснительно откусила кусочек хлеба, запив чаем. Потом достала ещё один свёрточек поменьше. В нём находился рисунок маленького образка с ликом угодника, который был на шее у пропавшего авиатора.
– По этой иконке опознаешь его. Если не живого, то хоть косточки привези, чтобы было что в родной земле похоронить, и где мне рядом упокоиться.
На прощание Одиссей заставил несчастную мать принять от него деньги, из той пачки, что он получил от краснолицего связника заговорщиков.
– Раз вы решили оставаться в городе до моего возвращения, надо же вам что-то есть всё это время. Берите! Иначе совесть моя не будет знать покоя, ведь из-за какой-нибудь задержки в пути, я обреку вас на голодную смерть.
* * *
На следующее утро экспедиция во главе с новым начальником покидала Ташкент. Собственно часть группы – солдаты и рабочие с лошадьми и тяжёлым снаряжением покинули город ещё несколько дней назад. Так что Одиссей выезжал со своим «штабом» налегке. С ним были: подполковник Ягелло, пара чумологов Каракозовых, индийский юноша Аджит, которого они все стали звать Георгием, и который сразу трогательно привязался к Лукову. А ещё грузноватый, но бодрящийся археолог-любитель Кенингсон, который поставил условием своего участия в экспедиции нахождение при нём слуги и отдельного багажа. Так же в качестве штабной охраны с ними следовали несколько красноармейцев и инстранцев-коминтерневцев.
Им предстояло двигаться в направлении Ош-Хорог – вначале поездом до станции, название которой можно было перевести, как «Чёрный колодец». Там должна была состояться встреча с ушедшей ранее партией и отрядом ЧОНа. А дальше уже действовать по обстоятельствам. Дело в том, что поезда по Среднеазиатской и Ташкентской железным дорогам ходили крайне нерегулярно. Многие участки пути были разрушены; катастрофически не хватало исправных паровозов. Так что нечего было и думать о том, чтобы доехать по «чугунке» до Самарканда или Ферганы.
Однако сюрпризы начались ещё до посадки в поезд. Неожиданно на перроне появился сам Начальник секретно-оперативной части ТурЧК Ираклий Шестопалов. С ним были чем-то встревоженный начальник вокзала и человек, представившийся сотрудником Разведывательного управления Туркфронта. Одиссей видел, как при их появлении напрягся лишь накануне выпущенный из ЧКа Ягелло.
Ничего не объясняя, эти трое буквально потащили экспедиционеров за собой – куда-то на запасные пути. Пока они шли где-то не очень далеко загрохотало.
– Слышите? Похоже на грозу – усмехнулся Кенингсон. И хотя небо было безоблачным, никто не стал с ним спорить и говорить, что грохот этот больше напоминает артиллерийскую канонаду.
* * *
Навстречу им из-за ремонтного депо выползал бронепоезд! Вид грохочущей, изрыгающей облака дыма и пара, ощетинившейся пулемётными стволами и орудийными жерлами бронированной громадины произвёл на Лукова огромное психологическое впечатление. Ещё больше Одиссей был впечатлён узнав, что они поедут внутри этой крепости на колёсах.
На прощание чекист Шестопалов отвёл Лукова в сторонку, и как-то особенно заглядывая ему в глаза, произнёс:
– Я желаю вам успеха.
Чекист подмигнул Одиссею.
– Ещё я вам желаю, чтобы вас доставили туда, куда вам нужно. А то признаться на этих бронепоездах служат настоящие анархисты, от которых никогда нельзя заранее знать, чего ожидать.
– Благодарю, – немного растерявшись от такого напутствия, всё же пожал протянутую ему руку Луков. Шестопалов задержал его ладонь в своей лапе и, понизив голос до шёпота, добавил:
Одного я вам не желаю, – чтобы мы с вами встретились снова, ибо тогда мне придется познакомить вас с лучшими экземплярами моей коллекции….
В клёпаном борту бронепоезда открылась маленькая дверца – вершка в четыре толщиной. Своей овальной формой она напоминала корабельный люк с подножкой-трапом. Даже стройному Одиссею предстояло с трудом протискиваться в узкий «лаз». Что уж было говорить о Кенингсоне с его солидной комплекцией! Адольф Карлович смущённо застыл перед «норой», не решаясь лезть в неё. В ещё большем смятении находились трое солдат-таджиков. Они всего несколько месяцев назад спустились с горных вершин за солью. В Фергане их выловил патруль и доставил к военному комиссару, который объявил горцам, что они зачислены в Красную армию добровольцами. В городе они впервые увидели электричество и автомобиль. Парни хоть и успели пройти курс политграмотности, но на многое продолжали смотреть с изумлением дикарей. Зрелище огромного стального чудовища повергло их в трепет и ужас. Они не могли понять, как металлические дома-вагоны движутся без всякой посторонней помощи. Одиссей стал объяснять им, что нечистая сила тут не при чём, а вагоны толкает пар. Но дикари смотрели на Лукова с большим недоверием и категорически отказывались лезть в чрево «шайтановой машины».
Тогда желая показать им пример, вперёд вышла единственная дама в их мужской компании – Кира Антоновна Каракозова. Её муж замешкался и Луков поспешил подать девушке руку, чтобы помочь ей подняться по крутой подножке. Но его опередил один из бронепоездников – двухметровый детина. Он был весь в коже – кожаная куртка, кожаные штаны и даже картуз на голове тоже из чёрной кожи. Бронепоездник не сомневался, что в своём обмундировании, которое действительно придавало ему тяжеловесную внушительность, он неотразим. С кривой улыбкой на грубом лице этот наглец протянул свою левую лапищу уже шагнувшей на подножку девушке, а правой попытался немного подсадить её. Но у него получился довольно нахальный хлопок по мягкому месту Киры.
Одиссей поспешил встать на защиту женской чести.
– Не распускайте руки, любезный! – сердито сказал он нахалу, пытаясь оттеснить от девушки. Но мужик в коже был едва ли не на голову выше его и килограммов на тридцать тяжелей. Бронепоездник грубо толкнул Лукова в грудь, да так, что Одиссей отлетел на несколько метров.
Следующим в разгорающийся конфликт втянулся Кенингсон. Причём Адольф Карлович первым делом смерил Лукова ревнивым взглядом, и уж потом обратил свой гнев на обидчика своей знакомой.
– Если вы не извинитесь перед дамой, я буду драться с вами! – запальчиво объявил археолог, решительно засучивая рукава.
Муж пострадавшей тоже присоединился к защитникам жены, но как было заметно без особой охоты, ведь им предстояло выяснять отношения уже не с одним здоровяком. На помощь ему из недр бронепоезда уже спешили товарищи по чёрной сотне – крепкие как на подбор, с такими же грубыми лицами заядлых драчунов и пудовыми мозолистыми кулачищами. У некоторых в руках были тяжёлые инструменты.
Но Кира сумела предотвратить побоище, которое чуть не разгорелось из-за неё. В последний момент она отважно встала между сходящимися группами мужчин. Когда же один из бронепоездников, уже закусивший перед рукопашной ленточки своей матросской бескозырки, попытался отодвинуть дамочку в сторону, чтобы не мешалась, Кира обратилась к нему с неожиданным вопросом:
