– Не трожь, не купил, – пробормотал Олег на родном языке.
Открыть «дырку» прямо сейчас и бежать? Но ведь он так и не выяснил, где Ингера и что с ней!
– Что ты там шепчешь? – поинтересовался глава инквизиции, щуря светлые лягушачьи глаза.
– Почему я должен вам верить? – сказал Олег, решив потянуть время: пока они вот так болтают, можно будет узнать что-нибудь интересное и про Ингеру, и про замыслы Цагене. Ну а бежать только в крайнем случае…
– Хороший вопрос. – Глава Ордена Взыскующих Истины задумчиво кивнул, огладил подбородок.
– И чего вы вообще хотите, чего добиваетесь? – продолжил Олег. – Те басни, которые вы рассказывали там, в лагере, они же годятся только для скорбных умом! Какое завоевание Центрума силами одного Цада и несение духовных истин в другие миры? Здесь на вас хватит одной Лореи, а на той же Земле вы не обратите и дюжины людей!
– Для того, кто не умеет пользоваться светом истины, всякое знание лежит во мраке. – Наверняка Цагене процитировал одну из священных книг Доктрины Цада, но какую именно, уточнять не стал. – То, что ты назвал баснями, на самом деле продуманный и верный замысел… Истинно сам Владыка помогает недостойным детям своим, что крепко держат факел веры!
Инквизитор осенил себя знаком Священного Ока, глаза его фанатично блеснули.
– Цад – крохотный островок веры в мире, затопленном волнами безбожия, причем безбожия воинственного! Это, может быть, тебе и неведомо, но все наши соседи лелеют завоевательные помыслы! В Харитте именуют наши земли Северным Джавалем, Клондал готов нас сожрать одним глотком, Лорее пригодился бы выход к морю. И что делать нам? Смиренно ждать гибели?
В том, что правители любого государства не прочь отхапать кусок чужой территории, Олег не сомневался. О том же, какие замыслы вынашивают власть имущие государств Центрума, он никогда не задумывался в силу отсутствия интереса к политике. Так что вполне могло быть, что Цагене говорит правду.
– Посему Цад, чтобы не погибнуть, дабы сохранить веру и свет благодати, должен быть сильным, – продолжал тот. – И кто, как не возглавляемый мной, ничтожным, Орден Взыскующих Истины, способен выполнить эту задачу? Наследники нашего благостного короля, да будет здоров он тысячу лет, слабы и бесталанны, архиерей-генералы погрязли в интригах… Но дело не ограничивается пределами одной страны, ведь церковь наша – единственная сила мира этого, способная объединить его перед лицом страшной угрозы, что прогрессом именуется! В нем гибель и ужас для мира нашего, для всех людей добрых!
Судя по голосу, по глазам, по выражению лица, он верил в то, о чем говорил, – этакий воинствующий луддит, готовый разрушать машины, и оголтелый ретроград, собравшийся жечь на кострах ученых.
В том, что вся церковь Цада исповедует такую идеологию, Олег сомневался. По крайней мере от простых священников до сего дня он ничего подобного не слышал.
– Понятно, что силами одного нашего ордена столь огромную задачу не решить, – разливался соловьем Цагене. – Даже сохранить Цад от гибели нам будет очень непросто. Но Творец Миров в неисповедимой благости помогает детям своим и посылает нам союзников, обладающих таким могуществом, рядом с которым мощь остальных миров – ничто, пыль на дороге!
«О ком это он? – подумал Олег. – Неужели инквизиторы завели союзников на Земле? Ведь прочие «лепестки» в развитии сильно отстают, так что остается родная планета…»
Но кто? Правительство какой-то страны, тех же США, решившее, что одного мира им мало? Замыслившее опереться на религиозных фанатиков Цада, посеять здесь хаос и анархию, а затем принести в Центрум «демократию» и «экономические свободы» под дулами пушек? Очень, очень маловероятно…
Неужели некая сила из мира, про который Олег ничего не знает?
– Поэтому нам, скромным служителям Священного Ока, готовящимся к священной битве, что продлится многие годы и охватит многие миры, – Цагене тем временем перешел к практическим вопросам, – очень нужны опытные проводники вроде тебя… Соглашайся, и мы щедро вознаградим тебя.
– Запросто… – пробормотал Олег. – Но я, пожалуй, все-таки откажусь…
– И даже не поделишься информацией об этом предмете? – Инквизитор повел рукой в сторону «компаса». – Да, вижу, что в твоих глазах нет желания сотрудничать с нами. Брата Луижи сюда!
Последняя фраза предназначалась одному из оставшихся у двери монахов. Тот кивнул и исчез за дверью кабинета, а через пять минут вернулся в сопровождении еще одного носителя черной рясы – низенького сухонького старичка с морщинистым загорелым лицом. Этот приволок с собой большой футляр вроде того, в каких на Земле таскают аккордеоны.
– Преподобный отец, – прохрипел старичок, падая перед Цагене на колени.
– Встань, брат! – торжественно объявил главный инквизитор. – И готовься! – Повернувшись к Олегу, он добавил: – Брат Луижи служит в Замке Истины больше пятидесяти лет, и большей частью в подземельях. Он постиг искусство добывать сведения у других людей, когда ни тебя, ни меня, грешного, не было на свете. И если обычному дознавателю нужны дыба, кнуты, огонь и прочие грязные и грубые инструменты, то истинный мастер обходится малым…
Поставленный на пол футляр открылся с негромким щелчком, и глазам стало больно от игры света на лезвиях многочисленных инструментов, аккуратно размещенных в петельках и кармашках. Нечто вроде ледорубов, но очень маленьких, ножи, гладкие и иззубренные, шила, пилки и какие-то вовсе не понятные штуковины с утолщениями на конце. Олег похолодел.
– Впечатляет? – спросил Цагене. – Страшна участь нераскаявшегося грешника…
Брат Луижи глянул на Соловьева оценивающе, погладил один из инструментов, ласково коснулся второго и вытащил третий, совсем крохотный, напоминавший помесь сверла с моточком колючей проволоки.
– Я готов, во имя Факела Ересей! – объявил он.
Олег выпрямился, задрал подбородок – пока его не схватили за руки и за ноги, есть шанс удрать, а значит, ему нечего бояться, нужно продолжать свою игру, тянуть время, а заодно тянуть из святош информацию.
– И это все, что вы можете предложить? – поинтересовался он.
Брат Луижи сердито насупился.
– Уховертка тебя не впечатлила? – В голосе Цагене прозвучало удивление, нижняя губа вновь оттопырилась. – Вижу, что так… Придется нам прибегнуть к другому способу. Девушку сюда.
Тот же монах, что ходил за старым палачом, вышел из кабинета.
Ждать пришлось несколько дольше, чем в первый раз, но когда дверь кабинета открылась, то на пороге возникла Ингера в компании парочки могучих конвоиров в рясах. На ее лбу красовалась ссадина, волосы были растрепаны, а руки связаны за спиной. Шагала она, слегка прихрамывая, но выглядела бодро, а на инквизиторов смотрела с презрением. Увидев Олега, сделала морду кирпичом и отвернулась.
В первый момент он не понял, в чем дело, а потом сообразил – да она же хочет показать, что они не знакомы, что она никак не связана с проводником по кличке Соловей!
