– Да, я читал рапорт. – Рэндольф Черчилль перестал терзать трость, упёр её перед собой в тиковые доски палубного настила и стоял, навалившись на круглый набалдашник.
– Но я, увы, не моряк, так что – не сочтите за труд рассказать ещё раз, как разворачивались события? И попроще, если можно, а то я путаюсь в морской терминологии.
– Да, в общем, ничего особо запутанного там не было. Русский отряд из двух кораблей – клипера и канонерской лодки – поджидал бельгийскую яхту у выхода из устья Конго. Капитан надеялся незаметно проскользнуть мимо – и был так уверен в себе, что рискнул выйти в океан среди бела дня, при ясной погоде. Вообще-то я его понимаю: для того, чтобы надёжно перекрыть подходы к устью, двух кораблей недостаточно. Бельгийцу просто не повезло – он наткнулся прямиком на русских и едва успел броситься наутёк. К счастью, ветер был подходящий – на яхте поставили паруса, и она стала отрываться от канонерки. Клипер в это время находился мористее, примерно в сорока милях – и убей меня Бог, если я понимаю, как русские узнали, что надо идти на перехват яхты?
– Зато я понимаю – усмехнулся лорд Рэндольф. – Неужели вы не ознакомились с сообщением нашего военно-морского атташе в Дании? Несколько месяцев назад русские продемонстрировали датскому королю беспроволочный телеграф и ещё массу интереснейших штучек. И происходило это на борту того самого клипера, «Разбойника». Так что, как ни грустно это признавать, русские обладают сейчас немыслимыми для нас возможностями. И касается это, увы, не только устройств беспроволочной телеграфной связи.
– Тогда вам и карты в руки, друг мой! – отпарировал Худ. – вы ведь, насколько я понимаю, возглавляете соответствующую службу…так сказать, неофициально?
– Вы, как всегда, правы, милорд. Более того – именно благодаря расторопности моего департамента «Комюс» оказался на месте в нужное время – мы настояли, чтобы он преследовал русских от самого Гибралтара.
– Не сомневаюсь в вашей предусмотрительности. – морской лорд слегка поклонился собеседнику, не вынимая, впрочем, изо рта монументальной сигары. – Так с вашего позволения продолжу:
Итак, русская канонерка вцепилась в хвост удирающей «Леопольдине» – это название бельгийской яхты – но догнать не сумела. Ветер, как я уже упоминал, был благоприятный, а под парусами эта скорлупка даст фору даже миноносцу. Жаль только, её обломки догнивают сейчас на берегу Гвинейского залива….
Русский клипер пошёл на перехват, и без труда изловил бы яхту, если бы за ним не следовал, как приклеенный, наш крейсер. Увидав «Комюс», яхта изменила курс, пытаясь приблизиться, даже подняла британский флаг, но клипер упорно шел на пересечку курса. Учите – на нашем крейсере не знали ни о грузе яхты, ни об её пассажирах; известно было только, что русские корабли направлены в конголезские воды с секретной миссией.
Капитан «Комюса» оказался в крайне затруднительном положении – он, в отличие от русских, не понимал, что происходит, и вынужден был полагаться на удачу и собственную интуицию. И они его не подвели, хотя, я до сих пор не понимаю, как он решился открыть огонь. Но, так или иначе – «Разбойник» сразу получил серьёзные повреждения – потерял грот-мачту и половину артиллерии. На клипере начался пожар, и он был вынужден отвернуть к югу, прочь от нашего крейсера. Яхта к тому моменту уже шла на ост, в к побережью – стоило прозвучать первым выстрелам, как задор у команды «Леопольдины» улетучился, и они решили спасаться от русских снарядов посуху. Но пока снаряды яхте не грозили – клипер, пылая с носа до кормы, уходил, и капитан «Комюса» скомандовал прибавить обороты, чтобы догнать и добить подранка. Сам крейсер получил лишь лёгкие повреждения – пара пробоин выше ватерлинии и разбитый вельбот в счёт не идут.
– Помнится, вы ругали нашу корабельную артиллерию? – перебил собеседника сэр Рэндольф. – Значит, не так уж всё и скверно?
– Увы, именно так. – вздохнул морской лорд. – «Разбойник» – это клипер старой постройки, орудия на нём тоже устарели. И, когда в игру вступили крупповские стволы русской канонерки…
– Она-то откуда там взялась? вы, кажется, говорили, что яхта оторвалась от погони?
– Это тоже входит в число загадок, друг мой. – пожал плечами Худ. – И дело, поверьте, не в беспроволочном телеграфе – откуда русским было знать, куда повернёт яхта? Судя по всему, к тому моменту русские должны были уже потерять свою добычу из виду.
– Значит, не потеряли. – буркнул сэр Рэндольф. – Хорошо, запишем в разряд загадок. Что же было дальше?
– А дальше с «Комюса» заметили, что яхта взяла к зюйту и прибавила парусов. И догадались, что «Кореец» наконец, появился и пытается перехватить яхту. Что оставалось командиру крейсера? Он скомандовал поворот – надо было выручать бельгийцев.
– Русская канонерка оказалась, как я понимаю, крепким орешком?
– Увы – развёл руками Худ. – «Комюсу» пришлось жарко с первых же залпов, будто на дальномерном посту «Корейца» вместо штатных микрометров Люжоля
[103]
стоял спиритический хрустальный шар, безошибочно подсказывающий дистанцию до цели и её скорость. Капитан маневрировал, пытаясь вырваться из накрытий, но ничего не помогало – русские канониры угадывали манёвры нашего корабля с какой-то мистической точностью. Через полчаса «Комюс» примерил на себя шкуру избитого снарядами клипера – лишившись двух мачт и дымовой трубы, он отстреливался из двух уцелевших орудий, но без всякого проку – снаряды ложились с большим недолётом. А на «Разбойнике», между прочим, зевать не собирались – пожар был потушен, и клипер лёг на обратный курс. Видимо, русский беспроволочный телеграф работал, и на клипере прекрасно представляли себе ситуацию. «Разбойник» не пошёл на гром выстрелов, а повернул на перехват «Леопольдины». Но было уже поздно – перепуганный бельгийский капитан, вместо того, чтобы прорываться под берегом на всех парусах, предпочёл выкинуться на камни. И, когда «Разбойник», наконец, подошёл к яхте, её команда и пассажиры были уже на берегу.
– И – отнюдь не с пустыми руками. – добавил лорд Рэндольф. – Поверьте, дорогой друг, то, что они сумели вывезти на своих шлюпках, оправдало бы в наших глазах потерю не одного только «Комюса».
– В общем, избитый до неузнаваемости крейсер едва-едва доковылял до Мадейры. – закончил рассказ морской лорд. – «Разбойнику», как я уже говорил, тоже досталось, но русские корабли повели себя более чем странно. Вместо того, чтобы следовать в Рио-де-Жанейро, где можно было быстро отремонтировать клипер, отряд разделился: «Разбойник» пополз в Бразилию, а канонерка на всех парах побежала обратно – к острову Тенерифе и дальше, в Европу. На островах Зелёного мыса русские оказались на три дня раньше «Комюса». «Кореец» забункеровался и не стал задерживаться в порту лишнего дня – и слава Создателю, поскольку не прошло и суток, как на рейд вполз «Комюс». Вид у крейсера был жалкий; кроме ужасающих разрушений, треть команды была выбита русскими снарядами. Но приз – то, что пытались перехватить русские вместе с «Леопольдиной» – надёжно покоился в трюме. Вместе с пассажирами – на яхте оказался известный бельгийский авантюрист и делец ван дер Стрейкер. Это он настоял на том, чтобы груз яхты был передан на наш крейсер.
