– Сударь, я послушник!
– До возвращения в монастырь Святой Женевьевы, Жак, хотите вы этого или не хотите, являетесь моим секретарем, а это, поверьте на слово, довольно хлопотная должность! Тем более, Жак де Тресс, вы возложили на себя обет.
– Какой обет? – не понял я.
– Сохранить спасенные вами книги. Разве не так?
– Да, разумеется, вы правы…
– Вот видите! Одним кинжалом их защитить довольно трудно! Вам понадобится нечто более смертоносное, чем эта память об отчем доме.
Глава 13
Все увиденное так меня поразило, что во время завтрака, поданного в комнату де Брега, я был совершенно разбит и рассеян. Руки предательски дрожали, а перед глазами стоял образ убитого. Сделав неосторожное движение, я перевернул бокал, и вино растеклось большим красным пятном на белой ткани, которая покрывала небольшой круглый стол.
– Простите, де Брег… – Мне стало неловко за свою небрежность. – Никак не забуду эту ужасную картину.
– Не переживайте, – кивнул он, продолжая резать кусок жареного мяса. – Одним пятном больше, одним меньше… Невелика беда.
Неожиданно Орландо замер и уставился на разлитое мной вино, будто увидел нечто интересное и привлекательное.
– Что-то не так? – спросил я, но шевалье не ответил. Он наклонил голову и продолжал разглядывать пролитое вино, которое уже впиталось в ткань.
– Хм… Знаете, Жак, – неожиданно он положил нож на стол и поднялся. – Вы, пожалуй, начинайте завтракать без меня. Я должен прояснить одно обстоятельство. Скоро вернусь.
– Я иду с вами!
– Жак, поверьте, это лишнее! Вы не успеете разделаться с куском мяса, как я вернусь, и мы продолжим нашу беседу. Кстати, сыр здесь совершенно чудесен!
Не успел возразить, как шевалье вышел из комнаты. Оставалось лишь последовать его совету и приступить к завтраку. Когда я разделался с мясом и принялся за пирог с сыром и зеленью, вернулся де Брег. Он был задумчив и, как показалось, даже слегка напряжен. Молча закончил завтракать и посмотрел на меня:
– Вы сыты, мой друг?
– Да, благодарю вас.
– Между прочим, Жак, перед завтраком вы забыли помолиться. – Он весело усмехнулся и подмигнул. – Не переживайте, я никому не скажу. Даже нашему аббату. Поднимайтесь! Нам надо съездить в городок и пройтись по лавкам.
– Сударь, мне жаль, но это совершенно невозможно.
– Перестаньте, Жак де Тресс! Ваша излишняя щепетильность меня убивает! Прекрасно знаю, что у послушника нет и не может быть денег. Пока он не стал монахом, разумеется! Не хмурьтесь и не удивляйтесь! Если вы полагаете, что братья из монастыря Святой Женевьевы не любят золото, то сильно ошибаетесь! Деньги любят даже святые, а монастырская братия, что ни говори, на них совсем не похожа.
– Вы говорите ужасные вещи, де Брег.
– Увы, мой друг, но это свидетельство моего печального опыта!
Мы закончили завтрак, после чего спустились во двор и оседлали лошадей. Слуги, которые попадались нам по пути, опускали глаза и старались прошмыгнуть незамеченными. Их можно понять: смерть хозяина – тяжкое испытание. На многих лицах светился не только испуг, но и плохо скрываемый страх перед грядущим.
– Этим людям придется нелегко… – сказал я.
– Пожалуй, – кивнул де Брег и равнодушно окинул взглядом двор замка.
– Две смерти подряд…
– Не знаю, кто это сделал… – Он нахмурился и поднял руку. – Но обязательно это выясню. Мы выясним.
– Чем я могу быть вам полезен?
– Для начала, Жак де Тресс, освежите в памяти все услышанное в замке. Вспомните до мельчайших подробностей слова управляющего, его жесты, выражение лица и звуки голоса. Представьте комнату убиенного графа и почувствуйте напряжение, которое витает в этих стенах. Хотя что я такое говорю? В Баксвэре вы сами все сказали и, позволю себе заметить, очень верно сказали! Уловили суть, но и не научились ей пользоваться.
– Я?!
– Вспомните фразу, сказанную вами в таверне: «Объяснение можно найти всему, если обращать должное внимание на мельчайшие подробности и любопытные совпадения!»
После этих слов шевалье пришпорил гнедого жеребца, и мы выехали из ворот замка…
Несмотря на свои небольшие размеры, городок, расположенный на берегу реки, мог соперничать с множеством провинциальных городов, разоренных последними войнами. Война и смута – вот вехи, которыми отмечены последние десятилетия нашего королевства. Признаться, городок выглядел богаче Баксвэра! Не скажу, что это сильно меня задело или опечалило, но мне было довольно любопытно. Разумеется, это не улучшало жизнь нищих и бедняков, чьи лачуги виднелись на окраинах. Тем не менее здесь обосновалось множество мастеров, а разнообразные ткани, изготовленные ткачами, славились по всему побережью.
Сначала мы наведались в лавку портного, где мне, покрасневшему от неловкости, была подобрана новая одежда. На самом деле она была пошита для одного из местных жителей, но щедрость де Брега сделала свое дело, и портной продал наряд нам. Кроме нового дублета со стеганой подкладкой и раздельными рукавами мне достался плащ из толстой серой шерсти, серебряная заколка для плаща и несколько рубашек. Ко всему прочему, портной был так любезен, что подобрал черный берет с белым пером и сапоги, каким-то чудом оказавшиеся в его лавке и […]
…[ска]зал кузнец. Немного помолчав, он тяжело вздохнул и продолжил:
– Смерть старого графа сильно опечалила горожан. Арно де Буасси пользовался большой любовью среди жителей.
– Вот как? – удивился де Брег. – Мне доводилось слышать и нечто другое.
– Простите?
– Мне рассказывали, что его терпеть не могли.
– Сударь, вы ошибаетесь… – сухо заметил мастер-оружейник и выложил на прилавок еще несколько клинков. – Вот, извольте взглянуть.
Однако отвлечь внимание Орландо оказалось не таким уж легким делом! Он так искусно вел беседу, что с легкостью повернул разговор в нужное ему русло. Вопросы задавал легким и слегка скучающим тоном, будто праздный гуляка, который не знает, как убить время. Не прошло и получаса, как шевалье выслушал бесчисленное количество слухов, на которые так щедры горожане. Кузнец, несмотря на угрюмую внешность, оказался весьма словоохотлив, хотя поначалу и неохотно отвечал на вопросы. Это было удивительно! Возможно, причиной красноречия стали серебряные монеты, которыми его задабривал шевалье де Брег. Пожалуй, вы не станете держать на меня обиду, если я, дорожа вашим вниманием, опущу некоторые факты из жизни этого города.
– Да, год выдался тяжелый… – кивнул оружейник, продолжая описывать жизнь горожан.
– Что, много людей умерло в этом году?
– Несколько торговцев… – задумчиво произнес кузнец и почесал в затылке. – Каменотес и десяток ребятишек. Год выдался неурожайным, и, да простит меня Господь, за зиму умрет еще десяток, не считая тех стариков, которым подошло время преставиться. Ну и старый Дарг, но он не горожанин, а конюх его светлости.
