Мельника, о котором упомянул кузнец, мы нашли в небольшом доме, расположенном на берегу широкой запруды. Судя по всему, это был один из притоков реки, протекавшей рядом с городом. Небольшой бревенчатый дом, изрядно пострадавший от времени, сарай и замшелая водяная мельница, скрытая от взглядов густым кустарником. Эти заросли были запорошены снегом и походили на диковинных зверей, пришедших на водопой.
Хозяин встретил нас на пороге. Он вышел из дома и остановился, плеснув по нашим фигурам тяжелым и очень неприветливым взглядом. Это был пожилой, но довольно крепкий мужчина. Безрукавка из овчины делала его похожим на разбойника. Черноволосый, с редкой проседью и курчавой бородой, которая росла так густо, что доходила почти до глаз, мельник положил руки на пояс, где висел большой нож в деревянных ножнах, и спросил:
– Что вам угодно?
– Мне говорили, что вы знаете толк в травах… – начал шевалье.
– Разное болтают, – пробурчал мельник. – Не нужно верить всем досужим голодранцам.
– Кузнец говорил, что вы помогли ему.
– Я много кому помогал. Всех и не вспомню.
– Мне нужна трава, которая может принести покой страждущему.
– Покой, сударь, можно обрести только на погосте. Вам туда рано.
– Быть может, я не так выразился. Один из моих друзей подвержен головной боли.
– Это может быть приступ лихорадки, а может, и внезапное изменение натуры. Пусть этот страждущий наведается ко мне, когда недуг обострится.
– Внезапное изменение натуры, говорите… – усмехнулся де Брег. – Такой недуг часто наблюдают у вампиров и оборотней! Как вы поступаете с ними? Убиваете, как убили старого графа? Или я ошибаюсь?
– Что?! – рявкнул этот здоровяк и схватился за нож.
Не успел я обнажить меч, а Орландо выругаться, как из дома выскочила женщина, чье лицо было укутано платком.
– Не надо! Не трогайте отца! Это я во всем виновата!
– Вот видите, Жак… – зашипел де Брег и зло оскалился. – Я же вам говорил, что первым делом надо искать женщину!
Глава 17
Не иначе как милость Господня уберегла нас от ненужного кровопролития! Я был уверен, что мельник бросится в драку, несмотря на то что такой поступок был заранее обречен. Когда он сделал первый шаг, я двинул вперед лошадь и выхватил меч. Орландо выругался…
– Оставьте, Жак! – рявкнул он и поднял жеребца на дыбы. – Дьявол!
– Шевалье!
– Назад! – крикнул де Брег и обратился к мужчине: – Не будьте глупцом! Мы хотим всего лишь поговорить!
Мельник растерянно замер, переводя взгляд то на женщину, застывшую посреди двора, то на всадников, которые заявились по его душу…
Через некоторое время мы были приглашены пройти в дом. Не знаю, что способствовало принятию этого решения, но полагаю, мельник был мудрым человеком. Понимал, что иначе навлечет на свою голову новые, еще бо́льшие беды. Не прошло и получаса, как мы сидели у его очага, согревая озябшие руки, и слушали историю, от которой кровь стыла в жилах.
– Будь я проклят, но появись возможность убить старого графа… – рассказывал хозяин, и мне было видно, что он едва сдерживается, дабы не дать волю чувствам, – …сделал бы это не раздумывая!
– Полагаю, это сделали не вы? – спросил де Брег.
– Мне очень жаль!
– Значит, ваш сын.
– Он служил в армии короля и был хорошим воином. Вернувшись после войны, женился и стал помогать мне на мельнице. Однажды старый граф увидел его молодую жену и…
– Граф надругался над ней?
– Старый хрыч был немощен, и это разбудило в нем жажду крови! Самое страшное, что может произойти с человеком.
– Он не был вампиром, – дернул бровью де Брег. – Я это точно знаю!
– Он гораздо хуже!!! Графу доставляло наслаждение наблюдать, как истязают девушек! Это единственное, что пробуждало мужскую силу его проклятых чресел.
– Как это случилось? – продолжал допытываться шевалье.
– Ее похитили слуги графа и отвезли в охотничий домик, который расположен к северу от замка. Там… О господи… – Мельник сжал кулаки и уставился невидящим взглядом куда-то в сторону, в темный угол своего дома.
– Что было дальше?
– Я расскажу! – раздался голос женщины, которая до сих пор сидела в тени и слушала наш разговор. – Расскажу и, Господь Бог тому свидетель, готова ответить за все свои дела и поступки!
Она вышла на свет и сняла платок. Обезображенное шрамами лицо. Вы не поверите, но я вздрогнул! Вздрогнул не только от причиненных женщине увечий, но и от звуков ее голоса. В нем было столько боли, что сердце замерло. Мне показалось, что сейчас на стенах дома выступит кровь. Клянусь, я бы не удивился, зная, как наши жилища хранят память о древних временах и событиях. Женский голос звучал колокольным набатом. Глухим колокольным звоном, который заставляет нас […]
…[пони]мал, как трудно ей признаваться во всем пережитом! Признаваться во всем этом ужасе и перенесенном позоре.
– Да, я не выдержала и попыталась его ударить! Он приказал меня связать и подвесить на железный крюк, вбитый в стену, а один из его слуг взял плеть.
Ее голос проникал в душу. Проникал и отравлял ее всеми подробностями этого грязного происшествия. Де Брег слушал признания женщины, и только уголки губ подергивались, словно он скалился. Скалился, как зверь, который дремлет в душе оборотня…
– Потом он пил мою кровь, но и это не помогло. Он приказал, и надо мной надругались слуги, но этого графу было мало. Он взял нож…
– Довольно, – сказал Орландо и посмотрел на мельника. Старик плакал. Беззвучно, как плачут старые, потерявшие своих соратников воины. Шевалье посмотрел на него и кивнул:
– Ваш сын выследил графа во время его прогулки и убил?
– Он убил не только графа, – пробурчал старик и опустил взгляд.
– Вторым был конюх?
– Да, но чуть позже.
– Я знавал этого старика, – задумчиво произнес Орландо. – Он никогда не был жестоким без особой нужды. Как же так вышло, что старый конюх изменился?
– Люди меняются, сударь. Полагаю, что это произошло после смерти жены и пропажи дочери.
– Ничего не слышал о его беде. Когда это случилось?
– Пять лет тому назад.
– Пять лет… – задумчиво протянул Орландо. – Это произошло здесь?
– Нет, сударь, – покачал головой мельник. – Его жена гостила у своей сестры в Вейморе.
– Интересно… Очень интересно.
– Вы что-то слышали про это несчастье? – удивился старик.
– Возможно, но это сейчас не важно. Кто еще был в этом охотничьем доме?
