– Это касается нашего общего знакомого.
– Хм… – Де Брег нахмурился и посмотрел по сторонам. – Кого именно вы имеете в виду, позвольте спросить?
– Гуарина Гранда.
– Вот оно что… Гуарин Гранд, который был так глуп и неловок, что попался в руки его преподобия? Невелика беда.
– Я вам рассказывал о разговоре с отцом Раймондом, который ни словом не обмолвился о нашем путешествии в замок Буасси, хотя я и ждал этого вопроса. Согласитесь, это довольно неожиданно с его стороны.
– Ничего удивительного, – хмуро заметил де Брег. – Святые отцы любят многообразные и весьма запутанные комбинации. Если он промолчал, то считает вопрос преждевременным.
– Но вы согласны, что встреча с Гуарином Грандом не случайна?
– Согласен. Встреча настолько неожиданная, что я готов увидеть в этом случае трезвый и холодный расчет отца Раймонда.
– Вот, уже и вы задумались? – усмехнулся я.
– Видите в этом опасность для отца настоятеля?
– Разве вы так не считаете?
– Готов поразмышлять над этим казусом, – нехотя признался Орландо. – Хотя… Судьбы наших святых отцов меня мало интересуют. Давно подозреваю отца настоятеля в некоторых неблаговидных поступках, но кто я такой, чтобы осуждать его деяния? Уж не говорю о его преподобии, который сжигает людей с той же легкостью, с какой мы подбрасываем дрова в камин! Эти Божьи слуги, да простит меня Господь, давно попирают законы. Чем больше я с ними общаюсь, тем сильнее убеждаюсь в справедливости этих слов.
– Вот поэтому, шевалье, когда в Баксвэре начнутся очередные беды, я хотел бы оказаться подальше от этих мест. Тайна рода Буасси уже пришла в этот город, но находится по разные стороны барьера.
– Да, Жак… – протянул де Брег. – С этим утверждением трудно не согласиться.
– К тому же меня интересует история оборотня. Я хочу выяснить эту тайну и узнать, что именно сподвигло зверя убить монахов.
– Эта история так вас задела?
– Хочу докопаться до самой сути. Это очень важно для меня. Мне кажется, что я оказался на перепутье. Впереди несколько дорог, но будущее слишком туманно. Хочу знать, на какую из них свернуть.
– Черт бы вас побрал, Жак де Тресс! Вы уже в который раз меня удивляете. Иногда своей безрассудностью, а иногда весьма зрелыми мыслями.
– Я всегда готов признать свои ошибки, – потупился я.
– Самая главная ваша ошибка, Жак, – это молодость! Вы слишком романтично смотрите на некоторые вещи. Даже на оборотней. Признаюсь, эти звери не так просты, какими кажутся. Вечные бродяги или затворники, они, будто подвластные каким-то неведомым узам, хранят верность собратьям по несчастью. Оборотень, да будет вам известно, никогда не убьет себе подобного. Это закон.
– Как же так, шевалье? – растерялся я. – Вы мне рассказывали…
– Да, вы правы, – кивнул он. – Я убил оборотня. Один из немногих, кто это сделал, за что и поплатился. Изгоем, Жак де Тресс, быть очень тяжело и трудно… – Шевалье дернул щекой, словно хотел усмехнуться, но совладал с эмоциями и зло прищурился. – Трудно, но, раздери меня дьявол, интересно! Хотя бы для того, чтобы увидеть, чем все это закончится! Черт с вами, Жак! Поедем вместе. Может, вы и правы.
Путешествие, в которое мы должны были отправиться с шевалье де Брегом, пришлось отложить. Причиной послужили два неожиданных события. Если дела Орландо были вполне понятны и простительны, то мои собственные… Признаться, даже не знаю, как объяснить сей удивительный случай, учитывая – по словам де Брега – мою предрасположенность к такого рода делам и таланту находить приключения на свою бедную голову.
Все началось с неожиданного визитера, посетившего мой дом на следующий день. Этим человеком оказался один из богатых купцов, живущий на юго-западе Баксвэра, где селились представители торговой гильдии. Тихий и довольно уютный квартал.
Признаться, этот мужчина не был похож на своих собратьев по цеху, многие из которых отличались излишней тучностью и одутловатым лицом – свидетельством их нездоровой и греховной жизни. Позволю себе заметить, что это свойственно многим богачам, чьи имена не могут похвастаться древностью рода. Увы, такие люди довольно часто встречаются в городах. Их легко узнать в толпе по пышным и дорогим одеждам, вечно меняющемуся взгляду и череде гримас – от пренебрежительной снисходительности до заискивающей благожелательности.
Мой гость не был тучным. Наоборот – казался высохшим от какой-то неведомой хвори, поразившей его худое и немощное тело. Водянистые, слезящиеся от яркого солнца глаза и выцветшие ресницы. Редкие седые волосы и глубокие морщины, которые покрывали густой сеткой его остроносое лицо. Следы от перенесенной оспы дополняли этот тягостный образ, и кожа была похожа на древесную кору, изъеденную жуками. Он поджидал меня у ворот, сидя в паланкине, который принесли четыре дюжих носильщика. Я покосился на эту процессию и уже прошел мимо, но меня вдруг окликнули.
– Сударь! – Голос был скрипящий, словно заржавленные петли.
– Что вам угодно?
– Вы Жак де Тресс?
– Мне показалось или я не расслышал вашего имени? – поморщился я.
– Простите… – проскрипел старик и представился: – Меня зовут Огюст. Огюст Морель.
– Что вам угодно? – повторил вопрос я.
– Вы… Вы не откажете мне в любезности обсудить некое… – Он замялся. – Некое дело, связанное с торговлей.
– Простите, сударь, но вы ошиблись. Я не принадлежу к сообществу этих почтенных и уважаемых горожан.
– Вы меня не так поняли. – Он улыбнулся и молитвенно сложил руки. – Дело связано с торговлей лишь косвенным образом. Оно касается лично меня. Ваша честь и достоинство никоим образом не пострадают. Как раз наоборот – оно может оказаться весьма выгодным.
Признаться, мне не хотелось общаться с этим человеком, но тут я вспомнил шевалье де Брега, который был одинаково приветлив с голодными бродягами и знатными дворянами. С последними, надо заметить, он был более резок, нежели с простолюдинами.
– Мой дом не очень-то велик, но если вы хотите поговорить, то лучше будет сделать это внутри, нежели на улице, – сказал я.
– С радостью… – старик еще раз улыб […]
…[Веч]ер, несмотря на оттепель, был довольно прохладным, и тепло очага оказалось весьма кстати. Возвращаясь домой, я изрядно продрог и с большим удовольствием сбросил плащ на руки Пьера. Слуга принял плащ, покосился на гостя и наконец убрался.
– Итак… Чем я могу быть вам полезен?
– Вы, несмотря на вашу молодость, настоящий герой! – начал старик и протянул озябшие руки к живительному огню. Они, кстати, были под стать его лицу и телу. Морщинистые, с длинными худыми пальцами и пожелтевшими от старости ногтями. Массивный золотой перстень, украшавший безымянный палец, казался чем-то инородным, уродующим и без того страшные руки.
