– Жак, оставим причитания женщинам.
– Неужели вы готовы схлестнуться с городскими стражниками?
– Во-первых, Жак, осужденного сопровождает не городская стража, а охранники тюрьмы. Признаться, я не испытываю к этим господам ни капли дружеских чувств. Среди них есть достойные уважения мужчины, но они, – усмехнулся Орландо, – в тот день останутся дома, избежав нежелательной драки. Двухэтажный дом, который нужен для выполнения плана, находится на полпути к эшафоту. Кстати, это единственная дорога, и там не будет толчеи, которая может нам помешать…
Шевалье оказался прав: площадь была похожа на огромный котел, в котором варилось диковинное блюдо. Люди начали прибывать задолго до полудня и к десяти часам заполнили все прилегающие улочки, кроме одной – ведущей к тюрьме.
Мы с де Брегом сидели на лошадях в двух кварталах от площади и наблюдали, как суетятся редкие стражники, разгоняя досужих зевак, готовых забраться в такую даль, лишь бы первыми увидеть повозку, на которой повезут разбойника. Дом, который был нанят ради этого случая, находился прямо перед нами. Судя по двум здоровым малым, которые сидели на каменной ограде и пялились в небеса, все было готово. Как мне рассказывал де Брег, во дворе дома устроились еще двадцать человек из числа друзей Ван Аркона. Когда процессия будет проходить мимо, ворота распахнутся и… Помоги нам, Господи!
Если Всевышний захочет наказать человека, то заставит ждать. Нет пытки мучительней, чем медленно текущее время. На лице Орландо де Брега были написаны те же чувства. Он сидел в седле, хмуро наблюдал за улицей и покусывал кончики усов.
Обычная для Баксвэра улица… Некогда мощенная камнем, но со временем покрывшаяся ухабами и рытвинами. Лужи, грязь и куча щебня, вываленная кем-то из хозяев для будущего обустройства дороги. Из дыры в заборе выбралась рябая курица, но вовремя одумалась и скрылась обратно, решив не искушать городских воришек, которые не преминут свернуть ей голову. Прошло не меньше двух часов… Несмотря на довольно прохладную погоду, я был мокрый от пота…
– Шевалье… – прошептал я.
– Тихо! – прорычал де Брег и напрягся. Парни, сидящие на заборе, перестали пялиться в небо. В конце улицы показалась процессия: повозка, запряженная парой вороных, глашатай, несколько судейских и полтора десятка стражников. Шевалье зло оскалился и положил руку на луку седла. Я сделал то же самое.
Вот уже можно разглядеть лица…
Повозка с закрепленным на ней столбом, к которому был привязан разбойник. Господи, он так изуродован, что лицо покрывала сплошная маска из засохшей крови! Еще несколько шагов… Неожиданно Орландо де Брег расслабился и выдохнул. Он посмотрел на подручных и покачал головой. Парни, даже не ответив, скрылись во дворе дома.
Процессия мирно прошла мимо нас…
– Слава Богу… – выдохнул шевалье, когда повозка скрылась. – Это не Ван Аркон.
– Как же так, шевалье? – растерялся я.
– Жак, наш план о нападении на стражников был задуман лишь на тот случай, если бы не сработал основной. Я говорил, что никогда и никому не доверяю. Особенно тем, кому плачу деньги. Ван Аркон был выкуплен, – пояснил шевалье. – Вместо него на эшафот пошел какой-то немой, которого так изуродовали пытками, что сам черт его не узнает. Их должны были обменять перед отправкой из тюрьмы. Если бы обмен не удался, нам бы пришлось отбить нашего знакомого.
– Где же он сейчас?!
– Надеюсь, Ван Аркон уже покинул узилище и находится в одном из притонов. Когда эта шумиха утихнет, он выберется из Баксвэра. Пройдет немного времени, о нем забудут, и он сможет вернуться. Вернуться и вновь заняться известным ремеслом. Пусть и не самым достойным, но и не самым страшным. – Шевалье вдруг замолчал и поднял руку. Послышался рев толпы. – Слышите? Скорбная процессия добралась до площади, и люди приветствуют знаменитого разбойника! Безвестный немой удостоился большой чести: его четвертуют под крики всего Баксвэра.
– Panem et circenses…
– Вы правы, Жак! Хлеба и зрелищ! Идемте обедать! Я что-то проголодался…
Спустя полчаса мы открыли дверь, увидели полупустой зал и мастера Гая Григориуса, протиравшего тряпкой глиняные кружки. Рядом с прилавком топтался монах, который, судя по всему, рассчитывал на хороший и, разумеется, бесплатный обед. Не успели мы сделать и нескольких шагов, как мастер Гай отставил кружку в сторону, подбоченился и заявил:
– Брат мой во Христе! Не будь я изрядно обобран вашими толстопузыми собратьями, то с превеликой радостью обсудил бы эту важную тему, сообщив, где и чем именно занимается ваш жареный фазан! Вместо этого я отправлюсь отдыхать, вознеся молитву во избавление слуг Божьих от греха чревоугодия. Возвращайтесь в святую обитель! Возвращайтесь и благодарите Всевышнего, что ваш настоятель не так строг, как я… Пошел вон, бездельник!
Монах пробурчал что-то недовольное, затем бросил взгляд на мастера и ушел. Судя по всему, он хотел расплатиться за обед молитвами и отпущением грехов, но эти ценности, надо заметить, не пользовались в «Королевской охоте» большим спросом.
Повинуясь жесту мастера Григориуса, мы прошли через залу и подошли к неприметной двери, которая, как мне было известно, вела в одну из комнат, где часто собирались друзья хозяина, дабы отдохнуть от мирских забот, выпить вина и сыграть несколько партий в кости.
Стукнула дверь, и мы вошли в небольшое помещение. Будь я проклят, но за столом, на котором стоял поднос с разнообразными закусками, сидел… разбойник Ван Аркон! Увидев нас, он расплылся в широкой улыбке, поднялся и вытер жирные руки о чистую рубашку. Мне показалось, что комната – и без того маленькая – оказалась заполнена этим громадным мужчиной, чье имя повергало в ужас купцов, торгующих в окрестностях Баксвэра.
– Добрый вечер, господа! – сказал он.
– Ван Аркон! Рад видеть вас на свободе.
– Уж я-то как рад! Вы даже представить себе не можете!
– Не сомневаюсь, – кивнул де Брег. – Нам не дали спокойно поболтать в тюрьме, но один вопрос не дает мне покоя.
– Отвечу на любой ваш вопрос, сударь! С большой радостью! – пророкотал разбойник и показал на уставленный яствами стол. – Надеюсь, вы не откажетесь от скромного угощения?
– Не откажемся. Ожидание вашей казни, любезный, оказалось утомительным делом.
– Я перед вами в большом долгу!
– Пустое! Я и сам, если запамятовали, ваш должник. – Шевалье развязал завязки плаща, сбросил его на лавку и повернулся ко мне. Я был так удивлен, что не мог вымолвить и слова, пока не услышал веселый голос Орландо: – Жак, не стойте столбом! Обед, после стольких треволнений, – это святое.
– Да, конечно… – пробормотал я.
Когда мы уселись за столом и налили в кружки вино, де Брег посмотрел на Ван Аркона и усмехнулся:
– Скажите, какого черта вы забыли в этом проклятом городе? Не сиделось в Магсиэле?
– Простите, – пробурчал Ван Аркон и впился зубами в кусок жареной баранины, – но это было крайне важно.
