Штат с трудом приподнял голову и сердито посмотрел на Бьорна.
— По-видимому, это мы начали перестрелку, — прорычал он. — Так что они просто защищаются.
— Вот замечательно, — произнесла Джейн. — Вполне могу их понять. Водяной пистолет такого калибра — да это же можно промокнуть насквозь! Не дай бог получишь пневмонию!
Где-то под ними раздался глухой удар, за которым примерно через полсекунды последовал взрыв в офисе. Комната внезапно оказалась полна обгоревшей и изорванной бумаги.
— По-видимому, кто-то только что разбил картотечный шкаф ракетой с дистанционным наведением, — провозгласил Штат. Он звучал как диктор с «Би-Би-Си», комментирующий битву Армагеддона. — Я могу лишь признать, что у них есть свои резоны, поскольку…
«Вж-ж-ж!» — что-то легко просвистело мимо укрытия Штата и исчезло в дыре в дальней стене, где когда-то был картотечный шкаф. Это был Бьорн, который вскочил на ноги, схватил Джейн в одну руку, заложника — в другую и бросился наутек.
Штат понял, что остался один. Ему пришло в голову, что в этом есть что-то не то.
И тут ему в голову пришло кое-что еще. На цыпочках.
— Это ничем вам не поможет, знаете ли, — устало вздохнул он. — Если уйду я, уйдете и вы, так что вы просто обманываете сами себя.
«Может быть, — ответил голос откуда-то из области его памяти, — но это все что в лоб, что по лбу. Кстати, здесь есть удивительно подходящие места, чтобы прятаться».
— Где?
«Ну, — сказал голос, — может быть, вы помните, как вы были с инспекцией в этих пещерах, в самом сердце этой горы, не знаю уж, где она находится?»
— Очень живо.
«Благодарю вас. Да, это вполне подойдет. А вы не можете вспомнить еще и свет? Здесь темно, как в мешке».
— Нет, не припоминаю.
«Или, может быть, сэндвич? Ну давайте же, вы наверняка можете вспомнить какую-нибудь еду. Я, возможно, проведу здесь довольно долгое время».
Штат не потрудился ответить. Вместо этого он выкарабкался из-под стола, увернулся от куска потолка, рухнувшего на пол в нескольких дюймах от него, поднялся на ноги и бросился бежать.
Он достиг дыры в стене за какую-то долю секунды до того, как она закрылась.
* * *
— …сти меня! — проревела Джейн, и в тот же момент приземлилась с громким стуком. — Ой! — прокомментировала она.
— Прошу прощения, — сказал Бьорн. — Мне показалось, ты сказала «немедленно отпусти меня», и я так и сделал.
Джейн села и яростно потерла подбородок, посылая крошечные и совершенно непреднамеренные электрические сигналы по всей длине и ширине Бьорнова спинного хребта.
— И вообще, где мы находимся? — буркнула она.
— Не знаю, — сказал Бьорн. — Ну, да где бы это ни было, мы здесь вряд ли останемся надолго. Эти парни там, снаружи, были не просто обычной Безопасностью, знаешь ли. Больше похоже на спектральных воинов.
Джейн кивнула, затем схватила заложника за нос.
— Ты, — сказала она. — Что происходит?
Заложник, по-прежнему зажатый под мышкой у Бьорна, подобно трепещущему футбольному мячу, лишь тоненько мяукнул в совершенном ужасе. Джейн вздохнула.
— Ты можешь сделать что-нибудь, чтобы он заговорил? — спросила она Бьорна. Он кивнул.
— Правда, — добавил он, — он скорее всего будет говорить только «о черт!», и «боже, ты сломал мне руку», и всякую чепуху вроде этого, но…
Из-под Бьорновой подмышки донеслось нервное покашливание.
— Вы находитесь в подвалах Центральной Административной Секции, непосредственно под хранилищем закрытых материалов, — пропищало оттуда, — и если вы тронете хотя бы волос на моей голове, то я вырву легкие у вас из груди и сделаю из них китайский фонарик.
Бьорн нагнул к нему голову.
— Чего-чего? — переспросил он.
— Не сердитесь на меня, — всхлипнул тоненький голос. — Это не я говорю. Я ужасно вас боюсь. А угрожает он.
— Он?
— Ну, то есть я. Другой я. Он. Пощадите!
Бьорн нахмурился.
— Ты хочешь сказать, что тебя двое?
— Что-то вроде. Я один, но разделен на две половины. Один ум, но два тела, и в каждом из тел содержится неотделимая половина единого целого. — Голос замялся. — Я тот, который робкий и трусливый. А Я ПОЛНЕЙШИЙ УБЛЮДОК. Все дело в том, чтобы заставить шизофрению работать на тебя, вместо того чтобы быть помехой.
— Ну хорошо, — произнесла Джейн, — с этим понятно. По крайней мере, мы теперь знаем, где находимся. — Она замолчала. — Где мы находимся?
Бьорн наморщил лоб.
— Мы находимся под хранилищем закрытых материалов, в подвалах…
— Достаточно, — прервала Джейн. — Я имела в виду: где мы находимся по отношению к выходу. И в ответ я хотела бы услышать, — великодушно объяснила она, — либо «Сюда», либо «Иди за мной».
Бьорн кивнул.
— Иди за мной, — сказал он.
* * *
День был чем дальше, тем хуже.
Солнце отказывалось заводиться. Команда из семерых мускулистых механиков старалась изо всех сил, но все, чего они сумели добиться, — это залили мотор и погнули заводную ручку. Светлая голова, предложившая подсоединить свинцовую батарею к аккумулятору луны, теперь скрывалась, чему значительно помогал тот факт, что теперь здесь не было уже ничего, что можно было бы назвать освещением.
Главный компьютер в департаменте Погоды неожиданно начал выкидывать коленца, и в результате дождь теперь поливал вверх над двумя континентами. Подобная же поломка привела к катастрофическим последствиям в Клятвопреступлениях и Лжесвидетельствах, где молниеметы заело на автоматическом обнаружении цели, и страховым агентам, президентским представителям и организаторам наградных церемоний пришлось воистину несладко. По счастью, в шатунной магистрали узла обнаружения лжи срезало запирающий штифт, благодаря чему каждый выстрел ложился аккуратно в восемнадцати дюймах слева от цели.
Гремлины, забравшиеся в блок-пост в Хронологии, обеспечили Западному полушарию шестнадцать последовательных банковских выходных на протяжении пятнадцати минут.
Стрелка произвольного селектора в отделе Заявок — центральном учреждении по приему и рассмотрению молитв — намертво застряла на «Боже, спаси королеву», в результате чего утро Ее Величества было совершенно испорчено: она то и дело попадала в объятия неожиданной и безвременной смерти, откуда ее каждый раз вытаскивали сверхъестественные силы. Группа ремонтников пробиралась к стрелке по поверхности главного резонаторного диска с кувалдами в руках и более чем смешанными чувствами, поскольку если им все же удастся выбить эту чертову штуковину, а потом она возьмет да и застрянет на «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», они определенно не собирались нести за это ответственность.
