— Спасибо, Галли, — сказал он.
— Не стоит благодарности, Бо. Это было для меня удовольствием.
Боамунд подвинул к себе кресло и сел.
— Начнем сначала, — сказал он. — Итак, насчет Грааля.
Фон Вайнахт высказал несколько предложений относительно того, что Боамунд может сделать с Граалем, когда и если он найдет его. Скалка еще раз рассекла воздух.
— Грааль, — повторил Боамунд. — Что насчет него?
На этот раз фон Вайнахт решительно хранил молчание, и двое рыцарей посмотрели друг на друга.
— Не думаю, что его можно бить только за то, что он ничего не говорит, — заметил Галахад. — Наверное. Как ты думаешь?
— Наверное, нет, — согласился Боамунд. — Жаль, но это так. Что будем делать?
Галахад пожал плечами.
— Искать Носки, я полагаю. Эй, ты, — сказал он, наклоняясь к графу и помещая скалку у него перед носом. — Носки. Где?
Фон Вайнахт сделал попытку укусить скалку, и Галахад быстро отдернул ее.
— Интересно, что он имеет против рыцарей, — задумчиво проговорил он. — Это относится только к нам или к рыцарям per se?
— Мне кажется, что он вообще не очень-то любит людей, — отвечал Боамунд. — Довольно странно, принимая во внимание характер его работы. Казалось бы, тот, кто всю свою жизнь только и делает, что доставляет на Рождество…
Фон Вайнахт издал волчий вой. Рыцари переглянулись.
— Похоже, ему не нравится, когда ты произносишь это слово, — отметил Галахад.
— Похоже, что ты прав, — ответил Боамунд. — Рождество! — прошипел он графу в ухо, и тут же в испуге отскочил. Он никогда бы не поверил, что человеческое существо способно воспроизводить такой невообразимый шум.
— Ну что ж, — сказал Галахад с нехорошей усмешкой на лице, — это сильно меняет дело, не правда ли? Не правда ли? — проорал он в ухо графу.
— Чтоб тебя раскорячило!
— Думается мне, — проговорил Галахад, — настало время спеть песенку, ты согласен?
Это была сцена, которую Ноготь не сможет забыть до самой смерти.
Граф, корчащийся и извивающийся в своем кресле, ревущий так, что, казалось, его связки вот-вот лопнут; и по обе стороны от него — два рыцаря, поющие «Омелу и плющ», «Тихую ночь», «Там, в яслях», «Бог да пребудет» и «Рудольф, красноносый олень». Последняя песня переполнила чашу.
— Ладно, — всхлипывая, произнес граф. — Свиньи вы, бесчеловечные свиньи. Я буду говорить.
Радульф нетерпеливо схватил переносной телефон.
— Муу, — буркнул он в трубку, со щелчком сложил антенну и наклонил рога. Три пажа, вооруженные алебардами, тотчас возникли у подножия лестницы.
Они должны быть где-то здесь. Два рыцаря и сверхъестественное существо не могут просто так исчезнуть с лица земли…
Думай головой, Радульф. Зачем эти рыцари здесь? Предположим — просто предположим, — что они умудрились каким-то образом взять над ним верх и вынудили его показать им тайник. Ну разумеется! Это должно быть именно так.
Единственная проблема заключалась в том, что тайник, как бы это выразиться, — держался в тайне.
— Там?
Фон Вайнахт кивнул.
— Желаю удачи, — добавил он.
Боамунд не очень-то понял эту реплику, но понимание вещей никогда не было его сильным местом, если эти вещи не были гончими. В этом он был довольно силен, при условии, что на дороге попадалось не очень много препятствий.
Он ухватил выдвижной ящик за ручки и потянул.
Носки. Ящик был доверху полон носками…
— Мой Бог, — сказал Галахад с тихим благоговением, — здесь, должно быть, несколько сотен пар!
Фон Вайнахт испустил сухой смешок.
— Одна тысяча сорок одна, — произнес он. — Неплохая идея, правда?
— Полагаю, — сказал Галахад, — что ты не собираешься сообщить нам, какие из них те, что нам требуются?
— Совершенно справедливо.
Галахад ухмыльнулся.
— А слышал ли ты песенку про Доброго Короля Венцесласа? — вопросил он. Но граф был наготове. С неожиданной силой он разорвал хватку Галахада и бросился головой на дверной косяк, после чего осел на пол в беспамятстве.
— Эй! — воскликнул Высокий Принц. — Это не по правилам!
Боамунд подобрал горсть носков и уронил их обратно в ящик.
— Ты только посмотри на это, — сказал он. — Я никогда не видел такого количества носков за все время, что я живу на свете.
— Я тоже.
— Ну ладно, — вздохнул Боамунд, — я думаю, нам придется просто взять с собой всю кучу и попытаться разобраться в них потом. Ноготь, добудь нам какой-нибудь мешок побольше.
Карлик покорно пожал плечами и вышел. Боамунд и Галахад вдвоем вытащили ящик и вывалили его содержимое на пол.
— Полагаю, вот эти, у которых на ярлыке написано «Сент-Майкл», мы можем не брать в расчет, — сказал Галахад. — Правда, он мог нашить фальшивый ярлык для маскировки. Он умен, зараза, нельзя не признать.
Боамунд кивнул.
— Лучше мы возьмем их все, Галли, — повторил он. — Вот ведь, ей-богу! Кто бы подумал, что носки могут быть такими тяжелыми?
— Песок тоже тяжелый, — отозвался Галахад, — когда его много. Слушай, ты уловил, в чем там суть насчет Атлантиды, и оффшорных банков, и всей этой ерунды?
— Не очень, — признался Боамунд, — вещи такого рода как-то проскальзывают мимо меня. Но я вроде как понял, что Грааль был у него какое-то время, а потом этот, как его, Иосиф…
— Иосиф Аримафейский.
— А знаешь, — сказал Боамунд, — я где-то уже слышал это имя… Ну, как бы то ни было, этот Иосиф взял Грааль себе и куда-то с ним делся, так что мы в любом случае не очень-то продвинулись вперед. Ну, правда, это не имеет большого значения. Когда у нас будет Передник и Персональный Органайзер и мы разберемся со всеми этими носками, это уже не будет иметь значение, правда ведь?
— Надеюсь, — сказал Галахад. — По мне, чем все проще, тем лучше. Куда подевался этот треклятый карлик?
Они огляделись вокруг.
— Заблудился, наверное, — предположил Боамунд. — С ними это случается.
— Вряд ли это такая уж проблема — найти здесь мешок, — отозвался Галахад. — Здесь только и ждешь, что наткнешься на какой-нибудь мешок. Скорее всего, с подарками. Помню, как-то однажды у меня целый год не было работы, и я устроился дедом-морозом в один из этих больших супермаркетов. Разумеется, в мешке у меня были только старые газеты и мятые картонки.
Боамунд взглянул на неподвижную фигуру на полу.
— Может, попытаться привести его в чувство? Спеть ему что-нибудь, к примеру.
