Проходящие недели подтверждают, что технический контроль уже необязателен. Мне достаточно подержать ее за руку, стоя на берегу озера или выходя из школы, достаточно посмотреть на нее, встретить ее взгляд, обменяться с ней несколькими словами. Мне достаточно жить рядом с ней, чтобы все стало очевидным.
Я выигрываю пари, я одерживаю победу в споре, который затеял со всем Космосом. Со всем Космосом и с теми, кто в нем обитает, живет, убивает и умирает. С Космосом и его маленькими инженерами, и человеческими, и не-человеческими.
Я поставил «додж» в просторный гараж примерно часа в три пополудни.
В приемной меня уже ожидали, поскольку я позвонил и напомнил о своем визите, назначенном во время последней встречи, много месяцев тому назад.
Я все рассчитал.
Главное, я это знаю точно, не дать себя вычислить.
И как раз именно в этот момент кто-то пытается меня вычислить.
Я давно уже их не видел, эти черные внедорожники, этих людей в темных костюмах, эти пристальные взгляды, эти дымчатые очки, еще более внимательно следящие за всем, что происходит вокруг.
Они поставили машины в просторном паркинге, примыкающем к гаражу дилера. Не везет – так не везет, подумал я. Я различаю лица, хотя не узнаю их. У меня опять возникает ощущение дежавю при появлении мужчины, которого я замечал уже дважды в Манхэттене. Теперь его сопровождает молодой человек в роговых очках, в светлом костюме, не похожий на остальных. Он чем-то напоминает врача. Странно, он тоже внушает мне необъяснимое чувство, что я его где-то видел или встречал.
Во время одной из моих прошлых жизней?
Это точно люди? Или Контролеры, посланные с Материнского Корабля с секретной миссией?
Нет, я, наверное, о чем-нибудь догадался бы и почувствовал бы их приближение, я ведь тоже не совсем человек.
Уголком глаза слежу за парнем, который похож на руководителя группы. Он издалека вычисляет меня. Он рассчитывает. Он отбирает данные. Он пытается понять, подхожу ли я под описание, фотографию, фоторобот.
Со дня взрывов моя внешность несколько изменилась, но, без сомнения, не настолько, чтобы не привлечь их внимания.
Какого черта они делают тут, на севере штата? В самом центре Аппалачей, в гуще американского нигде?
Не важно.
Вопрос стоит так: как вернуться домой, избежав слежки? Как заставить их потеряться в американском нигде? Как подменить мир в их глазах?
Это возможно.
Это требует большого расхода энергии, но это возможно.
Я могу обмануть их мозг. Сделать так, чтобы окружающий мир на ограниченное время изменился в их нейронных структурах. Чтобы на настоящую Вселенную наложилась целая параллельная, заняла ее место, превратилась в реальность.
Большой расход энергии.
Очень большой.
Как их много. Их, как минимум, шестеро, даже семеро. Это много.
Это гораздо больше того количества, при котором, согласно принятым правилам, можно пытаться действовать. Но я уже давно не придерживаюсь ни того, что принято, ни каких бы то ни было правил.
Операция потребует превышения резерва энергии, отводимого на подобного рода маневр. Это риск.
Нет.
Единственный риск – это бездействие.
У меня снова горит под ногами башня.
На этот раз я не буду сомневаться ни секунды.
Я быстро программирую нейронную частоту.
Все, готово.
Ну, скажем, сейчас будет готово. Чтобы создать другой мир, нужно чуть-чуть времени.
Когда я вхожу в дом, Люси бросает на меня тревожный взгляд. Я должен выглядеть жизнерадостным. Отличный денек, с самого утра чудная погода, холодновато, чувствуется приближение зимы, но все такое желтое, такое золотое, такое медное, такое рыжее, такое неподдельно живое.
Я вижу себя в наружное зеркало заднего вида, в зеркалах в прихожей, в глазах малышки.
Я мертвенно-бледен, весь в поту, глаза испещрены красными прожилками, губы словно иссушены самым обжигающим ветром пустынь. Я дрожу. Я испытываю боль во всем теле. Я не помню, как я доехал до дома.
Она спрашивает меня, что случилось. Я не отвечаю и даже не уверен, что слышу ее.
Я поднимаюсь и запираюсь в своей комнате под крышей.
Я должен подумать.
Я не должен впадать в панику.
Я должен выработать план действий.
Я должен избавиться от этих людей.
Я не должен впадать в панику.
Нет никаких оснований для паники.
Во-первых, никогда больше не оставлять малышку дома одну, пусть деревня стала сплоченной общиной, пусть капитан Купер всегда настороже и следит за любым посторонним человеком, появившимся в наших местах, точно так же, как и военный биограф, и семья лесорубов на перекрестке с Фишнет Роу. Я не могу позволить себе ни малейшего риска.
Затем, чтобы хорошенько вогнать гвозди в крышку их гроба, я информирую Материнский Корабль об их угрожающем присутствии и прошу срочно принять меры. Если я сумел затронуть их индивидуальную память, было бы неплохо проделать то же самое с памятью системы, на которую они работают. Мне обещают специальное вмешательство Фальсификаторов.
Я со своей стороны – на всякий случай – должен предусмотреть возможность срочного переезда.
Я должен быть готов в один прекрасный день сразиться с людьми в темных костюмах.
А главное, не должен впадать в панику.
Они ничего не могут с нами сделать. Они ничего уже не могут с ней сделать.
Она – моя дочь.
Они не отнимут ее у меня.
Они ничего не могут с нами сделать.
Мы уже не принадлежим этому миру.
11. Против Башни-Мира
В самом начале 2004 года я получаю сигнал.
Среди ночи, конечно. Классическое послание, получаемое в полубессознательном состоянии.
Так и есть, мгновение приближается. Мгновение Великого Ухода.
Пора.
Я знаю, что она готова, точно так же, как и я. Но я знаю, что и люди в темных костюмах, где-то там, тоже готовятся.
Материнский Корабль, видимо, ускорил час возвращения. Материнскому Кораблю не понравилась эта история с людьми в темных костюмах. Материнский Корабль хорошо меня понимает. Надо сказать, что он – это немного я.
Остается лишь покинуть Аппалачи, Соединенные Штаты и подняться на север. Еще немного ближе к северу.
Пересечь границу и ехать на север севера, к северу Канады.
Материнский Корабль посылает редкие сообщения, каждый час, из соображений безопасности, а также сохраняя возможность импровизации в последний момент. Материнский Корабль не только существо, обладающее интеллектом, это еще и военная машина.
