Все, что мне известно на сегодня, так это место, куда я для начала должен прибыть, и время, когда я должен там появиться.
Местом назначения оказался Квебек. Северный район, город под названием Фермон. Я должен оказаться там не позднее первого июня. Ни в коем случае нельзя обращать на себя внимание. Обычная процедура.
Мне нужно уладить мелкие проблемы. Фальсификаторы займутся домом и его содержимым, все будет отправлено по световому зонду на Материнский Корабль. Они пошлют в школу фальшивую копию официального документа из канадского общеобразовательного заведения, «куда поступила ученица Люси Скайбридж во время учебного года». Они заплатят налоги, закроют все, уже ставшие ненужными, банковские счета, аннулируют страховки, уничтожат врачебные записи, фискальные досье, бухгалтерские файлы, даже убьют человека, двоих, если нужно – и десятерых. Любой след моего пребывания на этой планете исчезнет. Дом будет быстро перепродан, не важно кому. Нас забудут.
Даже в школе в конце концов забудут Люси Скайбридж и ее необыкновенные способности.
У них останется только смутное воспоминание о недолгом пребывании, а геологическая прочность мира опять навяжет им свои правила. В частности, о чем нужно думать, о чем следует помнить, о чем нужно забыть – и о чем ни в коем случае нельзя забывать.
Меня только одно и тревожит – это именно память. Память, являющаяся врагом таких, как мы.
Это не память капитана Купера, или школьных учителей, или дилера «Крайслера».
Эта память, эта опасность, спряталась в черепах людей в темных костюмах, людей, которые добрались даже до Аппалачей. Я смог в последний момент их обмануть, Фальсификаторы залезли в их систему, но они здесь, рядом, и преследуют нас.
Я не знаю почему, но эти люди разыскивают нас, чтобы помешать Миссии завершиться так, как я задумал.
Кто они такие, чтобы посметь сопротивляться полномочному Наблюдателю?
Кто они такие, чтобы стремиться арестовать человека, выжившего после взрыва Северной башни?
Кто они такие, чтобы пытаться сделать из нас пленников своего мира?
Не знаю, что на меня нашло, но впервые за тысячу лет земного эксперимента мной овладевает неистовое чувство, которое я определяю как ненависть. Это странное ощущение, оно ширится, как поток, который подпитывает сам себя. Оно начало расти постепенно, после неожиданной встречи с людьми в темных костюмах, но с течением недель принимает уже тревожные масштабы.
А теперь, когда Материнский Корабль прислал мне сигнал об уходе, во мне словно открылся какой-то клапан, как будто предохранитель вышел из строя.
Какое-то невыразимо жестокое чувство охватывает меня, когда я мысленно представляю свою дочь рядом с людьми в темных костюмах.
Что-то готово взорваться во мне, провоцируя максимальное количество человеческих жертв, как только я допускаю возможность того, что люди в темных костюмах решат разлучить нас.
Что-то делает из меня моего собственного двойника-монстра, когда я осознаю то, что они собираются сделать, то, для чего они и добрались сюда.
Раньше я не знал ненависти. Это животное чувство. Ледяное. Я знал ярость, возмущение, гнев, но они другие. Гнев может довести вас до грубости и, конечно, даже до убийства. Но ненависть, кажется, находится на другом уровне интенсивности. Который способен радикально изменить природу явления.
Ненависть – это машина. И пока источник энергии питает ее, она безостановочно работает день и ночь. А источник энергии – это она сама.
Очевидно, что это может вести к жестокости в чистом виде. Это может вести к убийству, может стать итогом скрупулезного плана, а главное, это может привести и к гораздо худшим последствиям. Это может привести к произведению очень сложных расчетов, к дьявольским хитростям, к безжалостным ловушкам, это может снова сделать меня человеком.
Идут дни, я успокаиваюсь и восстанавливаю силы. Сотворить, пусть за несколько минут, параллельный мир для полдюжины человеческих интеллектов, используя предоставленные для такого типа операций резервы, действительно невозможно, так категорически заявляет наш Учебник с инструкциями. Последствия могут оказаться по определению непредсказуемыми.
Но я сумел создать «сеть прерываний» в глубинах их психики. Я навсегда расколол часть пространства-времени великолепной иллюзией, в которой я просто-напросто не существовал. Я смог исчезнуть у них на глазах, а они не заметили ни малейшего подозрительного движения: в некоторых нейронных структурах их мозга наверняка произошли разрушения. Должен признаться, я этому порадовался.
Эта процедура изменит их память, являющуюся врагом людей, ищущих правду, то есть людей, ищущих секреты. Память о недавних событиях у людей в темных костюмах оказалась в различной степени поражена. Они сбиты с толку, испытывают частичную амнезию, не помнят, почему они приехали в это странное место. Основные детали их расследования навсегда потеряны, они должны все начинать практически с самого начала.
С Нью-Йорк Сити.
С Нулевой Отметки.
Их амнезия, личная или коллективная, человеческая или кибернетическая, даже относительная, представляет собой время, выигранное мной, нами. Изменяя их память, их памяти, механически и органически, я обеспечивал себе реальную возможность исчезновения. Я не был Богом, не обладал метакосмическим могуществом для создания мира, одновременно неповторимого и бесконечного, не мог даже постоянно фальсифицировать реальность для обмана всех интеллектов этой планеты. Но я располагал достаточной силой, чтобы поразить мозг нескольких людей на расстоянии. Впервые за мое земное существование я пользовался этой своей способностью, испытывая странное, смешанное чувство удовлетворенности и какой-то зачарованности.
Я еще раз отреагировал адекватно, как тому научил меня тысячелетний опыт. Как тогда, когда я выбрался из пылающей башни, когда я принял ряд последовательных решений, которые привели меня вместе с маленькой девочкой с девяносто первого этажа сюда, к границе Соединенных Штатов и Канады.
Как тогда, когда я принял последовавшие затем еще более судьбоносные решения.
И последнее решение, которое я принял только что.
Хотя я и сумел отразить удар на этот раз, мы по-прежнему находимся под угрозой. На некоторое время я оторвался от них, но скоро они снова пойдут по нашему следу, вернутся рыскать по всей округе, опять будут гнаться за нами по пятам.
У меня просто нет выбора.
Да и был ли он когда-нибудь у меня?
Теперь Материнский Корабль дал мне зеленый свет, это будет ультразеленый код, это будет экспресс-переезд. До момента ухода нам остается максимум месяц. Это война. Мы тоже уйдем на фронт, мы – rapid deployment force
[26]
. Я предупреждаю Люси. Говорю ей о том, чтобы в школе она делала вид, что ничего не происходит. Нужно снова быть иголками в куче иголок.
