Главное – не терять времени.
Люси накидывает на себя рюкзак, приводит в действие передачи так, как я ее учил. Через несколько минут после начала инициализации нанокомпоненты рюкзака начнут проходить сквозь эпидермис, потом проникнут во все ткани, интегрируются в особые мишени-клетки, изменят химический состав крови девочки, трансформируют нервную систему, модифицируют метаболические принципы.
Люси уже заканчивает процесс набора кодов – и вдруг поднимает на меня глаза.
Ее глаза черны, как ночь, они выражают вопрос, сияющий ярче, чем солнце.
– А вы? У нас ведь только одна система перемещения.
– Я знаю, не волнуйся насчет этого, это не важно. Я располагаю аварийным оборудованием. Все получится.
– Все получится?
Я неверно подобрал слова. Выражение «все получится» означает, что существует вероятность, пусть и ничтожная, что получится не все.
Сказать, что все получилось, можно только тогда, когда все получилось.
Люси Скайбридж знала уже очень много вещей, слишком много для девочки ее возраста.
Хотя о каком именно возрасте нужно говорить? О ее прежнем земном возрасте? О ее новом звездном?
В любом случае, она, несомненно, знала слишком много для того, чтобы оставаться дольше на этой планете.
И сама планета, несомненно, знала об этом.
Где-то через часик я проверил результаты вживления системы перемещения в организм Люси. Наноприбор быстро подтвердил опасения, только что возникшие в моем мозгу.
– Этого я и боялся. Системам перемещения для нормального функционирования необходим свет. Звезды и луна поставляют его в минимальном количестве, этого недостаточно, особенно с учетом оставшегося нам времени. Я зажгу внутренние прожекторы. Отодвинь от себя рюкзак как можно дальше, переместись в сторону, если получится.
Биокапсула сияла белым галогенным огнем. Мы уже стали светом, который пришел за нами.
– Вы не очень много написали в этом году.
Я улыбнулся соответствующей обстоятельствам улыбкой. Это была правда. За два дня я набросал больше, чем за шесть месяцев.
– Учитывая предыдущие годы, я думаю, у меня есть все необходимое. Тысяча три года – не так уж и плохо.
Но в глубине души я знал, насколько лживы мои слова. Что-то неуловимое произошло с моей способностью писать после одиннадцатого сентября, после дня башни, после дня, в который я удочерил Люси.
Создание на бумаге книг для моей «автобиографической» библиотеки постепенно сменилось живым рассказом для библиотеки из крови и плоти.
Для библиотеки, убежавшей от пожара.
Для библиотеки, которую ничто человеческое уже не коснется.
Там, где ты окажешься, Люси, тебя коснется огонь звезд, думал я. Там, где ты окажешься, тебя коснется бесконечность.
Примерно в половине двенадцатого я снова проверяю, как проходит вживление киборг-системы между лопатками Люси.
Да, уже лучше, процесс движется гораздо быстрее, мы успеем. Ждать остается еще больше часа.
Час.
Шестьдесят минут.
Три тысячи шестьсот секунд.
Вспышка света.
Десятки вспышек света.
Вращающиеся голубые, оранжевые, порой красные огни.
Но не в небе.
Нет. На Земле. Они рассыпались за нашими спинами, в массе листвы, по лесу вокруг нас.
Вот он, момент.
Свет пришел.
Я открываю дверцу, схватив с заднего сиденья ружье «ремингтон».
Я выскакиваю из машины и вытаскиваю наружу девочку. Люси смотрит на меня, она все поняла в течение нескольких секунд. Она понимает все. Она знает все.
Она, маленькая девочка с девяносто первого этажа, маленькая девочка машины «башня-самолет-пожар», маленькая девочка со всеобщей Нулевой Отметки, моя дочь.
Я смотрю на нее, и мое лицо под светом звезд невольно искажается ледяной улыбкой.
Да, это оно и есть. Это они. Они пришли. Они нас нашли.
Мой план сработал так, как я предусмотрел.
Ловушка захлопнулась так, как я спланировал.
Все, что сейчас произойдет, я уже знаю. Я это видел.
В каком-то смысле я это написал.
18. Весь свет Неба и Земли
Они пришли. Их много. Они тут. Они вооружены.
Здесь три больших внедорожника, еще машины городского патруля, чьи вращающиеся фонари освещают дорожку, и юркие джипы лесничих, способные передвигаться по извилистым тропинкам, рассекающим лесные чащи.
Они тут. Они вооружены. Они – гарантия моей жизни.
Поскольку я тоже вооружен.
То есть они смогут воспользоваться своим оружием.
Ну… когда Люси исчезнет.
А она скоро исчезнет. По-настоящему. С поверхности этой планеты.
Мы присели у решетки радиатора «доджа».
– Это члены одной земной организации, которая хочет нас выследить. Мне о них кое-что рассказывали, но я не очень-то поверил.
– Чего они хотят?
– Они хотят помешать мне уйти из-за информации, которой я обладаю. А ты – уникальное явление: маленькая человеческая девочка, которая превратилась в пришельца и отправляется к звездам.
– Что мы будем делать?
Я подавляю вздох. Все должно пройти так, как проходит получение письма по почте. Она должна довериться мне, более того, она должна довериться себе самой, она должна действовать как маленькая девочка с девяносто первого этажа.
– Нам нужно расстаться. Ты побежишь на север, сквозь лес, до реки, потом повернешь на запад, двинешься вдоль водохранилища, там пространство более свободное, зонд легко найдет тебя. К тому времени вживление системы закончится.
– А вы?
– Я тебе уже говорил, Люси… Я располагаю специальным оборудованием. Я отвлеку их внимание на себя, чтобы ты смогла убежать. Ты должна довериться мне. Встретимся в зонде перемещения.
– Но…
Она посмотрела на ружье, на фигуры мужчин, которые медленно приближались к нам, на машины, на проблесковые маячки; она заметила форменную одежду и какой-то призрачный блеск огнестрельного оружия.
– Вы… вы будете в них стрелять?
– Только чтобы их обездвижить, – солгал я. – Чтобы ты смогла убежать и они тебя не преследовали. Я не убью и не раню никого, уверяю тебя.
Лучше уверить, чем обещать. Ошибиться в суждении и нарушить данное слово – разные вещи.
– Но они тоже будут стрелять.
– Это не страшно, ты знаешь совершенство моего метаболизма.
