– Мы не ожидали и того, что Холкомб проверит номер, – возразила Сото. – Однако она это сделала. Я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности.
– Не волнуйся, все будет в порядке.
– Знаешь, в управлении ходят слухи, что сотрудников пенсионного возраста всеми правдами и неправдами стараются вытолкать до окончания контракта, чтобы сэкономить деньги.
– Господи, где ты могла это слышать? Тебе еще лет двадцать можно не думать о подобных вещах.
– Прочла в «Синей линии». В последнем номере напечатаны письма нескольких полицейских. Они жалуются на такую практику.
Босх кивнул. Он тоже читал эти письма. Первоначально «Программа отсроченного выхода на пенсию», сокращенно ПОВП, преследовала благие цели. Предполагалось, что она позволит опытным детективам оставаться на службе в органах, вместо того чтобы предлагать свои услуги где-то на стороне. Идея заключалась в том, что после отставки они смогут накапливать свою пенсию на банковском счете, параллельно получая полный оклад сотрудника полиции, причем размер их пенсии при этом увеличивался. Но потом в дело вмешались чиновники и политики, и заключать контракт по ПОВП начали предлагать всем, кто имел стаж больше двадцати пяти лет, независимо от квалификации и качества работы. В результате в полиции резко увеличилось число пенсионеров-контрактников, разорявших бюджет. Чтобы сократить расходы, департамент стал придумывать разные уловки, например досрочно увольнять работников до окончания пятилетнего контракта.
– Мне на это наплевать, – ответил Босх. – Все, что меня сейчас волнует, – это возможность натаскать тебя так, чтобы ты могла подхватить факел после моего ухода.
Сото посмотрела на него, пряча улыбку, и пообещала:
– Я справлюсь.
– Вот и хорошо, – кивнул Босх.
Гарри почти не видел свою дочь по вечерам. Занятия в Учебном корпусе плюс участие в волонтерской службе социальной помощи привели к тому, что домой она приходила только ночевать. Босха это беспокоило: он понимал, что проводит с дочерью слишком мало времени. Но, с другой стороны, был рад, что Мэдди знает, чего хочет, и умеет добиваться своих целей. В школе ее деятельность считалась работой на общественных началах, а это добавляло плюсов в ее послужной список при поступлении в колледж. Мэдди метила в Калифорнийский университет, где имелась углубленная программа изучения криминалистики и уголовного права. Босху нравился ее выбор, поскольку в этом случае ей не пришлось бы уезжать из города. Вдобавок колледж находился в том же комплексе, что и полицейская лаборатория, поэтому Гарри мог бы заглядывать к ней на лекции, по крайней мере пока не уйдет с работы.
Однако сегодняшний вечер оказался исключением, и они провели его, готовя рыбный стейк и обсуждая новое задание, которое запланировали в Учебном корпусе на следующий вторник. Мэдди и ее друзья должны были участвовать в фиктивных закупках алкоголя в Голливуде. Суть операции заключалась в том, что им поставят «жучки» и отправят в магазинчики и винные лавки – проверить, продают ли спиртные напитки несовершеннолетним. На первый взгляд вся эта затея не представляла никакой опасности, и Мэдди была от нее в восторге. Но Босх знал: в любом деле все может пойти наперекосяк, и хотел, чтобы дочь тоже об этом не забывала. Нельзя полагаться на взрослого сотрудника полиции или на уличный патруль, который будет подстраховывать их снаружи. Нужно самой оставаться начеку и смотреть в оба.
– Ладно, ладно, пап, я знаю, – ответила Мэдди.
В последнее время она усвоила эту небрежную манеру отмахиваться от его замечаний: мол, и так все понятно, о чем бы ни говорил отец.
– Напомнить не помешает, – возразил Босх. – Хочешь, я пойду с тобой?
– О нет, ты что!
Мэдди сказала это так, словно Гарри предлагал отправиться вместе с ней на свидание с парнем.
– Ладно, я просто спросил.
Они стояли на задней веранде, и он поджаривал рыбу на маленьком гриле с газовой горелкой. Босх перевернул рыбу и заодно сменил тему разговора.
– Думаю, в воскресенье я вернусь домой, – сообщил он. – Можем поужинать вместе, как сегодня.
– В воскресенье у меня ЗНАК
[9]
, – ответила Мэдди. – Извини.
Ее волонтерство в социальной службе отнимало лучшее время, которое они могли провести вместе – за домашней едой и болтовней.
– Может, и мне заказать ваши услуги? Это лучший способ видеться с тобой по вечерам.
– Пап, ты же знаешь, мне это нужно. Я хочу поступить в Калифорнийский университет и получить стипендию. Все это потом зачтется.
– Знаю, малышка, знаю. Мне грех жаловаться – я сам улетаю в Талсу.
Босх взял вилку и переложил стейки на тарелку. Ужин был готов.
– Тебе обязательно надо ехать, – заметила дочь. – Теперь у тебя каждое дело на счету.
Гарри кивнул. Тут она права.
Когда они возвращались к столу, Мэдди объявила, что хочет вставить себе колечко в нос – чтобы лучше соответствовать роли малолетней выпивохи.
Босх чуть не выронил тарелку.
– Ты хочешь сделать дырку в носу? Там, где никаких дырок не предусмотрено?
– Да, думаю, это будет круто. Потом она может зарасти. Ведь это не на всю жизнь – не тату.
Рыба пахла превосходно, но Босх почувствовал, что аппетит у него пропал.
Глава 14
Босх и Сото отправились в Талсу одиннадцатичасовым рейсом с посадкой в Далласе. Им повезло: они успели на первый рейс, и рядом с ними оказалось пустое место. На свободном кресле поместились папки с материалами по делам Мерседа и Бонни-Брае. Босх планировал использовать время полета, чтобы получше ознакомиться с делом Бонни-Брае, а заодно еще раз просмотреть все отчеты детективов, занимавшихся Мерседом. Он полагал – и опыт подтверждал его мнение, – что ключ к решению большинства дел лежит в деталях. А деталей в обоих случаях было навалом.
Босх решил, что первую часть поездки посвятит досье по Бонни-Брае, а после Далласа перейдет к Мерседу.
В отличие от дела Мерседа, документы по Бонни-Брае не были распределены в хронологическом порядке. Обычно даже в долгих и масштабных расследованиях, не помещавшихся в одну папку, все-таки получалось проследить какую-то последовательность. Детективы сначала заполняли один журнал, потом другой, и в конце концов в следствии появлялась определенная закономерность. Дело Бонни-Брае изначально расследовал отдел по борьбе с организованной преступностью, где имелись свои детективные кадры, занимавшиеся поджогами и связанные с противопожарной службой. Потом следствие начало разветвляться сразу по нескольким направлениям. В первой папке были собраны все данные, связанные с хронологией событий, и отчеты детективов, проводивших следствие. Во вторую поместили подробную информацию о девяти жертвах, погибших во время пожара. Третья целиком посвящалась деятельности «Ла Раса», уличной банды из Пико-Юнион. Четвертая, очень пухлая, содержала результаты экспертизы, посвященной источнику возгорания и распространению огня в апартаментах на Бонни-Брае. В пятую подшили материалы прессы, так или иначе связанные с данным делом. Поскольку все это произошло еще до Интернета, большую часть документов составляли вырезки из газет. Каждая из них хранилась в отдельном конверте, поэтому пятая папка казалась самой толстой.
