Дойдя до конца статьи, Босх почувствовал, что ему снова захотелось расследовать это дело. Конечно, гибель детей стала чудовищной трагедией. Но сейчас его больше всего тронула история Эзи Гонсалес.
Босх перевернул страницу назад, чтобы еще раз посмотреть на ее снимок и перечитать очерк. Потом, когда он вернулся к обратной стороне, его взгляд привлекла новая заметка. Она не имела никакого отношения к пожару: это была обычная колонка полицейской хроники. Босх внимательно прочитал первое сообщение.
«Вооруженное ограбление обменного пункта.
Полиция Лос-Анджелеса сообщила, что в пятницу утром двое вооруженных мужчин в масках ворвались в обменный пункт на бульваре Уилшир и, угрожая персоналу, вынесли всю имевшуюся в нем наличность.
Дерзкое ограбление было совершенно в здании «ЭЗ-банка» на оживленном перекрестке между бульварами Уилшир и Берлингтон. Детектив полиции Огастус Брэйли заявил, что грабители приехали приблизительно в 10.30 на темном седане. Оставив дверцы открытыми, они с оружием в руках вбежали в обменный пункт, обналичивающий банковские чеки.
Брэйли, детектив из отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями, рассказал, что бандиты, одетые в лыжные маски, расстреляли стоявшие внутри камеры видеонаблюдения и вывели их из строя. По описанию свидетелей, в руках у них были штурмовые винтовки «АР-пятнадцать». Грабители действовали быстро и застали врасплох охранника банка. Один из налетчиков несколько раз ударил сотрудника охраны прикладом и повалил на пол. Другой направил ему в голову ствол винтовки и пригрозил убить его, если сотрудники банка не откроют стальную дверь и не впустят в помещение, защищенное пуленепробиваемым стеклом. Оказавшись внутри, преступники заставили двух сотрудников открыть сейф и три ящика в кассовом аппарате, забрав неназванную сумму денег. После этого грабители выбежали из здания и скрылись на машине.
По словам Брэйли, сотрудники банка успели включить беззвучную сигнализацию, но ограбление произошло так быстро, что к приезду полиции преступники уже исчезли.
Следователи не исключают, что это нападение может быть связано с целой серией ограблений, прокатившихся в последние месяцы по городу. Шесть недель назад двое мужчин в лыжных масках и с похожим оружием ограбили еще один обменный пункт в Парамаунте. Брэйли не ответил на вопрос, видит ли он какую-то связь между этим преступлением и тем, что случилось в пятницу.
Охранник банка, чье имя полиция не сообщила, получил медицинскую помощь на месте происшествия.
Джоэл Бреммер, штатный корреспондент “Таймс”».
Босх еще раз перечитал статью. Получалось, что нападение на обменный пункт произошло в то же время, когда поступил звонок о пожаре на Бонни-Брае: около половины одиннадцатого утра в пятницу 1 октября 1993 года.
– День матери, – пробормотал он себе под нос.
Гарри встал и подошел к книжным полкам. На них громоздились музыкальные пластинки, стопки компакт-дисков и DVD с фильмами его дочери. Здесь же лежала старая большая книга с картами Лос-Анджелеса, которую Босх раньше всегда таскал с собой в поездки, намотав с ней добрую пару сотен тысяч миль. Теперь он возил с собой ее новое издание, а в трудных случаях полагался на координаты джи-пи-эс, которые давали ему напарники.
Босх перенес книгу на стол и пролистал несколько страниц, пока не наткнулся на схему с районом Пико-Юнион и началом Уилширского коридора, тянувшегося до самого побережья. Он взял карандаш и пометил сначала место пожара, между Седьмой и Восьмой улицами, а потом здание «ЭЗ-банка» на углу Уилшир и Берлингтон. Как Гарри и думал, они оказались совсем рядом. Ограбление произошло всего в двух с половиной кварталах к северу и в одном квартале к западу от Бонни-Брае-Армс. Это расстояние можно было преодолеть за две минуты.
Босх откинулся в кресле и задумчиво посмотрел на карту. «Днем матери» на уличном сленге называли день рассылки государственных пособий, чаще всего – каждое первое число месяца. Такое название он получил из-за того, что в это время многие бандиты навещали своих матерей, получавших пособие по почте.
Как бы там ни было, Босх знал, что в «день матери» конторы вроде «ЭЗ-банк» набивали свои сейфы, ожидая массового обмена чеков. В статье не говорилось, сколько денег похитили при ограблении, но, судя по тому, что в дело вмешался отдел по особо тяжким, речь шла о шестизначной сумме.
В девяностых Гарри не раз встречался с Гасом Брэйли, хотя они никогда не вели дела вместе. Теперь отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями не существовало, а Брэйли, судя по всему, вышел в отставку еще в прошлом веке.
Босх приглушил музыку, взял мобильник и просмотрел список своих контактов. Он знал только одного человека, который работал в то время в особо тяжких, – Рика Джексона, тоже пенсионера. У Гарри был его телефон, и он надеялся, что Джексон его не изменил: так поступали многие копы после того, как отправлялись на покой. Он набрал номер, и Джексон ответил после второго сигнала:
– Рик слушает.
– Привет, это Гарри Босх. Помнишь меня?
Джексон рассмеялся:
– Как дела, братишка?
Босх тоже засмеялся:
– Ты давно на пенсии? Еще с девяностых? Если я скажу это своей напарнице, она подумает, что я прибыл на машине времени.
– Обожаю девяностые. Чем занимаешься, Гарри?
– Чем занимаюсь? Работаю в субботний вечер и ломаю себе голову, знаешь ли ты некоего Гаса Брэйли.
– Конечно, знаю. Старина Гас, чертов сукин сын. Крутой парень.
– Он еще жив?
– Ну да. Я тут вступил в группу бывших детективов, и мы встречаемся раз в месяц за обедом. Правда, я бываю нечасто, но Гаса как-то видел. Кажется, он приезжал из Палм-Спрингс. А зачем он тебе?
– Я просматриваю одно из его старых дел и хочу с ним поговорить. Знаешь его номер?
– Где-то был. Сейчас загляну в контакты. Я прочту его по громкой связи, а потом снова возьму трубку, ладно?
– Ладно. С картотекой – уже все?
– Угу.
Босх подождал, пока Джексон просмотрит список контактов и громко произнесет номер. Гарри записал его на полях карты.
– Ну что, готово? – Джексон снова поднес трубку ко рту.
– Готово, – ответил Босх. – Спасибо. Как трава?
Гарри мало знал о гольфе, но часто слышал, как спортсмены задают этот вопрос.
– Неплохо, – ответил Джексон. – Много играю, практикую… в общем, все отлично. Хочу перейти на нижние номера.
Босх понятия не имел, что это значит, и предпочел промолчать.
– Не скучаешь? – спросил он. – По делу, по работе?
– Пока нет, – отозвался Джексон. – И вряд ли буду. А ты когда уходишь, Гарри?
– Не знаю. Может, через год. Стараюсь об этом не думать.
– Тебе надо заняться гольфом, дружище. Я тебя научу.
