Босх кивнул:
– Ладно, прости, что перебил. Продолжай.
– Так вот, Стефани Перес допросили. Допрашивали вообще всех жильцов – и противопожарная служба, и полиция, – а результаты суммировали в этой папке. Каждого из допрошенных оценивали по пятибалльной шкале: по его важности как свидетеля и по ценности сообщенной им информации. Стефани Перес получила по единице в каждой категории. После допроса о ней забыли, потому что она ничего не знала. В то время ей было двадцать четыре. Незамужняя, она работала кассиршей в супермаркете «Ралфс». Никаких связей с бандами не имела, а во время пожара находилась на работе.
– Ясно.
– Но она жила в двухкомнатной квартире и, когда ее спросили про пустующую спальню, ответила, что ее соседка съехала месяц назад и с тех пор она подыскивает себе новую компаньонку.
Босх машинально продолжил ее рассказ:
– И тут к ней подселилась одна из сотрудниц «ЕЗ-банка».
– Нет, хотя я тоже так подумала. Поэтому решила найти Стефани Перес и выяснить, что она помнит. Когда с жильцов снимали показания, у каждого записали адрес и год рождения. Так что я легко ее нашла.
– Где она сейчас?
– В том же районе, но переехала в другой дом на бульваре Уилшир. По-прежнему работает в «Ралфсе», хотя уже доросла до помощника менеджера, успела выйти замуж, развестись и родить двоих детей.
– Когда ты ей позвонила?
– Полчаса назад. Дождалась семи утра.
Босх нахмурился. Такие ранние звонки всегда рискованны. Не каждому понравится, когда его будят ни свет ни заря и спрашивают о том, что случилось двадцать лет назад. Сото прочитала его мысли.
– Нет, все прошло нормально, – успокоила она. – Перес уже проснулась и как раз собиралась на работу.
– Тебе повезло, – заметил Босх. – Что она сказала?
– После пожара она съехала с квартиры и не успела никого подселить. А до пожара к ней по этому вопросу никто не обращался, хотя она дала объявление в «Ла Опиньон».
– Значит, связь – это ее бывшая соседка?
– Верно. Во второй комнате жила Анна Ачеведо, работавшая в «ЭЗ-банке», – та самая, что открыла дверь грабителям.
Босх кивнул. Это была надежная зацепка. Он сразу понял: их приоритеты только что переместились с убийства Мерседа на дело Бонни-Брае. Они должны им заняться, даже если для этого придется улаживать вопрос с капитаном Краудером, что всегда было нелегким делом.
– Это не все? – спросил он. – Что еще она тебе сообщила?
– Дальше еще интереснее, Гарри, – ответила Сото. – Ее рассказ подтвердил то, что нам уже известно. Стефани Перес была основной квартиросъемщицей. По ее словам, она попросила Анну съехать, потому что та крутила роман сразу с двумя парнями. Один из них был белый – неприятный тип с расистскими замашками, что не мешало ему встречаться с Анной. Стефани все это не нравилось: она боялась, что бойфренд-расист узнает о втором парне и устроит какую-нибудь разборку, поскольку, по ее словам, он был склонен к насилию. Она несколько раз предупреждала об этом Анну, но та никак не реагировала. Тогда Стефани попросила ее съехать, и Анна освободила комнату – за месяц до пожара.
Босх вспомнил имя охранника, которое он прочел в журнале записей, когда взломал кабинет капитана из отдела грабежей.
– Родни Барроуз?
– Я тоже о нем подумала. Стефани не помнит имен, но когда я сказала «Родни», она ответила: да, один из них был Родни. Я добавила: «Родни Барроуз?» – но она не смогла вспомнить его фамилию. Перес сказала, что сумеет узнать его по фотографиям, если я их покажу.
– А как насчет второго парня?
– С ним то же самое. Я спросила: «Максим Бойко?» – и она вспомнила имя Макс, но фамилию забыла. Я покажу ей снимки.
– Она не сообщила, сколько времени они проводили в доме? Может, оставались на ночь, выносили утром мусор или что-то в этом роде?
– Насчет мусора – хорошая идея, но я не вдавалась в детали. Поняла только, что оба частенько бывали у Анны и это пугало Стефани. Она боялась, что один из них как-нибудь заявится без предупреждения и застанет Анну с другим бойфрендом.
– Ясно.
Гарри помолчал, обдумывая эту версию. Похоже, они нашли связь, которой им недоставало.
– Кажется, у нас есть зацепка, Гарри, – заметила Сото.
Босх кивнул, продолжая прокручивать в уме и другие возможности.
– Перес никогда не приходило в голову, что Анна могла поджечь дом? Скажем, в отместку за то, что ее выгнали из квартиры?
– Я не спрашивала. Но мы узнаем.
– Ладно, – сказал Гарри, – давай возьмем снимки всех трех сотрудников банка и поедем к Стефани в «Ралфс». Нужно поторопиться, пока не появился капитан и не потребовал с нас отчета по Мерседу.
– Согласна.
– Кстати, ты не проверяла, у кого-нибудь из этой троицы были проблемы с полицией?
Сото кивнула:
– Я забила их в поиск сразу, как только мы узнали фамилии из записей в отделе грабежей. У Ачеведо и Бойко все чисто. Но Барроуз в две тысячи шестом сидел в тюрьме за уклонение от налогов.
– За уклонение от налогов?
– Да. В девяностых он лет шесть не платил налоги, и федералы его вычислили. Чтобы скостить срок, он заключил сделку со следствием, и его отправили в Ломпок. Он отсидел двадцать два месяца.
– Неплохо. Что-то еще?
– Пока это все, что я нашла.
– Где он живет сейчас?
– У черта на куличках. Местечко называется Аделанто. Я видела его дом на интернет-карте. Какая-то халупа, окруженная заборами и пустырями.
Босх кивнул. Живет на отшибе, уклонялся от налогов, вылетел из полицейской академии за расистские выходки: перед детективом начал вырисовываться портрет Родни Барроуза.
– Ты запросила материалы по делу о налогах? – поинтересовался он.
– Нет, у меня не было времени, – ответила Люсия извиняющимся тоном. – Вчера мы занимались только Мерседом.
– Знаю, знаю, – отозвался Босх. – Просто спросил. Как насчет тюремных фотографий в архиве федералов?
– Я нашла одну в Сети. Надо ее распечатать.
– Хорошо, а для Ачеведо и Бойко возьмем фото с водительских прав, раз у них не имелось приводов в полицию.
– Да, но это будут современные снимки. Что, если Стефани не узнает их через двадцать лет? Она говорит, что с тех пор ни разу их не видела.
Босх задумался, насколько это рискованно. Любая ошибка или ложный шаг в расследовании могут потом аукнуться им на суде.
– Перес все-таки должна посмотреть на фото. Займись этим, а я позвоню кому-нибудь из знакомых федералов: может, нам удастся заглянуть в их досье по Барроузу. Я хочу знать всю его биографию.
