Место было специально устроено так, чтобы Барроуз мог контролировать ситуацию, и Босх почувствовал себя неуютно. Сото тоже держалась напряженно.
– Что будем делать? – спросила она.
– Пока ничего, – отозвался Босх. – Попробуем выманить его из дома.
Он высунул руку в окно и нажал на кнопку вызова. Гарри пришлось повторить звонок, прежде чем ему ответили. Из динамика раздался грубый мужской голос:
– В чем дело?
Босх показал в камеру свой жетон, постаравшись закрыть пальцами слово «Лос-Анджелес».
– Полиция, сэр. Выйдите, пожалуйста, к воротам.
– Зачем это?
– Мы ведем следствие, и нам нужна ваша помощь.
– Какое еще следствие?
– Сэр, не могли бы вы выйти из дома?
– Никуда я не пойду, пока не скажете, в чем дело.
– Мы ищем пропавшего человека, сэр. Это займет всего несколько минут.
– Кто пропал? Я тут никого не знаю. Пусть они хоть все пропадут, мне плевать.
Разговор пошел не по плану, и Босх решил действовать жестче:
– Сэр, вы должны подойти к воротам. Если вы откажетесь, у нас будут проблемы.
Наступила долгая пауза, потом тот же голос пробурчал:
– Ладно, придержите коней. У вас есть пара минут.
– Спасибо, сэр.
Босх дал задний ход и слегка отъехал от ворот, чтобы они могли открыться. Потом выключил мотор и взглянул на Сото. Он по-прежнему с беспокойством ждал реакции на вероятного виновника трагедии, поломавшей ее детство, а может, и всю жизнь.
– Короче, я выхожу из машины, держусь спокойно и жду его, – сказал Босх. – А ты останешься в машине. Если ты мне понадобишься, я дам знать.
– Идет, – ответила Сото. – Что ты собираешься делать?
– Пока не знаю. Буду действовать по обстоятельствам.
– Хорошо.
Босх отстегнул ремень безопасности и вылез из салона. Он обошел машину спереди и с небрежным видом встал у решетки радиатора, опершись руками о капот. Дом стоял примерно в пятидесяти ярдах от забора. Через минуту Гарри увидел, как в нем отворилась гаражная дверь, из нее показался грузовичок и медленно двинулся в сторону ворот. В то же время сами ворота поехали в сторону. За рулем в грузовичке сидел мужчина, рядом с ним – крупная собака. В сетке за спиной водителя висело зачехленное ружье. Босху это не понравилось, но он не подал виду. Грузовичок остановился в двадцати футах от ворот, и водитель спрыгнул на землю, оставив мотор работать вхолостую. Босх услышал, как он успокаивает собаку.
Когда мужчина захлопнул дверцу, Босх заметил болтавшуюся на его бедре кожаную кобуру. Из нее торчал пистолет. Ситуация быстро ухудшалась, и Босх, забыв о своей небрежной позе, выпрямился перед капотом. Он ткнул пальцем в приближавшуюся фигуру и резко скомандовал:
– Стойте на месте, сэр!
Мужчина остановился, оглядываясь по сторонам. Он был гораздо ниже ростом, чем думал Босх. Гарри всегда представлял своих противников плечистыми громилами, и на самом деле они часто оказывались намного меньше, чем ожидалось. Барроуз носил джинсы, клетчатую рубашку и широкополую шляпу. Он был плотного телосложения, с кустистой рыжей бородой.
– Ну, в чем дело? – спросил он.
– Сэр, почему вы вооружены? – поинтересовался Босх.
– Потому что я так привык. И вообще, на своей чертовой земле я могу делать что угодно.
– Как вас зовут, сэр?
– Родни Барроуз, и хватит говорить мне «сэр».
– Хорошо, мистер Барроуз, я хочу, чтобы вы протянули левую руку к кобуре, вытащили оружие и положили его на капот машины.
Сидевшая в кабине собака, похоже, почувствовала его напряжение; она громко залаяла и прыгнула на соседнее сиденье, ближе к хозяину.
– Какого черта? – осведомился Барроуз. – Я на своей земле.
– Это необходимая мера предосторожности, сэр… мистер Барроуз, – ответил Босх. – Положите оружие на капот машины.
Его жест в сторону грузовичка вызвал новый приступ лая. Собака заметалась по кабине, перепрыгивая с места на место. Босх услышал, как сзади распахнулась дверца «форда», и понял, что Сото вышла из машины. Но он не хотел отводить взгляда от стоявшего перед ним вооруженного мужчины.
Потом Барроуз начал поднимать руки, и Босх догадался, что Сото достала свой пистолет.
– Сэр! – крикнула она звенящим голосом. – Положите оружие на капот!
– Сото, все в порядке, – вмешался Босх. – Не дергайся.
– Сэр! – повторила Люсия, не слушая его. – Оружие на капот!
– Ладно, ладно, – буркнул Барроуз. – Уже кладу.
Он потянулся правой рукой к кобуре.
– Левой рукой! – рявкнул Босх. – Левой!
– Ах, простите, – беззаботно ответил Барроуз. – Конечно, левой. Господи Иисусе.
Он достал оружие левой рукой и небрежно бросил на капот грузовичка. Пистолет с грохотом ударил по железу, и собака зашлась истошным лаем.
– Лола, заткнись, – осадил ее Барроуз.
Собака не послушалась. Теперь, когда оружие лежало на капоте, Босх позволил себе оглянуться на Сото. Она стояла у открытой дверцы в боевой стойке, упершись обеими локтями в крышу, и целилась Барроузу в грудь.
– Сото, остынь, – сказал он. – Я справлюсь.
– Я тебя прикрою, – отозвалась она.
– Не дергайся, – мягко повторил Босх. – Убери оружие в кобуру.
Он подождал, пока Сото выполнит его просьбу, и направился к Барроузу, стараясь все время держаться между ним и напарницей.
Гарри отвел Барроуза от грузовичка, заставил наклониться к капоту своей машины и проверил, нет ли у него оружия. Потом поднял голову и бросил на Люсию жесткий взгляд.
– Есть один совет, – обратился он к Барроузу. – Когда в твой дом стучатся копы, не надо выходить к ним с пистолетом в кобуре и с винтовкой в сетке.
– Не понимаю, чего вы так взбеленились, – запротестовал Барроуз. – Это моя собственность. Я имею полное право…
– У тебя был срок за хранение оружия, – перебил Босх. – Так что заткнись.
– Я не признаю ваших законов.
– Вот и прекрасно. Зато законы признают тебя. У тебя еще есть оружие?
– Только нож, – ответил Барроуз. – В заднем кармане. Все это чушь собачья. Произвол властей. Черт, капот жжется!
Босх не ответил. Ему было все равно, жжется капот или нет. Он достал нож – это оказалась «выкидуха». Он нажал пружинный затвор, и из рукояти выскочило четырехдюймовое лезвие. Босх высоко поднял нож и показал Сото, дабы потом никто не мог сказать, что он его подкинул. Гарри убрал лезвие и отбросил нож на капот, подальше от рук задержанного. А затем навалился всем телом на Барроуза, прижав его грудь к капоту. На него дохнуло металлическим жаром, на который жаловался Родни. Давно отработанным движением Босх уперся локтем в его позвоночник, чтобы Барроуз не мог пошевелиться, а сам отстегнул с пояса наручники и надел один на его левое запястье.
