— Да.
— Почему не берешь трубку? Звоню уже в пятый раз.
— Маша молчала, с трудом пытаясь сориентироваться в новой реальности. Голос Ирины прорвался из далекого прошлого, которое она старалась забыть, что ей, к слову сказать, почти удалось. Она не желала возвращаться.
— Я спала, не слышала, — медленно ответила девушка, стараясь прийти в себя от удивления.
— Спала? Ты сейчас трезвая? Можешь говорить? — слова буквально хлестали Машу по щекам. От недоумения, от проснувшейся злости и обиды голос вмиг обрел твердость:
— Здравствуй, Ира. Я не пьяна и могла бы выслушать тебя, но долгий разговор влетит тебе в копеечку, я в роуминге.
— Ты не в Москве? — разочарованно потянула Ирина. — Где, если не секрет?
— Не секрет. В Швейцарии…
«Вот только где? В каком городе находится отель, где я лежу на кровати?»
Маша спросила нерешительно:
— Что-то случилось?
— Ты в Швейцарии? — в голосе Ирины прозвучало неподдельное изумление, граничащее с недоверием. — Вот уж не ожидала. Ладно, поберегу свои деньги. Ничего страшного не случилось. Просто мы с Денисом соскучились по тебе. Наберу позже. — И отключилась.
Маша выронила трубку и со стоном откинулась на подушку. Ничего не случилось. Ее сердце сжалось от давно забытой боли.
«Только этого мне не хватало. Он не должен по мне скучать. Это невозможно».
Тихий стук в приоткрытую дверь нарушил ее мысли.
— Мари, ты уже с нами? — в щелку просунулась белобрысая кудрявая голова Клайва. — Вставай, соня! Подойди к окну, оцени сюрприз!
Маша вымученно улыбнулась и послушно встала с кровати. Отодвинув в сторону тяжелую гардину, вскрикнула от восторга. Под ней с высоты птичьего полета сверкал бесчисленными огнями сказочный город. В темном зеркале воды отражались величественные горы, чьи белоснежные снежные вершины терялись среди облаков. Над чудесным незнакомым поселением уже сгущались сумерки.
— Где мы? — выдохнула девушка.
— Мы над Люцерном, в моем любимом Отеле на Холме. Отсюда открывается самый лучший вид на город и на озеро.
— Невероятно… Я не представляла подобной красоты!
Освещенные прожекторами, взмыли к небу позолоченные шпили готического собора; черепичные крыши шестигранных башен замерли по берегам реки. Их соединял кривой деревянный мост, украшенный по обеим сторонам шпалерной геранью.
Фигурные купола крыш старинных домов венчали резные флюгера, мерцающие в последних лучах заката. Яркие огни чудного города плыли, отражаясь в темном зеркале озера. От пристани на другом берегу отчалил колесный ретро-теплоход, сверкающий иллюминацией подобно елочной игрушке.
С высоты холма ночной Люцерн напоминал рождественскую карусель, искрящуюся разноцветными фонариками, игрушечный городок из детских книжек.
— Клайв, — девушка с трудом оторвалась от магического зрелища, — я должна поблагодарить тебя. Ты спас мне жизнь.
Англичанин отступил в тень, пряча лицо. Потом отшутился как ни в чем не бывало:
— На моем месте так поступил бы каждый разумный мужчина, разбирающийся в женской красоте. Грех бросать в пропасть такое сокровище.
— Клайв! — Маша ткнула его кулаком в живот. Оба весело рассмеялись. — А где Макс? — вспомнила девушка.
— Романтичный фотограф спустился в город. Готовит тебе сюрприз.
Ее сердце больно кольнуло.
— Не верится, что все закончилось и завтра ночью я уже буду в нескольких тысячах километров от вас.
— Увы, Птичка должна лететь. Но она может и вернуться, не правда ли? — его вопрос прозвучал скорее как утверждение. — Тем более пережитые приключения навсегда останутся в ее памяти.
Маша промолчала, не зная что сказать. Клайв продолжал:
— Загадочная история о последней ведьме закончилась благополучно. Миссия выполнена, больная Урсула уверенно идет на поправку…
— Я чуть не забыла! — Маша рванулась в сторону от окна и схватила с кровати рюкзак. — Выручи меня. Я не успею передать несчастной ее потерянную куклу. Прошу тебя, если располагаешь временем, сопроводи Макса в Кур, верните Урсуле ее игрушку. Поверь, это очень важно. В лечебных целях. Сработает эффект плацебо… — Маша посмотрела умоляющими глазами на отступившего от нее Клайва. — Возьми ее, — произнесла девушка.
Клайв отошел еще на один шаг и уперся спиной в стену. Сумрак комнаты скрыл смертельную бледность его лица и обострившиеся черты. Левая рука англичанина судорожно теребила золотое кольцо.
— Возьми куклу, пожалуйста, — удивленно повторила Маша, протягивая безвольно повисшее тряпичное тельце.
— Благодарю, — послышался незнакомый голос из темноты. — Я выполню твою просьбу.
Маша смотрела, как дрожащие руки Клайва тянутся к игрушке и через секунду прижимают ее к груди как самое ценное на свете.
«Странный он сегодня», — мелькнула мысль.
Руки Клайва тщательно ощупывали кукольное тельце.
— В ответ на проявленное доверие я хочу дать тебе ценный совет, Мария, — с некоторой торжественностью произнес англичанин. — Давай поднимемся на крышу, в бар. Любуясь городом и дегустируя потрясающие коктейли, что готовит мастер своего дела Отто Грюнберг, ты услышишь притчу о Холодном Сердце.
Легенду о Питере, выпросившем себе у Голландца Холодное Сердце, в изложении Гауфа читали все дети, и ты в том числе. Но камень для души можно испросить не только по причине неуемной жажды денег, но и спасаясь от несчастной любви. Зарыть обескровленное страданием сердце между корней разлапистой ели, растущей в самом центре леса, или опустить его в омут ледяной горной реки. И продолжить жизнь богачом, самоуверенным красавцем, неподражаемым покорителем сердец, человеком, которому чужды страдания и тяготы, существом, вечно греющимся у чужих горящих очагов, пожирающим тепло любящих его сердец.
Маша завороженно смотрела на темную фигуру Клайва со стаканом, наполненным виски со льдом. Англичанин замер перед огромным, до пола, окном бара на фоне мерцающих огней плывущего под ними города.
— Это сердце не может согреть, его ответное чувство — иллюзия, оно лишь отражает тепло любящего человека. Но стоит чувству иссякнуть, проклятое сердце подернется инеем.
— Неужели не существует возможности вернуть несчастному его родное, оставленное за ненадобностью сердце? — включилась в игру Маша.
Клайв повернулся от окна и сел напротив, внимательно и серьезно заглянув ей в глаза.
— Выход всегда есть. Даже Дьявол не нарушает правил, предоставляя выбор. Спасение глупца, пошедшего на сговор с ним, валяется у него под ногами. Но не каждый им воспользуется.
Лишь годы, наполненные разочарованием, пустотой, бессмысленностью, укажут несчастному путь. Жертва… Пожертвование собственной жизнью ради чужой, пожертвование добровольное и осознанное, смоет грехи, накопившиеся за сотни лет перевоплощений. Или второй путь — обмен, порой лукавый…
