И в моем Дагестане братоубийственная вражда. Сердце сжимается от боли, стоит увидеть, что происходит там, стоит услышать спор, чей народ древнее. Спорят, отрицают, не признают, вместо того чтобы вспомнить былое – когда были единым народом Кавказской Албании, жившим во имя торжества веры в Бога Единого…
Как объяснить людям, что они братья? Задача! И очень важная. Для того и пишу свои книги. Хочу словом остановить кровь, льющуюся на священную землю Кавказской Албании, родного Дагестана.
– В свое время ваша версия о тождестве святого Григориса и святого Георгия вызвала настоящий переполох в Дагестане. Ведь именно в нашей республике близ Дербента на вершине горы у селения Джалган вы обнаружили могилу святого Георгия. В связи с празднованием 2000-летия Дербента хотели бы вы что-то сказать по этому поводу?
– Известны не менее шести могил Георгия в разных уголках света. Однако главное – не могила святого, а его деяние. И юбилей – хороший повод вспомнить о месте города в истории. По-моему, главное, что прославило Дербент на весь мир, осталось вне поля зрения устроителей торжеств.
Ведь смерть святого, как и его подвиг, сохранились в человеческой памяти, перед которой бессильны власти предержащие… А обессмертил он себя в начале IV века, в Дербенте. Благодаря Георгию Европа узнала о Единобожии, Боге Небесном и новой вере.
Начало этому дал епископ Григорий, прозванный Просветителем. В 301 году он заложил в Армении фундамент новой духовной культуры, подобной которой в Европе не знали. Разумеется, без поддержки мощного союзника такие реформы невозможны. Однако рядом с Григорием Просветителем стояли тюрки – всадники, пришедшие с востока. Они, исповедовавшие веру в Бога Небесного, пожелали быть его союзником, его опорой в благородном деле. Благодаря их поддержке, Григорий Просветитель утвердил Церковь, позже названную Армянской Апостольской церковью.
Древнейшая церковь России. Дербент. We.
Тогда, по сути, рождалась идея новой религии – «традиционного» христианства.
Первыми новую веру приняли сыновья Григория Просветителя, они, как и отец, стали духовными лицами высокого сана. Но поистине бессмертную славу суждено было обрести внуку Григория Просветителя, Григорису. Юношей он стал епископом новой Церкви. Именно с его проповеди начался диалог культур Востока и Запада…
Сегодня этот человек известен миру как святой Георгий.
О его деянии я подробно пишу в своих книгах. Пока только отмечу, что все, о чем я рассказываю, случилось в Дербенте. С моей точки зрения, и я на этом настаиваю, Дербент возвысился, когда здесь в начале IV века по инициативе епископа Григориса разместился Патриарший престол. По сути, с этого события и начался город, его фиксированная история. Ему отвели роль Патриаршего престола Вселенской Церкви.
Это документально фиксированный факт. Отсюда мировая известность. Здесь, в Дербенте, посвящали в сан первых епископов и митрополитов Византии и Рима, Египта и Эфиопии, Сирии, Иерусалима. Здесь тысячи и тысячи людей получили крещение и становились «единобожниками»…
Вот они – контуры великого культурного синтеза, возникшего в далекие времена, когда Кавказ стал опорой моста между Западом и Востоком.
– Мурад Эскендерович, наверняка каждый третий читатель спрашивал: вы патриот России? Если «да», то в чем это выражается? Так ли?
– Так. Но вопрос, отмечал я, звучит некорректно, в нем две неопределенности.
Во-первых, смущает слово «патриот». Ныне оно обрело бранный оттенок, что явно не случайно. Лично мой опыт общения с разного рода «патриотами» печален, как правило, ими оказывались люди, которые на мир смотрели через дырочку собственного кармана или с высоты служебного кресла, – прикормленные властью то были «патриоты». Как правило, бездарные, но сытые и довольные жизнью. Кричат: «халва, халва», а не сладко… Сказать-то им нечего.
Ну, а во-вторых, что, пожалуй, еще серьезнее, едва ли кто из читателей понимает смысл, стоящий за словом «Россия». Не удивляйтесь, говорить так есть повод.
Слово «Россия» появилось только в XVI веке, появилось оно в Риме, когда там начали готовить детальный план колонизации Восточной Европы и внедрения сюда христианства. В устах Рима это звучало всегда одинаково, тогда и сейчас – subdidit se iugo Christ — и означало «надеть на себя ярмо (iugo) христианства». Таков дословный перевод с латыни… Не тогда ли и пришло иго на Русь?
Новый топоним для Московской Ру; и и ее будущих колоний предложил руководитель иезуитского корпуса, папский легат Антонио Поссевино – это еще одна страница малоизвестной нашей истории, но она была, и к ней вновь и вновь возвращаюсь я в своих книгах.
Николай Неврев. Присяга Лжедмитрия I польскому королю Сигизмунду III на введение в России католицизма. 1874 г.
Да, здесь не все очевидно, но всплывает на поверхность при анализе причинно-следственных связей, выявляющих начало и итог события. Именно анализ позволил увидеть невидимые контуры геополитики того времени, когда одно событие проистекало из другого, образуя логическую последовательность.
Мне важно было понять, что для осуществления своего замысла Западная церковь руками тайных монахов, в прямом смысле слова, вытравила царскую династию Рюриковичей, устроила на Московской Руси кровавую Смуту и христианское крещение в 1589 году, потом буквально протащила на престол неспособных Романовых – людей, всецело подвластных папе из-за незаконности своего выдвижения. В 1666 году Запад провел раскол русской Церкви, утвердил де-факто крепостное право, а по сути узаконил в России рабство… Это все хорошо известно, но не во взаимосвязи событий.
Россию создавали намеренно – с конкретными политическими целями, чтобы подчинить народ бывшей Золотой Орды, весь Запад стоял за спиной иезуитов, благоволил к ним. Огромная сила управляла движением. Но… ни одно историческое событие не бывает случайным, или стихийным, каждое имеет и причину, и следствие. Значит, утверждаю я, события можно моделировать хотя бы в рамках завершенных логических схем!
[2]
Заметьте, в русское общество иезуиты закладывали духовные ценности и мораль, чуждые Руси. Иначе говоря, они кроили по своим лекалам принципиально новую страну – с другой верой, с другой государственностью, с другими действующими лицами и политическими ориентирами, но с одним и тем же народом, которому меняли сознание и память.
Российское государство с первого дня стояло против своего народа. Противостояние это даже не скрывали. Власть в стране основана на рабстве, заговорах, унижении своего прошлого, крепостном праве и бунтах, а также на бюрократии, которая, едва явившись неизвестно откуда, стала вершиной общества и государства, его элитой. Она всегда играла в России роль разбойников и судей одновременно… Цензура лютым цербером стояла на защите интересов иезуитов, которым подчинялся сам царь.
