— Я постараюсь, — пообещала она. — Ну что ж, тогда… прощай?
— No tak… Sbohem, — кивнул он. — Hodně štěstí.
[25]
Нам будет тебя не хватать. — Войтех подавил внезапный порыв обнять ее и только коснулся на несколько мгновений плеча, слегка сжав его.
Саша же шагнула к нему и быстро коснулась губами уголка его губ, замерев на мгновение, как будто ждала, что он все же остановит ее, не даст уйти. Скажет, что она нужна, если не ему, то хотя бы их расследованиям, что он не может и не хочет искать ей замену. Однако он промолчал, вот так сразу согласившись с ее решением. Саша отступила назад, не глядя больше на него, развернулась и направилась в сторону кабинок паспортного контроля, возле одной из которых как раз почти не было людей. Однако она не успела пройти и половину пути, когда Войтех окликнул ее:
— Саша!
Она с надеждой обернулась, но он всего лишь протягивал ей ее же кулон.
— Ты обронила, — сказал он, приближаясь к ней. — Похоже, что-то с замком. Лучше заняться им, иначе потеряешь. Насколько я понимаю, эта вещь тебе очень дорога.
Саша перевела взгляд на свой кулон в его руке, не сразу понимая, что он имеет в виду, а затем коснулась шеи — цепочки там не было. Ей стало отчего-то стыдно за надежду, уже успевшую появиться в ее взгляде.
— Спасибо, — пробормотала она, забирая кулон и надеясь, что он ничего не заметил.
Войтех только кивнул в ответ.
В зале ожидания было много людей, но Саше все же удалось найти свободное место в самом углу, подальше от шумных детей и счастливых взрослых, возвращавшихся на родину после чудесно проведенных выходных. Вытащив из сумки телефон, она воткнула в уши наушники, включила музыку, чтобы заглушить собственные сомнения, и открыла окно с сообщениями. Следовало написать Максиму и убедиться, что он помнит о ее рейсе и встретит в аэропорту. Можно было просто позвонить, но Саша сейчас не хотела с ним разговаривать. Он знал ее лучше, чем кто-либо другой, и уже по голосу мог догадаться, что она расстроена. Придумывать причину своего настроения она не хотела. А в бездушной смс достаточно поставить смайлик в конце, чтобы никто ничего не понял.
Она набирала и стирала сообщение, периодически поглядывая на выход, словно все еще давая себе время передумать, хотя думала об этом уже несколько дней и все давно решила, но впервые в жизни Саша не была уверена в собственном решении. Кто сказал, что они не могут оставаться друзьями? Эти расследования наполнили ее жизнь новыми красками, эти люди стали по-настоящему близки ей. Почему она должна отказывать от всего? Однако она тут же оборвала себя. Не стоило идти на поводу у своих эмоций, хитрить и пытаться усидеть на двух стульях сразу, это никогда не приводило ее ни к чему хорошему. Наломать дров она еще не успела, а влюбленность в Войтеха рано или поздно пройдет, если не поддерживать ее периодическими встречами. Как говорит он сам, любые эмоции можно контролировать, и эту тоже.
Саша сделала музыку громче и быстро стерла с экрана телефона напоминание о времени прилета, вместо этого отправив Максиму совсем другое сообщение:
«Как ты смотришь то, чтобы завести уже наконец ребенка?»
Максим молчал долго, она уже думала, что он не ответит, когда вдруг вместо смс раздался сигнал входящего вызова. Саша улыбнулась сама себе, отсоединила гарнитуру и поднесла телефон к уху.
— Привет.
Ощущение того, что она прошла мимо чего-то очень важного в своей жизни, тут же исчезло.
Эпилог
21 ноября 1988 года, 19.45
ул. Фурштатская, г. Ленинград
— Бабуля, а что ты мне подаришь завтра на день рождения?
Александра Константиновна улыбнулась и хитро посмотрела на правнучку. Та смотрела на нее с таким же хитрым прищуром. Почти уже четырехлетняя Сашка была похожа на свою прабабку как две капли воды: те же темные кудрявые волосы, карие глаза, худощавое телосложение, черты лица — чем старше она становилась, тем сильнее Александра Константиновна удивлялась, как маленький человечек может быть столь похож на того, чья жизнь уже почти подошла к концу.
— Это секрет, — строго сказала она, но губы при этом предательски растягивались в улыбке. И она сама, и девочка знали, что она все равно покажет ей подарок. Так было всегда: старшая Саша никогда и ни в чем не могла отказать младшей.
— Ну бабуля, — Саша умоляюще сложила руки. — Я не скажу маме с папой.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Тогда пойдем.
Александра Константиновна протянула внучке руку и, когда та ухватилась за нее своими тонкими пальчиками, отвела ее в свою комнату. Большая коробка с куклой в ярко-желтом платье занимала всю полку в высоком, почти до самого потолка, шкафу. Кукла была необычной: у нее сгибались руки и ноги, закрывались глаза, она даже умела говорить несколько слов, правда, только на немецком, поскольку по просьбе Александры Константиновны, знакомые привезли ее из ГДР.
— Ух ты! — Глаза Саши мгновенно загорелись, она протянула руку и аккуратно коснулась пластиковой упаковки, отделяющей ее от вожделенного подарка. — А можно мне с ней немножко поиграть?
— Завтра. Если мы ее сейчас откроем, то уже не сможем закрыть аккуратно, и твои родители догадаются, что ты с ней уже играла.
На лице девочки проступило такое неподдельное огорчение, что Александра Константиновна была готова отдать ей эту куклу прямо сейчас или хотя бы сделать что-нибудь, чтобы ожидание завтрашнего дня было не таким томительным.
— А хочешь, я подарю тебе кое-что другое? — предложила она, вытаскивая из-под блузки длинную цепочку, на которой носила свой кулон.
Саша, когда поняла, что именно ей сейчас достанется в подарок, едва ли не подпрыгнула, захлопав в ладоши. Казалось, что кукла в желтом платье была уже почти забыта. Александра Константиновна прекрасно знала, как правнучке нравится эта вещица. Она села в кресло, подозвала Сашу к себе и застегнула цепочку на ее шее.
— Теперь он твой, — улыбнулась она. — Только не потеряй, хорошо?
— Хорошо, — радостно закивала Саша, рассматривая кулон на своей ладони.
— А теперь умываться и спать.
Пока девочка плескалась в ванной, что-то напевая себе под нос, Александра Константиновна успела расстелить большую широкую кровать, на которой на самом деле спали родители Саши: внук Александры Константиновны Андрей и его жена Вера. Но когда они задерживались где-нибудь по вечерам, Саша всегда засыпала в их постели, и уже только потом ее перекладывали в детскую кроватку.
— Бабуля, а ты полежишь со мной? — внезапно попросила Саша, когда Александра Константиновна уже укрыла ее большим тяжелым одеялом и собралась погасить свет.
— С чего это? — удивилась она.
