— Заткнись же, идиотка проклятая! — снова зашипел ей на ухо Десмонд.
— …великолепную работу, — как ни в чем не бывало продолжала Клэр. — Преподавателя иностранных языков в школе Святого Брендана.
— Мадам, я восхищен! У меня нет слов.
Десмонд, перегнувшись через Клэр, перебил ее собеседника:
— Сэр, боюсь, мы с женой несколько засиделись. Может быть, в другой раз.
— По правде говоря, сэр, — бросил взгляд на часы любезный джентльмен, — я слишком увлекся приятной беседой и совершенно забыл, что мне давно пора быть на работе. Но с вашего позволения, небольшой свадебный подарок от меня, а также гонорар за первоклассную информацию, которую вы совершенно бесплатно мне предоставили.
И, подозвав официанта, он попросил принести ему оба счета, его и посетителей за соседним столиком. Щедрый джентльмен заплатил и решительно встал.
— Еще раз благодарю вас, мадам, за предоставленную мне счастливую возможность. Думаю, нет нужды желать вам удачи. Не сомневаюсь, вас ждет роскошное будущее. Что касается вас, сэр, — протянул Десмонду руку незнакомец, — примите мои самые искренние соболезнования. — И уже повернувшись, чтобы уйти, он на ходу бросил: — О чаевых можете не беспокоиться.
Они приложены к счету. — И с этими словами стремительно вышел из ресторанного зала.
К их столику тут же подлетел Джо, только-только успевший переодеться в форму официанта.
— Привет, привет, Джо, — обрадовалась Клэр. — Присаживайся, выпей шампанского за наше здоровье.
— Мадам, я не пью и, вы уж меня извините, хочу сказать в присутствии вашего мужа, что сегодня вы явно перебрали. — И повернувшись к Десмонду, Джо спросил: — Вы что, не видели, как я делал вам знаки заставить ее замолчать?
— Конечно, видел, дорогой Джо! Он пихал меня ногой так, что с меня чуть туфли не свалились.
— Ну, тогда я вам прямо скажу, мадам. Тот джентльмен, что вытягивал у вас информацию, — главный редактор «Санди кроникл». И каждое ваше слово, причем помноженное на десять, уже завтра будет в газете.
— Господи боже мой, Джо!
— Вот именно, сэр. Точнее не скажешь. Завтра вы увидите свое имя на первой полосе.
— Дес, дорогой, наконец-то я сделала тебя знаменитым! — в полном восторге воскликнула Клэр.
Она попыталась налить себе еще, но опрокинула бутылку, залив остатками шампанского скатерть.
— Как думаете, сэр, может, мне стоит помочь вам довести ее до такси? А то, чего доброго, еще немного — и она запоет.
Десмонд с помощью Джо поставил свою ненаглядную жену на ноги и, крепко ухватив за руку, в то время как Джо поддерживал ее с другой стороны, поволок к выходу, а она ковыляла между ними, гордо улыбаясь и стреляя глазами по сторонам. Но это было еще далеко не все.
Когда они спускались по ступенькам, поджидавшие внизу репортеры встретили их вспышками и щелчками фотоаппаратов. И все же Десмонду с Джо в конце концов удалось запихнуть Клэр в такси. На обратном пути она и впрямь затянула пьяным голосом какую-то слезливую песенку, одновременно в приступе алкогольного вожделения пытаясь обнять Десмонда, которого не покидало неприятное чувство, что за ними едет еще одно такси.
Наконец они оказались в безопасных стенах своего дома, где их ждала добрейшая мисси Маллен.
— Ради всего святого, уложите ее скорей в постель, — взмолился Десмонд, разжав руки, так что Клэр, во всем своем пошлом великолепии, рухнула на диван, где так и осталась лежать. — С меня довольно! Глаза б мои не глядели на эту пьяную сучку!
С этими словами он резко повернулся и вышел из дома, направившись в сторону Феникс-парка, всегда дарившего ему тишину и покой, а потому ставшего его любимым прибежищем. Он понимал, что должен непременно избавиться от Клэр. И чем раньше, тем лучше.
V
Десмонд оставался в парке практически до его закрытия, то есть до позднего вечера. Когда он грустно брел домой, ему показалось, что народу на его улице было больше обычного. Он тут же увидел миссис Маллен, которая, закутавшись в свою лучшую шаль, словно поджидая его, нервно расхаживала по тротуару.
— Как хорошо, что вы вернулись, сэр! Здесь прямо жуть что творится. Вы видели газеты? Специальный выпуск «Кроникл»?
— Нет, не видел.
— Тогда вам надо обязательно взглянуть! Парень из редакции «Кроникл» только что подсунул свежий номер вам под дверь.
— Плохие новости?
— Ужасные, сэр. Боже, у меня прямо вся душа за вас изболелась. Я ведь только ради того и жила, чтобы служить вашему замечательному батюшке. Я же вас еще крошкой на руках качала.
— Ну ладно! Пойду посмотрю. Вы приглядели за малышкой?
— Конечно, сэр. Она накормлена, выкупана, переодета и спит в колыбельке. — Миссис Маллен слегка замялась, а затем прибавила: — Мадам тоже в постели. Спит как бревно.
— Спасибо, миссис Маллен. Я бесконечно вам признателен. Что бы я без вас делал?!
Десмонд вошел в дом, запер за собой дверь и подобрал лежащую на коврике газету. Зажег свет в гостиной, развернул газету и окаменел от ужаса, потрясенный крупными заголовками, которые кричали с первой полосы.
«СБЕЖАВШИЙ СВЯЩЕННИК НАКОНЕЦ ОБНАРУЖЕН!
Изгнанного из лона Церкви красивого молодого священника, которого искала вся Ирландия, наконец-то удалось найти. Он завтракал в шикарном ресторане в обществе своей претендующей на элегантность, слишком вычурно одетой юной супруги… Лососина и шампанское… Отложенное празднование бракосочетания… Когда шампанское бросилось мадам в голову, мы узнали всю историю из первых уст, точнее, из ее эффектно накрашенных губ… „Как только я его увидела, сразу поняла, что хочу его… — взахлеб рассказывала она. — …Ученица элитного пансиона в Швейцарии… Моя дражайшая тетушка, хорошо известная госпожа Донован, одно время тоже положила на него глаз… Это чистая правда, когда я неожиданно вернулась из швейцарского пансиона, то видела, как она сжимает его в страстных объятиях“».
Десмонд почувствовал невыносимую душевную боль, но, взяв себя в руки, продолжил чтение, стараясь пропускать подзаголовки крупными буквами.
«„Теннис a deax… прогулки по чудесному лесу… он уже был моим… я поняла это по его глазам… Первый поцелуй… Но, увы, положение священника… Прихожане души в нем не чаяли… Повышение, обещанное ему архиепископом. Неужели его переведут в другой приход? Эта мысль приводила меня в ужас. Я поняла: сейчас или никогда… Знала, что он, пытаясь побороть всепоглощающую страсть, вечерами бродит в лесу… Подстерегла его в том самом чудесном лесу! И там, на зеленом ложе из трав, при свете звезд я сделала его моим!“»
Десмонд не мог читать дальше. Его мутило, голова кружилась. Он отодвинул мерзкую газетенку, но его воспаленный взгляд выхватил еще несколько строчек.
«„Беременность, в которой я робко призналась ему в исповедальне… Он стоял рядом со мной. Любовь победила все!“»
